"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Серьёзно?

— Насчёт «помахать» — не знаю, это я сама придумала. А насчёт «раньше» — Мелех говорил, что да. Не спрашивай, что там при этом с парадоксами и прочей фигнёй. Кстати, Мелехрим как раз умеет, так что не факт, что он не вернулся за документами. Может, вернулся. До того. Или после. Или как-то иначе. В своём времени.

— О, так мы в кои-то веки никуда не спешим? — удивился я.

— Представь себе. Хочешь выпить? Тут есть отличный виски.

— А он разве не вино пьёт?

— Вино тут для девочек. Мелех любитель молоденьких симпатичных корректорш. Это всегда добровольно, он чертовски галантен и обходителен, умеет обаять очередную дурочку.

— Как тебя?

— Как меня, да. А сам он любит виски, я как раз от него научилась разбираться.

— Тебя он тоже тут…

— Нет, я не знала про эту берлогу. Наверное, он позже сообразил, что можно и развлечься, и времени не терять. Ну, или ещё какие причины нашлись. Так что, выпьешь?

— Конечно. Раз уж времени тут нет, мы можем устроить себе небольшой выходной. Или даже большой. Кстати, как тебе эта кровать?

— Предлагаешь опробовать?

— И как можно скорее!

* * *

На пятки Лейхероту, выходя, мы не наступили, но далеко они с Криссой и Карданом не ушли, буквально метров на двадцать.

— Что-то забыли? — удивился клановый.

— Нет, уже закончили, — ответил я.

— Да ладно, и минуты не прошло!

— Кому как…

Я не могу сказать, сколько времени мы провели с Аннушкой в Цоколе. Его там и правда нет. Но бутылку мы прикончили не за один раз, и кровать на прочность проверили неоднократно. В промежутках я переснял на телефон все бумаги, потом мы сходили в тот, условно говоря, пункт управления, где смотрел на стрелочки и крутил ручки Мелехрим. Я, хоть вы меня убейте, не сумел припомнить, так ли всё было в прошлый раз, или стрелки и ручки в других положениях. Может, Лейхерот разберётся по фото.

Посмотрели и на другие помещения. Ни черта не поняли. Сложно даже сообразить, сколько их, потому что постоянно преследовало неприятное ощущение, что всё меняется, и, возвращаясь тем же путём, мы проходим через очень похожие, но не точно те же самые комнаты. Испугались, что заблудимся и вообще не найдём выход, или, хуже того, выйдем не совсем там, или даже не совсем мы. Так и будем потом всю жизнь сомневаться — а тот ли Мультиверсум? А мы ли это? В общем, вернулись обратно в кабинет, он, вроде бы, стабилен.

В процессе исследований Аннушка опознала одно странное устройство.

— Я уже видела такую штуку.

На стене висит ящик с медными трубами и прозрачной колбой.

— Похоже на станцию пневмопочты, — сказал я. — В стиле стимпанк.

— Типа того, солдат. В такую же я засунула голову Искупителя. Вон там, видишь, открывается? Там приёмный лоток. Стеклянная банка, башка как раз в упор влезает, если некрупная и уши прижать. Я запихала, закрыла крышкой, вставила в трубу, нажала рычаг — зашипело, хлопнуло, всё. Открываю — пусто. Ушло, значит, получателю.

— И ты не знаешь, кто это?

— Вообще без понятия. Сделала, как этот Сандер сказал. В точности. Я тогда была… Ну, не очень в себе. Стресс, шок, всё такое. Не каждый день рубишь бошки Искупителям, а потом таскаешься с ними, как дура, думая, что вот так однажды кто-то потащит твою.

— Я тебе не гильотина с доставкой, — на всякий случай предупредил я. — Я вообще во всю эту байду не верю, если хочешь знать. Так что даже не проси меня бегать с головой в пакете. Это маньячество какое-то.

— Я тебе так скажу, солдат. Если судьба захочет, ещё и не такое сделаешь. Она сука настойчивая.

В общем, в этой локали прошло всего ничего, мы ничего не потеряли. Дошли до мораториума — того, в котором тарелку пулей разбило, — и Крисса тут же запрыгнула на плечи к Кардану. Это у них отработанный акробатический этюд, исполняется на удивление ловко, хоть в цирке вступай. С плеч грёмлёнг-девица ловко перескочила на помост, благо взрывчатку с него я ещё тогда убрал, и зарылась носом в механизм, как лиса в мышиную нору.

— Могу починить, говно вопрос, — заявила она вскоре. — С того, ну, второго, который к Библиотечному парный, можно снять деталь. Там целая.

— Сначала надо выяснить, что с остальными, — ответил профессор. — Иначе может стать только хуже. Фрактал и так подозрительно нестабилен в последние дни. Поэтому мне крайне важно попасть в Цоколь. Вы обещали какие-то картинки? — это уже мне.

— Вот бумаги вашего брата, а вот фото, — я протянул телефон, выведя на экран «Галерею». — Листать вот так, пальцем по экрану.

Лейхерот с минуту пырился чёрными окулярами, потом вернул аппарат.

— К сожалению, я не могу различить ничего на этом устройстве. Особенности моего зрения не позволяют воспринимать синтезированные изображения, поскольку они суть симулякры, не имеющие фрактального наполнения. Можно получить их в каком-то другом виде?

— Да, можно вывести и распечатать на бумаге. Но у меня нет тут ни компьютера, ни принтера.

— Подумайте, где вы их можете найти. Это важно.

— Проф, тут инкумб! — крикнула сверху Крисса. — Матерущий! Долго зрел! Вынуть?

— Разумеется, — ответил тот.

— Вытаскиваю! Карданушка, зая, лови, он тяжёлый!

«Зая Карданушка» принял голубой кубический кристалл и принёс его к нам.

— Теперь у нас их уже несколько? — сказала Аннушка нейтральным тоном, выделив интонацией это «у нас».

— Верно, — подтвердил профессор, никак не отреагировав на утверждение права собственности. — И это очень хорошо. Надо как можно скорее установить пару в какой-либо маяк. Учитывая падение производительности Мораториума после произведённой диверсии, стабильность фрактальных структур под вопросом.

— Да, — кивнула Аннушка, — Дорога даже мне стала даваться тяжелее, да и глойти на Терминале жаловались, что нагрузка выросла.

— Во время прошлого кризиса Основатели использовали рекурсор для изменения структуры подпитки фрактала. Это было необходимо из-за того, что подошёл к концу ресурс имевшихся на тот момент инкумбов, а новые не могли получить из-за утраты доступа к Мораториуму. Да и знание о топологии системы было по большей части утрачено, никто просто не помнил, откуда брались кристаллы. Мне понадобились годы, чтобы разобраться во взаимосвязи маяков и Мораториума, и до сих пор это знание крайне неполное. Мне очень нужно в Цоколь! Но сначала придётся что-то придумать с глазами… И нужно найти какой-то доступный маяк. Те, что известны мне, по разным причинам не годятся.

— Знаю два, — припомнил я. — Один у Мафсалы, его как раз на наших глазах брали штурмом. Не знаю, чем там дело кончилось, но местечко явно неспокойное. И второй у меня на задворках, за моей личной дверкой в гаражах. Там тихо, но он закрыт.

— Я знаю, у кого может быть ключ, — сказала Аннушка. — Но ты ошибаешься, ты видел три. Чёрный город забыл.

— О, точно, та мегазалупа на площади. Но там вроде как занято.

— Маяк Чёрного города подошёл бы идеально, — заявил Теконис. — Это один из крупных узловых маяков, он имеет не только историческое и символическое значение, но и удачно расположен. Недаром на нём долгое время держался караванный процессинг. Но сейчас нам сойдёт и вариант попроще, лишь бы быстро. Это же связано с вашим срезом?

— Да, там есть проход.

— Не забудьте распечатать для меня фотографии!

* * *

С Андреем, который бывший (или действующий, я не уточнял) маркиз, мы не виделись довольно давно. Он, вроде бы, в последнее время занимался тем, что вместе с Кертом прокладывал новые удобные маршруты через кросс-локусы. Оказывается, уже неплохо устроился — выбрал самый пафосный особняк из свободных (это несложно, они свободны почти все), завёз слуг из своего маркизата и превратил его в почти полное подобие того замка, в котором жил раньше. Если что-то и пропало при эвакуации, то на вид это совершенно не заметно. Даже полки с безделушками (или ценными артефактами, почему нет) в его кабинете выглядят точно так же. Да и сам он как живой укор потасканным и пыльным нам — в оранжевом пиджаке с золотистым узором и при галстуке. Мистер импозантность. В холле нас поприветствовали Геманта и её белокурая симбионтка. Значит, не вернулась в общину собратьев, продолжает жить с его сыном. Образовали, так сказать, ячейку общества.