Максим Хорсун - Кремль 2222. Арбат
– Шутки шутишь… – пробубнил Лан, пятясь от острия стилета, которым час назад был раскроен по швам череп собакоголового. – Мы не на Арене…
– Точно замечено, мальчик из Кремля, – произнесла Мара сладким шепотом. – На Арене я вынуждена играть с жертвой, но вне ее дело можно решить одним ударом. Запомни это, свежий фарш с ушами.
– Я не хочу проблем, – сказал Лан. Он заметил, что глаза у Мары – каре-зеленые, и эти зеленые вкрапления выглядели неестественно; сразу почему-то вспомнилось радиоактивное свечение над воронками от авиабомб, которое в погожую ночь можно было увидеть со стены крепости.
– Перестань думать о золоте, всего не захапать. Перестань думать о своей исключительности, – снова прошептала Мара. – Нет у тебя никакой особой миссии, ты сделан из такого же дерьма, как и все.
Лан благоразумно решил не спорить. Тогда Мара ловко крутанула в пальцах стилет и отступила в сторону. А он продолжил путь в свои «апартаменты», и каждый встречный-поперечный, будь то охранник или гладиатор, считал своим долгом одарить Лана многозначительной ухмылкой.
Устроившись на соломе в «келье», Лан думал о Кремле. Вспоминал людей – близких и не очень. Вспоминал воинов – Ворона, Чеслава, Горазда, дядьку Ярополка. Выбрался ли хоть кто-нибудь из передряги? Вернулись ли в Кремль?
Сможет ли он покинуть кровавое болото, название которому – деревня Новоарбатовка? Сдержит ли свое обещание здешний божок по прозвищу Профессор?
Сколько новых смертей принесет день завтрашний?
* * *Лана разбудил натужный и разноголосый гул десятков электроприводов. Бетонный пол подвала вздрагивал, и виной тому было не происходящее на Арене.
Каждый кремлевский житель знал этот шум. Его тревожный звук, можно сказать, был вписан в генетическую память. Где-то неподалеку расхаживал биоробот. Рефлексы заставляли Лана «принять стойку», подобно вышколенному крысопсу: определить врага, оценить степень угрозы и уже потом решить, что следует делать – вступать в бой или прятаться в укрытии.
Он вышел из подвала. Было раннее серое утро. Между строениями Новоарбатовки клубилась мгла: смесь тумана и дыма трех развернутых возле Арены полевых кухонь. У котлов образовались длинные очереди, там были и охранники, и гладиаторы, и танцовщицы в дохах на почти голое тело, и те, кого можно было отнести к местным пахарям и мастеровым.
От котлов пахло дровяным духом, кашей и комбижиром.
Мелкий помахал Лану рукой с зажатой в ней пустой миской. Стоявший позади карлика охранник Грыжа пихнул Мелкого в спину.
Лан прошел за вереницы ожидающих очереди и еще дальше – за полевые кухни. Остановился, вперив взгляд в пространство над забором, окружавшим деревню. Ему еще никогда не доводилось видеть биоробота класса «Маунтин А12» так близко. Био был занят, за забор он не заглядывал. Лязгал, то открываясь, то закрываясь, люк «топки»: «Маунтин» завтракал. Биоробот самозабвенно поглощал органику и, судя по бодрому чавканью, доносящемуся из-под его ног, вместе с бронированным великаном подкреплялись и его мелкие вспомогательные роботы, которых в Кремле прозвали пристяжью.
Заскрипели тали, раздалось разухабистое: «Вира помалому! Вира!»
Лан увидел, как на одну из сторожевых платформ поднимают покачивающееся на стропах тело покойника. Судя по нестандартной форме носа, грузом был Мозгляк. Наверху приняли тело и, недолго думая, перевалили его через забор. Застрекотали паучьи лапы пристяжи: вспомогательные роботы подхватили Мозгляка и потащили его к «Маунтину».
– Вот, значит, как Профессор договорился с био, – сказал Лан, обращаясь к подошедшему с дымящейся миской Мелкому. – Арена – круглосуточный конвейер по производству органики для биороботов. Они не суют рыла за ваш хлипкий забор, пока вы их кормите.
– Посуди сам: у нас с био взаимовыгодное сотрудничество. – Мелкий помешал кашу ложкой, которую он вынул из-за голенища большого, не по размеру, сапога. – Иначе куда нам девать мертвецов? Не на удобрение же их перерабатывать…
– Действительно. Куда вам столько удобрения… – Лан задумчиво поскреб подбородок. Ему стало ясно, что жить иначе, жить, как в Кремле, жить вопреки закону джунглей или закону пищевых цепей никто из местных не захочет, да и просто не поймет – зачем вообще это надо.
– Каши бы навернул, – посоветовал Мелкий, – пока не выскребли из котлов. А то некоторые ушлые – особенно молодняк нео – за второй порцией встают.
По ушам ударил высокий дребезжащий звук. «Маунтин» встрепенулся: вопил явно не он. Чавканье пристяжи стихло, люди и мутанты, стоящие в очереди, дружно повернулись к забору. «Маунтин» загудел – низко, недовольно. А потом снялся с места и залязгал по разбитому асфальту прочь. В то же время послышалась тяжелая поступь нового, пока что скрытого забором, участника действа.
Ветер накрыл Новоарбатовку волной тяжелого запаха лежалой мертвечины. Мелкий закашлялся, роняя кашу. Лан шумно высморкался и сплюнул.
Противно заныли разболтанные сервомеханизмы, и на верхнюю часть забора легли покрытые ржавчиной, словно трупными пятнами, манипуляторы второго «Маунтина». По ушам вновь ударил визг, похожий на скрежет железа по стеклу.
– Одинокий Ходок! – проговорил, пятясь, Мелкий.
Этот «Маунтин» был старым и неухоженным. Грязный, проржавевший корпус с разболтанной обшивкой обжили плющи. Очевидно, робот долгое время лежал на земле, а потом, повинуясь неожиданно пробудившейся в нем злой воле, поднялся, подобно зомби, и продолжил охоту на двуногую добычу. Из некоторых сочленений торчали обрывки колючей проволоки. Скорее всего, био форсировал чьи-то укрепления, но даже не подумал после этого привести себя в порядок. Скорее всего, он давно потерял пристяжь. Теперь это была одинокая полоумная гора металла, для которой не писаны любые договоренности с людьми.
То-то засуетилась охрана на платформах, то-то наложили в штаны едоки…
Внутри биоробота что-то со скрежетом провернулось, завизжал очередной требующий ремонта электромотор. Поврежденная система терморегуляции запустила вентиляторы для охлаждения мозга, но те лишь вяло пошевелили лопастями, чуть перемешав горячий воздух внутри стальной черепной коробки…
«Маунтин» заурчал, с силой оттолкнулся от забора, из-за чего на землю обильно посыпалось бетонное крошево. Затем робот замер, глядя себе под ноги, словно о чем-то задумался. Со скрипом раскрылся люк его «топки», трупный запах стал в разы сильнее. Одинокий Ходок взялся поглощать органику, не доеденную его собратом.
Напряжение на сторожевых башнях и внутри охраняемого периметра слегка спало. Людей возле котлов стало меньше, Мелкий снова встал в очередь, выбрав самую короткую. Лан потопал к себе, но у самого спуска на цокольный этаж его догнал карлик.
– Держи вот, – каша в миске была пригоревшей, к тому же до сих пор в воздухе стоял запах разложения, который принес с собой Одинокий Ходок. Лан без энтузиазма взял чуть теплую миску в руки, попытался убедить себя, что он должен есть, чтобы не остаться без сил и чтобы выжить. Выжить, чтобы забрать спрятанное золото и доставить в Кремль медикаменты…
– Здорово, приятель, – услышал он негромкий, но уверенный, даже можно сказать – хозяйский, голос. – Профессор велел посмотреть, как ты машешь мечом.
Лан с удивлением перевел взгляд на стоящего чуть в стороне Титана. На чемпионе был дорогой камзол, замшевые штаны и плащ с воротником из пушного зверя. На пальцах киборга переливались перстни и кольца с драгоценными камнями. На ремне, переброшенном через широкое плечо, висел продолговатый брезентовый сверток. Титан смотрел Лану точно в переносицу, ожидая, пока до того дойдет, что дважды повторять для него не станут.
Мелкий прижал к себе миску с кашей и незаметно прыснул на лестницу, ведущую на цокольный этаж комплекса Арены. Лан, не зная, чего ожидать, подошел к Титану. В памяти еще было живо, как киборг зажарил раненого трупоеда на потеху публике. От существа, способного на подобное зверство, не стоило ожидать ничего хорошего.
– Меня зовут 4820TIT201, – сказал чемпион. – Но все величают меня Титаном.
– Лан.
– Отойдем, – предложил, точнее, распорядился тем же негромким голосом Титан. – Тут в двух шагах площадка, где можно размять кости.
– Отойдем, – согласился Лан.
Едва они сделали несколько шагов, как их окликнул Грыжа:
– А вы куда собрались да без охраны?
Под суровым взглядом Титана охранник скукожился и принялся объяснять, ковыряя пальцем в дуле своей двустволки:
– Активность био велика… сами видите, сударь… С вами что-нибудь станется, а головы снимут всей смене охраны…
– Или полагаешь, что мне нужна нянька? – насупил брови Титан.
Грыжа повесил нос.
– Никак нет, Титан. Идите, ваше благородие… Только чтоб я вас видел!
Чуть поодаль находилась вытоптанная площадка, ограниченная с двух сторон рядами турников разной высоты. Титан сбросил с плеч сверток и передал его Лану, мол, разворачивай. А сам аккуратно снял и повесил на перекладине турника сначала плащ, потом кафтан, а потом и шелковую сорочку, которая была настолько тонка, что казалось, будто она мокрая.
