Александр Тимьянов - Страж Границы
Вот и гарцевали мы по городу, с внушительным эскортом из двух десятков человек в герцогских цветах. Зеваки, сопровождавшие нас от самых ворот особняка, глазели на нас и гадали, наверное, что это за рыцарь едет с Лотензаком, да ещё и под баннером со странным знаком. Баннер мне тоже за ночь сработал нанятый герцогом художник. Вернее, он набросал на флажке эскиз герба границы, прокрашивали же его подмастерья. В общем, сколько за одну эту ночь потратил денег Лотензак, мне неизвестно, но явно немало. Хотя, наверное, у нас разные понятия о количестве денег, да и успел я позабыть цену деньгам за годы службы на границе.
Большое турнирное поле было подготовлено за пригородами. Оно было огорожено, возведены деревянные трибуны для благородных, рядом с которыми дежурили гвардейцы, не подпускавшие к ним простолюдинов, само поле пестрело палатками рыцарей, видимо, занимавших места ещё с ночи, а то и пораньше. Конечно, не у всех же есть дома в столице или хотя бы деньги, чтоб снять комнату, даже не слишком подходящую рыцарю. А жить в палатке близ турнирного поля вполне достойно и совершенно не затратно. Близ отгороженных дорожек для конных сшибок дымили горны полевых кузниц, вокруг них суетились подмастерья с углём и инструментом. Тут же, рядом с кузницами, стояли палатки медиков, где пока никто не суетился.
- Вот куда совсем не хотелось бы угодить, - усмехнулся герцог, указывая на кузницы и медицинские палатки. - Не война, конечно, но и после турниров, бывало, люди оставались без рук, без ног.
- А иногда и головы, - кивнул я. - Спасибо за коня и доспехи, ну, и всё остальное, но мне пора к нашим палаткам. - Я дёрнул поводья и направил коня к шатрам под флагом нашей границы. - Надеюсь встретить вас в поединке.
- Взаимно, - хлопнул себя по груди в шутливом салюте герцог. - Я буду ждать нашей встречи.
Я прогарцевал к нашим шатрам, за мной шагали герцогские слуги с копьями и щитами. У палаток они передали свою ношу слугам обер-канцлера и вернулись к герцогу.
- Вы молодец, сэр Галеас, - подошёл ко мне Альтон Роско. - Никогда не ожидал от вас чего-то подобного. Вы за одну ночь сумели сделать больше, нежели я - за всю поездку от границы королевства до Теренсгарда. Наладить контакт с первым министром Теренсии, это же немыслимое дело! Я бы предложил вам перейти в мою канцелярию, да только знаю, что вы откажетесь.
От восхвалений он перешёл к инструктированию.
- Побеждать в этом турнире вам не обязательно. Однако выступить вы должны достойно, выбить из седла хотя бы пятерых противников, никак не меньше. Я справлялся, это хорошее количество. Вы должны понимать, на кону честь всей стражи.
- Простите, господин обер-канцлер, - покачал я головой, - ничего обещать не могу. Я давно не сражался в седле, а здесь очень много рыцарей, проводящих верхом вдвое больше времени, нежели пешком. Любой из них может выбить меня из седла в первой же схватке.
От продолжения диалога, не самого приятного, надо сказать, меня спасли трубы герольдов. Они пропели трижды, вызывая рыцарей к барьеру. Я кивнул обер-канцлеру и дал коню шенкеля. Мы встали в один ряд. Три десятка рыцарей в латах разного качества выстроились в ожидании вызова на ристалище.
Первым моим противником был крупный детинушка в хороших доспехах, правда, не одного комплекта. Я уже направился к барьеру ристалища, когда ко мне подъехал Лотензак и сказал:
- Ты ничего не знаешь о своём противнике, так что позволь мне побыть твоим турнирным советником. Это виконт ля Шик, ларанец, профессиональный турнирный рыцарь, некогда был одним из первых, но давно растерял свои позиции. Его конёк - быстрый и мощный удар, таким он и меня выбил из седла однажды, так что и не думай принимать его копьё на щит. И потому мой совет тебе только один - бей первым.
- Спасибо, ваша светлость, - кивнул я и выехал на ристалище.
Герольды подняли трубы. Я устроил древко под мышкой, намотал поводья на латную перчатку. Сейчас, перед самой сшибкой, я снова почувствовал себя весьма неуютно без щита на левой руке. Доспех, одолженный мне герцогом, был из самых современных, с ним щит не требовался, его заменял утолщённый наплечник. Постаравшись не повторить ошибку этой ночи, я лишь дал коню шенкеля, пустив скорой, размашистой рысью. Противник же мой сразу пришпорил своего скакуна, срывая его, что называется с места в карьер. Через пять шагов я сделал то же - и мой жеребец помчался галопом, быстро и плавно набирая скорость. Я сгорбился, сдавил копьё так, что пальцы заболели. Виконт ля Шик поступил так же - наконечник копья замер, перестав лихорадочно плясать.
Последние секунды перед столкновением, как всегда для меня, растянулись на часы, сутки, века. Тяжкими камнями бьют в землю копыта. Фигура противника словно замирает. Ля Шик медленно заводит копьё для удара, о котором предупреждал меня Лотензак. Я опережаю его, подаваясь вперёд, используя не только силу руки, но и вес всего тела.
Удар!
Моё копьё выбивает виконта ля Шика из седла. Острие его оружия бессильно скрежещет по утолщённому наплечнику. Ля Шик проехал в седле ещё пару шагов, после чего всё же выпал, гремя доспехом.
- Победа, - хлопнул меня по наплечнику герцог. Он радовался так, будто сам выбил из седла этого ля Шика, хотя при его нелюбви к ларанцам - это не удивительно. - Не совсем чистая, но победа.
Как и должно особе его ранга, Лотензак выступал одним из последних. Противником его был эльф из какого-то княжества, названия которого я не запомнил, но, похоже, эльф был членом правящей фамилии. Старинное турнирное правило, согласно которому в поединках, пока это возможно, сходились особы примерно одного ранга, действовало неукоснительно, наверное, со времён жестоких бугуртов.
Всадники летели навстречу друг другу, поднимая тучи пыли. Герцог даже не стал опережать противника - ударили одновременно. Копья расщепились с оглушительным треском. Однако герцог крепко сидел в седле, а эльф плавно спланировал на землю, с грохотом грянувшись об неё.
Думаю, не надо говорить, что победу герцога трибуны встретили овацией.
Последним скакал некий рыцарь в архаичном большом шлеме с дыхательными отверстиями. Сражался он с, напротив, отлично экипированным всадником в самых современных турнирных доспехах. Однако этот самый, превосходно экипированный, вылетел из седла - только шпоры сверкнули, он и ударить-то противника не успел.
- Да уж, - покачал головой сидящий рядом со мной на своём могучем коне герцог Лотензак, - я сначала думал, это просто некий совсем бедный рыцарь, у которого шлем от прадедов остался, а это - аквитанец.
- Вам, герцог, следовало бы получше изучать геральдику иных стран, - заметил пожилой эрл, лихо выбивший из седла своего противника, хоть тот и был значительно его моложе. - Три красных птичьих головы, герб танов Монтеглайф, сильнейшего рода Аквитанского герцогства.
- Такому и проиграть не стыдно, - снова покачал головой герцог. - Дети Аквитании рождаются верхом в седле, а их рыцари - с копьём в руках. Видел, как он противника из седла выбил. Тот и дёрнуться не успел.
Но вот герольды протрубили окончание первого тура конных состязаний. Я кивнул Лотензаку и направил коня к нашей палатке.
Со времён всё тех же бугуртов, из которых рыцарей частенько выносили или в госпитальную палатку или сразу к жрецам - отпевать, турниры проходят по одной схеме. Конные состязания перемежаются пешими схватками. Ведь и тогда и теперь рыцарям надо, так сказать, привести себя в порядок. Не каждый же так легко выходит из поединка, как мы с герцогом, иные сразу направлялись к кузням, где им на скорую руку выправляли доспехи. И коням отдых требуется, как-никак.
У нашей палатки я спешился, подняв забрало, попросил слуг снять с меня шлем.
- Вы славно выступили, - тут же подскочил ко мне Альтон Роско, - однако я проконсультировался с профессионалами, и они сказали, что вы одержали не самую чистую победу. Также мне сообщили, что, к примеру, аквитанского рыцаря вам не победить. А это весьма скверно. Он вполне может оказаться вашим следующим противником.
- Не окажется, господин обер-канцлер, - покачал я головой. - Он выступал почти в самом конце, значит, это едва ли не наследный принц всей Аквитании, я ему не ровня. Только если в самом конце, когда останется четверо претендентов на звание Первого копья этого турнира, но это вряд ли. А пока, - опередил я Альтона Роско, уже открывшего рот, чтобы ответить мне, - идемте, посмотрим, как выступают наши товарищи в пеших схватках.
Возразить на это обер-канцлеру было нечего, мы вместе направились к отгороженным площадкам, где сражались пешие рыцари. Кариэль и Марсель выступали в дисциплине длинный меч, Илья же предпочёл бой со щитом. В противники Кариэлю достался столь же высокий и ловкий боец. Их схватка более всего напоминала некий танец, danse macabre, пляску смерти. Длинные мечи плели паутину стальных проблесков, сталкивались со стеклянным звуком, рассыпая снопы видимых даже днём искр. Победа досталась Кариэлю - он сумел отвлечь противника ловким финтом, а после обрушил на него град молниеносных ударов, последним из них обезоружив. А вот Марселю не повезло. В противники ему достался полуэльф или некто с большой примесью эльфийской крови. Он был столь быстр и смертоносен, как Кариэль, и я бы ничуть не удивился, встреться они где-нибудь ближе к финалу. При всём уважении к талантам и опыту Марселя, тот так и остался разбойником, никогда фехтовальному искусству не обучавшимся. Противостоял же ему настоящий фехтмейстер - быстрый, ловкий, умелый; не прошло и пяти минут, как он разоружил Марселя. Но тот и ничуть не расстроился.
