Анна Калинкина - Станция-призрак
можно на дрезине проехаться, с ветерком, когда хлопцы наши
опять в поход соберутся. Там — переход на Ганзу, и потом по
кольцу, опять же на дрезине, до Краснопресненской. С нее будет
на Баррикадную переход — это уже станция Конфедерации
1905 года, к которой и Беговая относится. Но если на Ганзе пра-
вила более-менее понятные, то в пределах Конфедерации на
каждой станции все равно свои порядки. Вроде бы в целом у
них примерно как на Красной линии, только без фанатизма и
классовой борьбы, а так, как и почти везде в метро, сам черт но-
гу сломит. Особенно на самой станции Улица 1905 года — там
народ, по-моему, на всю голову больной: вроде атеисты, а суеве-
рий полно.
Нюта вздрогнула, и от Стаса это не укрылось.
— Расскажи-ка и ты мне про свою станцию, — попросил он. —
Я ведь как-то видел ее, проезжая мимо еще до Катастрофы. Ее
обычно в темноте не разглядеть было толком, но там как раз с
другой стороны тоже поезд шел, свет из окон падал. Странное та-
кое ощущение — пустая, темная станция. Как там люди у вас жи-
вут? И почему вы оттуда ушли?
Нюта не знала, что ответить. Слишком сложно было объяс-
нять все незнакомому человеку. Конечно, Стас сразу внушил ей
доверие, расположив к себе, но девушка уже привыкла, что луч-
ше не болтать лишнего — так, на всякий случай.
— На нашей станции поселилось зло, — пробормотала она сло-
ва, слышанные от бабы Зои.
Стас снисходительно поглядел на нее.
— Если тебе повезет дожить до моих лет, — сказал он и усмех-
нулся, — и не повезет увидеть столько смертей, иногда до крайно-
сти нелепых, то, может, поймешь: на свете нет ни добра, ни зла.
Другое дело, что жить нужно так, будто они есть. Как-нибудь по-
размысли над моими словами на досуге.
Нюта недоверчиво смотрела на собеседника и никак не могла
понять, о чем он толкует? То, что делает Верховный, — это зло,
потому что он убивает невиновных и слабых. Его надо остано-
вить, и это как раз будет добрым делом...
— Не обращай внимания, — сказал ей потом Валет, с которым
девушка поделилась содержимым странного разговора. — Стас —
классный мужик, но иногда так заумно рассуждает — ни черта не
поймешь. Зато он очень много знает про метро и поверхность,
прямо энциклопедия ходячая.
Кириллу тоже понравилось проводить время в обществе Ста-
са. Парня очень интересовал животный мир метро, а на эту тему
анархист мог рассказать многое. Часто Нюта заставала его с ка-
рандашом и блокнотом, в который он записывал со слов анархи-
ста что-то вроде: «Химера — огромная тварь белесого цвета, ви-
дит плохо, ориентируется на запах, очень опасна. Возможно, ми-
фич.» Такие примечания парень делал, когда не был уверен, то
есть практически постоянно, потому что не верил в то, чего не ви-
дел собственными глазами.
* * *
Меж тем жизнь текла своим чередом. После разговора со Ста-
сом Нюта рвалась на Беговую все сильнее, но остальные ее не
поддерживали: за Крысей активно ухаживал Валет, а Кирилл то
ли устал, то ли боялся нового путешествия, то ли просто не был
уверен, что на другой станции будет лучше. С другой стороны,
гостеприимные хозяева уже намекали путешественникам, что
скоро вернется из похода батька Нестор, и до того времени хоро-
шо бы им как-то определиться с дальнейшей жизнью. Насчет
Крыси у анархистов вопросов не было — она быстро освоилась с
порядками на станции и всячески старалась быть полезной, по-
могая в госпитале, к тому же уже официально считалась девуш-
кой Валета. А вот Кирилла, человека мягкого и мирного, склон-
ного к философско-созерцательному отношению к действитель-
ности, не привлекала ни карьера бойца, ни царящий на Гуляй По-
ле разгульный образ жизни с ежедневными попойками, лихими
песнями и прочей «свободой». Парень сомневался, колебался и
все свое недовольство обрушивал на Нюту. Ей уже стало казать-
ся, что это она виновата во всем — сманила его с родной станции,
где он мог бы жить долго и счастливо. Когда Кирилл упрекал ее,
девушка злилась и возражала, порой весьма резко, но когда он
просто сидел с унылым видом и его в красивых серых глазах сто-
яла тоска, а на все вопросы он кротко отвечал: «Ничего, просто
настроение плохое», было гораздо хуже.
Их появление на станции, сначала наделавшее столько шума,
уже воспринималось как что-то давнее и не слишком оригиналь-
ное. Анархистам, как детям, все время требовалось что-то новень-
кое и будоражащее воображение. Неожиданно явился перебеж-
чик с Красной линии, и уже все население Гуляй Поля слушало,
раскрыв рот, как этот оборванный, измученный, с впалыми глаза-
ми человек рассказывал, прихлебывая чай:
— У нас ведь, знаете, рядом торговый комплекс был подзем-
ный, на три уровня, вход с «Проспекта Маркса». Все имущество
из него в первые же месяцы растащили, экспроприировали, так
сказать, только ведь там все больше ерунда продавалась — тряп-
ки, парфюмерия... Ну, кое-что из одежды нашим бабам перепало,
что-то и мужикам подошло — щеголяли, пока не сносилось. А сно-
силось-то, кстати, быстро, там ведь все больше китайское барах-
лишко продавалось. К тому же размеры все больше девчачьи...
нашим бабам эти платьишки кургузые чаще всего и на нос не на-
лезали. Ну да я не к этому. Решили наши территорию магазин-
ную освоить — чего площадям зря пропадать? Верхний уровень,
конечно, почти на поверхности, для жилья не годится — там уро-
вень радиации такой, что мало не покажется, да и твари легко
пролезут, а вот два нижних можно было попытаться изолировать
и использовать... ну, хотя бы под склады. Хотя чего у нас, блин,
теперь складывать? Разве что покойников... В общем, оказалось,
что, пока наши думали да гадали, на верхнем уровне угнездилась
какая-то пакость, и начали на нижних этажах люди пропадать.
Несколько раз пытались ее прищучить, а потом плюнули и реши-
ли вход в комплекс вообще закрыть от греха подальше. А потом
заварушка случилась, когда в туннеле взрыв был и траурный по-
езд с телом Вождя засыпало. Говорят, один из ваших постарал-
ся — вышвырнул из кабины машиниста и погнал поезд к Про-
спекту Маркса. Не иначе, хотел на полном ходу проскочить и
дальше укатить, в Полис. А когда понял, что Вождя увезти не по-
лучится, отцепил платформу с гробом, а сообщник его еще взрыв-
чатку швырнул вслед. Мол, не доставайся же ты никому. Вот тун-
нель и обрушился. До сих пор никто у нас не понимает, кому в
Полисе тело Вождя понадобилось? Разве что для каких экспери-
ментов. Мы ведь люди простые, нам власти не объясняют, отчего
да почему. Объявили провокацией со стороны несознательных
элементов, устроили недельный траур — и баста.
— Тоже мне, секрет! — фыркнул сидевший возле Нюты анар-
хист. — Это Толик Томский поезд угнал. Только он девушку свою
спасти хотел, а Вождь ваш что ему, что полисным был без надоб-
ности.
— А к чему ты про торговый центр-то заговорил? — поинтере-
совался другой. — В чем связь?
— Так связь самая прямая, — оживился перебежчик. — Когда
эти ваши бомбисты туннель взорвали, что-то там обвалилось, и
образовалась дыра прямо в тот комплекс. На первое время ее кое-
как досками заложили и часового рядом поставили, пока руки
дойдут окончательно заделать. Вот как-то раз, когда на часах у
дыры мой кореш Мишка стоял, сразу пятерых сопляков — четы-
рех пацанов и одну девчонку — на подвиги потянуло. Мишка как
раз то ли вздремнул, то ли еще что, в общем, они доски-то отодви-
нули и в комплекс ушли. Понятное дело, ни один не вернулся.
— А откуда стало известно, что они именно туда ушли?
— Дык одна девчонка матери записку оставила: идем в ком-
плекс, не волнуйся, скоро вернемся. Сознательная, вишь, была.
А оттуда еще не все вынесли, цацки какие-то оставались, конеч-
но, детям-то интересно. Они ж не думали, что за любопытство
жизнью своей заплатят. Разве в их возрасте об этом думаешь?
— Что, и искать их не пытались?
— Ну почему же, вблизи осмотрели все. Только скорее для ви-
да. Понимали — без толку их уже искать. А Мишку за это пове-
сили.
— Ужас какой! — вздрогнула Нюта.
— Так родителей тоже можно понять — это они высшей меры
требовали. Ведь пятеро детей пропали — это разве не ужас? Да и
не жилец уже был Мишка, больно сильно переживал. Сдается
