Василий Головачев - По ту сторону огня
Понять, чем они занимаются, так и не удалось. Но в том, что их деятельность подчиняется какой-то своеобразной логике, сомневаться не приходилось. «Крот» трижды облетел Европу на высотах от пятисот до пятидесяти километров и везде видел одно и то же: гигантские стройные сети «водорослей» рыжего и синевато-багрового цвета и миллионы «насекомых», ползающих по этим сетям, скрывающихся внутри замысловатых петель или в желтовато-коричневых водах океана.
— Ну, и с кем прикажешь устанавливать контакт? — осведомился Кузьма, которому первому надоело всматриваться в довольно однообразные водные ландшафты спутника Юпитера.
— Надо нырнуть в океан, — несмело предложила Катя.
— Мы можем искать их правителей годами. И не найти.
— Может быть, надо приземлиться где-нибудь на острове и открыться? Должны же они заинтересоваться.
— А если нами заинтересуется их охрана? «Каракатицы», к примеру, или ещё кто посерьёзней?
— Надо же что-то делать.
— Честно говоря, я не верю, что «насекомые» и есть хозяева Европы, — сказал Хасид. — Они больше похожи на наших роботов и витсов.
— Их много и на том дисковидном заводе.
— Ну и что? Поэтому и можно предположить, что это искусственные существа или машины.
— В таком случае где их хозяева?
— Внутри «каракатиц».
Кузьма хмыкнул, ища в ответе друга нелогичность.
— «Каракатицы» слишком примитивно себя ведут, сразу стреляют, вместо того чтобы оценить, кто перед ними появился.
— Логика негуман отличается от человеческой. К тому же они воюют друг с другом, а военные всегда сначала стреляют, а потом разбираются — в кого.
— Тебе виднее. Что предлагаешь?
— Давайте попробуем проверить идею Екатерины: сесть на какую-нибудь твёрдую «сушу» и объявиться, чтобы нас увидели и услышали.
Кузьма помолчал.
— Надеюсь, нам удастся сбежать, если интерес обитателей Европы окажется чисто гастрономическим. Дэв, садимся.
Солнцеход пошёл вниз, к поверхности юпитерианского спутника, пронзил слой атмосферы толщиной всего в тридцать пять километров, опустился ниже поверхности облаков, напоминающих скорее более плотную серебристую дымку из молекулярно связанного водяного пара. Океан, изменивший цвет с грязно-коричневого на жёлтый, лёг перед пассажирами «крота» чешуйчатой от мелких волн простынёй с длинными «бородами водорослей».
Выбрали самый прямой участок одной из «прядей водорослей», начали снижение.
«Прядь» распалась на ряд параллельных «мостов», опирающихся на длинные многосотметровые «ходули». Солнцеход завис над ними, прицеливаясь. Инк не был уверен в прочности «мостов» и «ходуль», к тому же он мог уместиться только на трёх «мостах» сразу, и посадка требовала учёта многих параметров «космодрома».
Бегающие по «фермам мостов» «насекомые» вдруг замерли, каким-то чудесным образом почуяв приближение пришельца. Возможно, их коснулось антигравитационное «дыхание» солнцехода. Затем все они посыпались в воду, освобождая конструкции «мостов».
— Всё-таки они нас видят, — пробормотал Кузьма с сожалением.
— Скорее ощущают, — не согласилась Катя.
Солнцеход опустился на решетчатые полотна «мостов», постепенно снижая мощность поддерживающего поля. «Фермы мостов» начали прогибаться, потрескивать, растягиваться.
— Ничего не выйдет, — проговорил Кузьма. — Мы тут всё поломаем.
— Какая тут сила тяжести? — поинтересовалась Катя.
— Ноль сорок две земной, — ответил Дэв.
— В два с половиной раза меньше, чем на Земле.
— Всё равно «крот» весит здесь почти полмиллиона тонн! Вряд ли строители этих железяк рассчитывали на посадку таких махин.
— Может быть, просто зависнем над водой? — предложила Катя.
— Дэв, начнут ломаться опоры, — бросил Хасид, — взлетай!
Солнцеход продолжал снижаться, отпуская силу, держащую его на весу.
Ходули «мостов» прогнулись, как и конструкции-«фермы» всего «пучка водорослей». Наступила томительная пауза.
— Сидим, — сказал Дэв.
— Будь готов взлететь в любой момент.
— Снимай защитное поле, — добавил Кузьма. — Пусть жители полюбуются на наш транспорт и доложат кому надо.
— Ты думаешь, они сообщат властям? — нерешительно сказала Катя.
— Кому же ещё? Наши аборигены так бы и поступили. Прилетели бы пограничники, потом безопасники, потом контактеры.
— Случись это на Земле — согласна, так бы всё и произошло, но мы не на родной планете, и живут здесь совсем даже не люди.
Солнцеход сбросил с себя саван защитного поля и стал виден всем, кто в данный момент рассматривал прогнувшиеся под его тяжестью опоры «мостов»: стодвадцатиметровая чечевица непередаваемо чёрного, с фиолетовым отливом, цвета, бархатно гладкая, без единой детали, поглощающая свет и потому кажущаяся издали зыбкой горой дыма.
В жёлтой полупрозрачной воде под «фермами мостов» показались «насекомые», похожие на личинки земных жуков. Многие из них начали выползать по «ходулям» наверх, на «фермы», медленно двинулись к земной машине.
— Ну вот, а ты говорила — не люди, — проворчал Кузьма. — Они тоже любопытны, значит — не машины.
— Это ещё надо доказать.
— А мне кажется, что это живые существа.
— Внимание, вижу приближающиеся объекты, — доложил Дэв. — Уровень эксклюзивной негативности близок к единице.
— Готовность один! — отреагировал Хасид.
Виом отразил один из объектов, очень близкий по размерам и по форме знакомой «каракатице».
— Общую картину!
Инк мгновенно перестроил изображение, стало видно, что к сидевшему на «мостах» солнцеходу мчатся с трёх сторон три «каракатицы» разного уровня сложности. Самая маленькая из них в десять раз превосходила земной аппарат по диаметру.
— Что будем делать, сеньоры?
— Ждать, — спокойно сказал Хасид.
— А если они начнут стрелять?!
— Мы ходили внутри Солнца, так что нам не страшен никакой энергетический удар.
— Даже разряд «глюка»? — с сомнением спросила Катя.
— При включённом защитном поле «кроту» не страшен и «глюк». Другое дело — «паньтао» или «делитель». Но эти парни скорее всего не имеют ни того, ни другого.
— Ты уверен?
— Будь у них «делитель», они применили бы его не задумываясь. А судя по количеству кратеров на всех обследованных нами планетах, их оружие — бомбарды, оставляющие ударные воронки. Или специально направляемые в нужное место болиды.
«Каракатицы» приблизились и разом затормозили, загородив солнцеходу дорогу.
«Насекомые», вылезшие из воды на «мосты», дружно нырнули обратно в воду.
И тотчас же над «кротом» просиял огнём выпавший из космоса корпус ещё одной «каракатицы».
— Жаль, — произнёс Хасид хладнокровно.
— Чего?! — не поняла Катя.
— Что «крот» не умеет ходить по «струне». Кузя, ты не можешь перестроить наши ТФ-генераторы так, чтобы мы могли бегать по космосу в таймфаговом режиме?
— Я об этом не думал, — сознался Кузьма.
— Подумай на досуге. Однако, леди энд джентльмены, нам перекрыли все пути отступления. Попытаемся уйти через таран или продолжим переговоры?
— Мы их ещё не начинали, — фыркнула Катя.
— Так давайте начнём.
— Дэв, создай над корпусом «крота» наше изображение. Пусть хозяева этих монстров посмотрят на нас. Может, проникнутся уважением?
Инк без возражений выполнил команду.
Над линзой солнцехода возникла группа людей двадцатиметровой высоты: Катя и двое мужчин, обнявшие её с обеих сторон. Они улыбались.
«Каракатицы» отработали назад, словно хотели разглядеть гостей с более удобного расстояния.
Повисла пауза, длившаяся несколько секунд.
Затем самая большая «каракатица» раскрыла «клюв» и плюнула длинной ветвистой молнией (всё тот же высокочастотный энергоразряд) с напряженностью поля до одного миллиарда вольт. И Дэв тут же накрыл солнцеход завесой силовых полей. Второй разряд вонзился уже в «пустое место», окатив ливнем более мелких молний двояковыпуклую линзу «крота».
Внутри солнцехода родился глухой гул, вызванный резонансом корпуса и всех переборок при отражении первого энергоразряда. Заколебались стены рубки, возбуждая потрескивания и стоны в материалах аппарата.
— Отмечаю нерасчетные ВЧ-колебания геометрии объёма! — озабоченно доложил Дэв. — Разряды с такими характеристиками я гасить не обучен.
Словно в ответ на его признание все четыре «каракатицы» испустили красивые шлейфы мощнейших электрических разрядов. Вокруг солнцехода разразилась самая настоящая световая буря. Ходули «мостов» не выдержали энергетических ударов, подкосились, солнцеход вместе с «фермами мостов» сунулся в воду. Сознание пассажиров в рубке, защищенных, казалось бы, от любого внешнего воздействия, помутилось.
