Владимир Лосев - Война с нагами
И вообще он был скорее мертв, чем жив, и если бы не эта немилосердная боль, то считал бы себя покойником. О кости черепа бился тяжелый маятник, наполняя гудом мозг, во рту пересохло, огромный распухший язык вывалился изо рта, под веки кто-то насыпал раскаленный песок. Вадим попробовал отрыть глаза, но после нескольких неудачных попыток оставил это и со смирением стал ждать, когда все наконец закончится.
Все когда-то кончается, кончится и это. Все суета и суета сует. Смерть глупа и бессмысленна, как и сама жизнь. Только появилась в его судьбе женщина, ради которой он был готов пойти на все, даже на то, чтобы жениться, и тут его убили. Человека ведет судьба от одного испытания к другому, и награда за все — небытие. Так все устроено, к этому надо относиться спокойно, философски, все равно ничего другого не остается.
А потом Крот почувствовал какое-то движение рядом. Кто-то тронул его изломанную руку, а потом лизнул лицо.
«Василиск проголодался, — подумал Вадим. — Сейчас оближет кровь и начнет откусывать куски. Интересно, Волка уже сожрали или еще нет?»
Он почувствовал тепло разгорающегося камешка на груди, пек он немилосердно, потом маленькая лапка снова тронула его щеку.
— Человек…
Крот даже разочаровался, что его облизал не василиск, он так хотел, чтобы ушла немилосердная боль. Он вдохнул чуть больше воздуха, чтобы попросить бесенка от него отстал и дать ему спокойно умереть, но с пересохших губ сорвался только протяжный стон.
— Живой?..
В ответ Вадим снова простонал.
— Уходить…
— Ну как же уходить, если все тело изломано, — прошептал с горечью Крот. Он и сам удивился тому, что у него получилось что-то произнести. — Я же мертвый…
— Живой…
— Мертвый… — У Вадима, наконец, получилось вздохнуть полной грудью, и он тут же закашлялся, когда в легкие попала кровь. Этот кашель сотрясал все тело, он был настолько мучительным, настолько всколыхнул мучительную боль в грудной клетке и голове, что Крот заорал изо всей силы, стремясь криком выбросить из себя эту неописуемую муку: к сожалению, кричать мог только мысленно, поэтому облегчения это не принесло.
— Уходить…
— Иди сам! — Вадим выругался шепотом. — У меня все тело изломано.
— Вставай… — маленькие ручки тронули его руку, попытались поднять. — Уходить…
Камешек на груди загорелся огнем, и этот огонь потушил вспыхнувшую боль. Он даже смог отрыть глаза, и в слабом зеленоватом свете исходящем от лишайника со стен различить маленькую фигурку анчутки, сидевшего рядом.
— Живой… — бесенок несказанно обрадовался. — Вставай…
— Дай немного придти в себя, — Крот уже понял, что понемногу оживает, скоро сможет встать, но пока ему удалось лишь поднять тяжелую руку и погладить по голове анчутки, точнее просто провести непослушной ничего не чувствующей ладонью по мягкой шерстке и твердым рожкам. — Посмотри, Волк живой?
— Человек?..
— Человек. Другой.
Анчутка исчез из поля его видимости, потом снова появился.
— Плохой…
— Живой или мертвый? — его сотрясал кашель после каждого слова. — Скажи…
— Плохой…
Вадим мысленно выругался и повернулся на бок. Понемногу боль уходила из его тела, сердце билось уже ровно и спокойно, дышал он тоже нормально, больше не вскрикивая каждый раз, когда расширялись легкие. Разглядеть в зеленом полумраке Славу не удалось, а новое зрение не работало. Он еще немного поднапрягся и сумел сесть, прислонившись спиной к стене. Анчутка залез к нему на колени и затих, от его тельца исходило приятное тепло, доверие и какое-то странное понимание.
— Это ты меня вернул? — прошептал Крот. — Прошка?
— Прошка… — бесенок погладил его по руке. — Лечить…
— Спасибо.
Вадим закрыл глаза и задремал. Проснулся он минут через двадцать, с трудом встал, покачнулся, и держась за стенку, чтобы не упасть, направился к Волку. Анчутка залез к нему на плечо и сидел там, ухватившись за шею маленькими цепкими лапками. Воислав был действительно плохой, точнее никакой — ни живой, ни мертвый.
Руки его были неестественно развернуты, вероятнее всего сломаны. Что с этим делать Вадим не знал, поэтому ограничился только тем, что примотал их бинтами из аптечки к туловищу. Ноги тоже зафиксировал, обмотав вместе.
Потом взвалил Славу себе на спину. Пошатнулся от тяжести, постоял, привыкая, потом медленно и тяжело зашагал вслед за бесенком, который вел его дальше в глубь подземелья.
Пройдя пару метров Крот оглянулся, хоть не знал, что надеялся увидеть. Лужу дымящейся крови на месте его смерти? Или вывалившиеся кишки?
Он же действительно умер. С разорванным брюхом и переломанным позвоночником не живут. Да еще с ядом в груди. Если бы не Прошка, его тело бы лежало там, где на стене виднелось темное пятно, там, где он в нее впечатался. Конечно, еще и оберег помог. Он дал энергию для воскрешения.
Вадим долго смотрел, но ничего не увидел. Место как место, обычное — кусок древнего туннеля, который для каких-то целей прокопали и обложили валунами те, кто жил в этом городе. Для каких целей они это сделали — неизвестно. Под всем городом проходили ходы на разных уровнях. Может, действительно, это все устроили наги? Они же когда-то ушли под землю, следовательно туннели нужны были в первую очередь им. Неужели под всеми городами такие развитые подземные коммуникации? Если это так, то не люди главенствуют в этом мире, а наги. Они сильнее и могут в любой момент изменить сложившийся порядок.
Он вздохнул и зашагал дальше, сгибаясь под тяжестью Воислава. Нести его определенно стало тяжелее, вероятнее всего от слабости и боли, которая появилась в нем. Периодически он останавливался и долго кашлял, выкашливая сгустки крови.
Его новое зрение восстановилось, закрыв глаза, он видел бесенка в темноте, правда, на очень небольшом расстоянии.
Прошли они немного, метров пятьдесят, как анчутка остановился, заволновался и повернул назад, подойдя, задергал за штанину.
— Что? — спросил Крот, опуская тело на землю и вытирая пот. — Почему остановились?
— Прятаться… — Прошка показал рукой вперед. — Змеи…
— А куда? — Вадим снова закашлялся. — Мне тяжело двигаться…
— Идем…
Бесенок довел его до дыры в боковой стене туннеля, из которой торчали куски ржавой арматуры, а за отверстием виднелась сырая земля с кусками раскрошенного бетона — похоже, кто-то здесь латал старый туннель, но неудачно. Правда, для них это было удачей, здесь можно было спрятаться. Он сбросил тело Волка в дыру, а потом залез сам. Едва он успел присесть, как увидел, как мимо один за другим прошагали три василисков, а еще через мгновение мимо скользнуло темное тело огромного нага. Проползая мимо дыры, змей остановился, его рот раскрылся и из него высунулся черный раздвоенный язык, ощупывая воздух.
«Учуял, — подумал Вадим. — Если обнаружит, нам конец!»
Он замер, боясь даже дышать.
Василиски остановились, потом вернулись назад, насторожено двигая головами, пытаясь увидеть врага. Наг скользнул к стене, его огромная голова зависла рядом с дырой, а черный раздвоенный язык быстро заходил из стороны в сторону. Крот мог только надеяться, что запах сырой земли скроет дух тела. От страха он сразу вспомнил главу из школьного учебника, посвященного пресмыкающимся, там было написано, что змеи могут обнаруживать добычу по инфракрасному излучению ее тела, под глазами у них имеются чувствительные клетки, определяющие малейшие изменения температуры вплоть до долей градуса и, таким образом, ориентирующие змей на местонахождение жертвы. Еще у змей цветное зрение, они различают множество оттенков, и это помогает им находить пищу, а языком они ловят звуковые колебания, поэтому лучше не шевелиться и не дышать.
Огромная голова нага еще какое-то время висела рядом с отверстием, потом змей опустился на землю и пополз вперед, василиски, что-то недовольно проревев, отправились за ним. Когда они скрылись, Вадим сбросил с себя землю, и какое-то время просто лежал, вдыхая в себя прохладный воздух туннеля, пахнущий змеями и органическим разложением. Рядом что-то недовольно верещал Прошка, плюясь и фыркая, через пару минут его проводник спрыгнул в туннель.
Крот стряхнул землю с Волка, взвалил холодное тело на спину и поспешил за бесенком, меньше всего на свете ему хотелось остаться в этом жутком месте одному.
Они еще несколько раз прятались в дырах и боковых ходах от нагов, василисков и еще каких-то непонятных существ, которых Вадим видел в первый раз. Выглядели они странно, настоящими мутантами: на едином туловище крепилось несколько голов, причем на одном существе он насчитал их четыре, на другом пять. Двигались они как-то неровно, дергались, но были очень чуткими — именно их приходилось опасаться больше всего, потому что они реагировали на любой шорох. Размером они были гораздо больше василисков, походили на гигантских крокодилов времен динозавров. Даже было странно, что они могли протискиваться через узкие ходы и туннели. Такой твари он был на один огромный зубок, а их было много в гигантской пасти…
