Игорь Желем - Экстремальная ситуация
Нет, казнь не состоялась. В груди пульсировала боль. Сердце разгоняло ее по сосудам торопливыми толчками, излучало в туловище, конечности, голову — а это значило, что спинной мозг уцелел, чудесным образом восстановился, и уже вскоре гибельный паралич минует.
Так и случилось. Он словно лежал в растревоженной муравьиной куче. Крошечные насекомые ползали по его коже, ненасытно терзали дрожащую плоть, но их укусы, как ни странно, были целительными: покалывание сменилось легким зудом, он смог двигаться и, даже, присесть.
Роботы — если это были роботы — взорвались, лопнули, как мыльные пузыри, и их студнеобразные останки испачкали потолок, стены, перекатывались по зубьям неподвижной теперь лестницы и, конечно, растекались безобразными кляксами по туловищу скорпиона. Вот почему и было так светло: эта вязкая зеленоватая субстанция интенсивно излучала. Холодное фосфорическое свечение мерцало, усиливалось иногда до нетерпимого накала, иногда меркло или «выключалось» вовсе. Так остывает уголек: теплится, прикрывает свои раскаленные глазки — и умирает. Так выгорел и зеленоватый студень: он истлел, съежился, как шагреневая кожа, в маленькие блестящие крапинки и исчез, излучился полностью в расширенную реальность.
«И никаких проблем с трупами!» — зло ухмыльнулся Мартин.
Он осмотрел себя. Цел и почти невредим. Шея еще ноет, но боль вполне терпимая. Он может двигаться. Он даже слышит чьи-то вкрадчивые шаги на реакторной палубе.
Диафрагма покрылась синеватой изморозью, витиеватым узором царапин и глубоких трещин — и раскололась, рассыпалась на мельчайшие кусочки, словно состояла из тонкого хрупкого стекла, а кто-то мощный и очень капризный решил немедленно убрать это препятствие — раскрошить его, уничтожить…
Над грудой острых блестящих льдинок стояла Лайза.
— Я совершила ошибку, — сказала она. — Я зря вспомнила о третьей станции. Эта роковая подсказка разделила нас — больше и страшнее, чем смерть!
Мартин смотрел на ее протянутую руку и медлил. Нет, он не прикоснулся к этой ладони. Он встал кое-как и принялся массировать шею в том месте, где недавний перелом еще сказывался тупой остывающей болью.
Лайза вздохнула.
— Выход есть, — сообщила она. — Ты должен найти в себе мужество умереть — здесь, сейчас!
Скорпион не убил ее лишь потому, что не был уверен, кто или что это такое, не представлял, насколько эта бестия опасна и смертна ли она вообще! Он помнил, что находится в расширенной реальности, стране пугающе таинственной и чуждой, что время в ней более чем странное — прерывистое, рыхлое, что зеленоватые слизняки здесь обретают внешность робота и умирают наслаждаясь — радостно лучатся, флуоресцируют, мерцают… Почему бы и этой сокрушающейся «Лайзе» не оказаться подделкой, весьма совершенным внешним подобием человека с мерзким студнем вместо мозга и костей?!
Скорпион пытался тянуть время.
— Эта капсула… Как ты узнала? — удивился он.
Лайза нахмурилась.
— Капсула? — переспросила она. — Конечно же, капсула! Это, вероятно, единственная лазейка в полную реальность. Капсула… Нет, я ничего о ней не знала. Ничего! Ты скверно засыпал в последнее время — ворочался, вскрикивал, стонал что-то о реакторной палубе и каком-то логове… Вот я и подумала, что существует связь — между тобой и странным клеймом в этой шахте. Я думала, что хоть ты уцелеешь — там, на «Кассандре»! Я любила тебя, Мартин… Но кто мог знать, что эта страшная и мучительная казнь мнимая, что это всего лишь переход, болезненный, но самый верный способ вернуться в расширенную реальность. Ты чужой здесь, Мартин. Ты должен уйти обратно, на «Кассандру», что вряд ли возможно, либо умереть — обрести себя настоящего и стать одним из нас!
— Эти роботы… — прервал он заупокойную. — Они исчезли. Они распались на куски и выгорели, излучились…
— Это примитивные формы. Они могут только копировать — своеобразная мимикрия. Они зависимы, неразумны и нестабильны, не создают даже собственное темпоральное поле — вот ты их и уничтожил! Я предупреждала ЕГО, что так получится. Ты не из робкого десятка, слишком сообразителен, ловок и, как мне кажется, имел контакты с Внешней Инспекцией. Но ОН решил рискнуть еще раз. ОН послал меня исправить мою же ошибку и помочь тебе пройти этот скорбный путь до конца. Я весьма совершенная форма, меня ничто не остановит. Для твоего же добра я сделаю это — непременно!
— Ведь это «Кассандра»? — уточнил Мартин.
— Это расширенная реальность — полная, первозданная, основополагающая. Этот фрагмент сохраняет структуру «Кассандры», пока звездолет еще существует в прежней, узкой нише. Но ОН уже активировал самоликвидатор. Корабль погибнет. Исчезнет и этот неестественный сгусток расширенной реальности. Ты умен, Мартин. Ты опасен. Но ты человек. Ты тоже исчезнешь! Ты должен успеть умереть — и возродиться! Иного не дано…
Погибнуть? Иного не дано?! Скорпион так не думал. Он анализировал быстро, точно и хладнокровно. Пусть так. Пусть это враждебный человеку расширенный мир, но данный его фрагмент сохраняет пока структуру «Кассандры», а значит он, член казненного экипажа, отлично знает его устройство. Он сумеет поиграть здесь в прятки! «Икает» время, что-то происходит с пространством, искажаются звуки, образы — «расширение», вероятно, изменяет причинно-следственные связи и возникает совершенно новая, иная реальность. Она обитаема. Примитивные формы, совершенные формы, существует, вероятно, и масса промежуточных… Да, он здесь чужое и весьма нежеланное звено. Но он скорпион! Он может выжить. Он обязан уцелеть и попытаться уйти обратно — в узкую нишу.
Казнь, ОН, расширение, странная жизнь после смерти… И схоже на то, что Лайза так и не поняла, о какой капсуле шла речь, и кто пожаловал к ним инкогнито в расширенную реальность! Если так, то он имел преимущество некоторое время!
Скорпион анализировал и, как казалось, уже видел возможное решение спорное, жестокое, но весьма действенное. Но сейчас… Сейчас важно разминуться с этой самоуверенной совершенной формой в облике Лайзы и повидать ЕГО. Скорпион испытывал сильнейшее подозрение, что вовсе не Мозг корабля, но этот таинственный некто — кровожадный идол расширенной реальности — и бросил их на жертвенный алтарь в этой звездной пустыне.
Скорпион слушал, внимал сбивчивым увещеваниям Лайзы и наблюдал за ее внешностью, мимикой, жестами. Он искал зацепку, ту сокровенную слабость, что сокрыта в каждом, даже самом совершенном существе — искал и, пока, не находил.
Да, это была Лайза — высокая соблазнительная брюнетка с чувственными, чуть полноватыми губами, мягким певучим голосом и очень женственными тонкими ладонями. Безусловно умная, иногда упрямая и капризная, довольно уверенная в себе — та Лайза, что пленила Мартина в прежней, узкой реальности! Мог ли он поднять на нее руку? Лайза… Глаза вот только грустные, потухшие — как у мертвеца? Почти нечеловеческие! Лайза?
И почему всемогущий ОН вдруг решил, что Мартин безропотно проследует за любимой в ад?!
Скорпион анализировал. Бесспорно, что здесь, в расширенной реальности, время рассогласовано, раздроблено пробелами и вовсе не является гарантом цельного и стабильного мироздания. Дабы выжить, не «чувствовать», как псевдороботы в тоннеле, временных пауз, совершенные формы должны создавать собственную темпоральную броню. И скорпион ее видел: еле приметная красноватая сеточка плотно укутывала Лайзу с ног до головы, пульсировала, дрожала на лице как нежная вуаль при каждом горячем выдохе.
Видел он и собственную ауру — сплошную и несравнимо более мощную. Проявлялась она постепенно. Вдоль туловища возникли иссиня-черные силовые хорды, а промежутки заполнились великим множеством овальных полупрозрачных чешуек. Приговоренный к смерти?! Нет, в такой кольчуге он напоминал скорее хищника…
Понять что к чему и насторожиться Лайза не успела. Он предельно грубо — ударом ноги в лицо — уложил ее на пол и резким рывком сорвал красноватую темпоральную вуаль. И остановил время — так ему казалось! Он не знал, в чем здесь дело, но кольчуга как бы расталкивала дефектное время, и теперь, без всякой защиты, совершенная форма оказалась очень уязвимой. Лайза вскрикнула испуганно и застыла, превратилась в сброшенное с пьедестала неподвижное изваяние. Мартин видел закостенелую гримасу ужаса на ее лице и мутные нечеловеческие глаза.
«Это еще посмотрим, кто здесь более совершенная форма!» — подумал скорпион и осторожно переступил через тело женщины. Он мог покончить с ней прямо сейчас: передвинуть, да просто перевернуть на другой бок — и с высокомерием маньяка-убийцы смотреть, как она погибает, ослепительно излучает себя в расширенную реальность…
Скорпион торопился. Он слышал топот в шахте эскалатора — кто-то весьма грузный бежал Лайзе на выручку. Он помнил, что там, в узкой нише, самоликвидатор вот-вот уничтожит «Кассандру». И еще он понимал, что сейчас многое, очень многое зависит от встречи с НИМ!
