Андрей Прудковский - Дхана и иные миры
Потом, — в горы, в горы. По пути мой спутник рассказывает мне подоплёку всех дел, которые привели к смерти старика и его внучек. Мы идём к неведомому нам обоим Саиду. Как-то он нас встретит?
— А, великий воин Йек-гуш! — Приветствует нас Саид-весёлый, а сам легко проглядывает наши мысли. Я могу поставить защиту, но чувствую, что этого делать не следует. Петруха доволен собой и явно ничего не подозревает. Как же его незаметно предупредить, что хозяину нашему врать бесполезно? Кстати, а что такое «Йек-гуш» — в мыслях хозяина нахожу нечто соответствующее нашему слову одноухий, что ж — вполне подходящая кличка для Петрухи.
Прекрасный пир на берегу озера, усыпанного цветами. Да,… умеют же жить люди!!! Впервые за всю свою жизнь я чувствую полную гармонию с окружающим меня миром. Молчу и впитываю ароматы сада. Петруха, тем временем, излагает придуманную им версию случившегося. Надеюсь, хозяин не будет с ним слишком строг!
— Не буду, юноша, — отвечает мне мысленно Саид. — Но пусть всё же посидит немножко в камере и подумает, кому можно, а кому нельзя врать. А с тобою нам надо поговорить наедине.
С берега пруда мы с Саидом поднимаемся на плоскую крышу. Резко падает полог ночи, и над нами зажигаются звёзды. Мы лежим на белоснежных шкурах горного барса и, не спеша, ведём разговор.
— Итак, юноша, откуда и куда ты держишь путь?
Я постарался вспомнить своего отца, как бы он ответил на такой незатейливый вопрос. Перед глазами предстала картина детства: отец обхватил руками большое дерево и говорит: «Какое же оно круглое, а у нас — все деревья квадратные!..»
— У кольца — нет конца. Но путь моего отца всегда был с четырьмя углами, да и мой, похоже, весьма угловат.
— Забавно, забавно, юноша. А откуда родом твой уважаемый отец и как твоё отчество.
— Отец никогда не говорил мне, откуда он родом. Ему пришлось покинуть меня, когда мне было всего семь лет. Его имя я назвать не могу. В качестве отчества я взял имя любимого отцовского пса Рекса.
— Тогда я буду называть тебя Ибн-Кальб, что значит Сын Собаки, а меня можешь называть — Шадмане — это моё имя для домашних. Значит, отца твоего звали Ра. Любопытно, любопытно…
— Уважаемый Шадмане читает в моих мыслях.
— Немного, но не беспокойся, это знание останется со мною. Да, кстати, а что передал тебе твой уважаемый отец, какую мудрость?
— В основном, он передавал мне учение «о четырёх истинах», которое исповедует их племя.
— Как-нибудь, если на то будет воля Аллаха, ты меня просветишь в учении об этих «четырёх истинах». А о пяти драгоценностях тебе отец ничего не рассказывал?
— Увы, нет.
— А не упоминал ли отец при тебе каких-либо имён….
— Нет, никаких имён отец при мне не упоминал, кроме имени своей любимой жены Съегле.
— Интересное имя. А на каком языке разговаривают в землях твоего отца? Можешь ли сказать мне что-либо на этом языке?
Я попытался вспомнить что-либо цельное из того, что произносил отец… Утро, капли росы на ветвях, мы с отцом в весеннем лесу наблюдаем восход солнца. Вот над полем выплывает розовый край и отец начинает петь свой гимн Солнцу. Я вспомнил даже мотив….
— Да-а??? Я знаю около сотни языков, но здесь не понял ни одного слова. И мелодия совсем чуждая. Что это было?
— Это был гимн Солнцу, который отец пел каждый раз на восходе.
— Твой отец — огнепоклонник?
— Да, он признавал огонь священным и поклонялся Солнцу, которое называл Хан.
— Хоть одно знакомое слово. Что я тебе скажу. Возможно племя твоего отца — это та недостающая пятая ветвь, отколовшаяся ещё до рождения Пророка, а скорее ещё ранее — до рождения великого Иссы. Но если тебе предназначено быть посланцем, то отец должен был передать тебе соответствующую Бараке.
— Отец ничего не успел сделать, он исчез так внезапно, но затем к нам приехала моя сестра и привезла с собой нечто, что её просили передать старейшины племени, может, это и есть та самая Бараке, о которой вы спрашиваете.
— Так передай её мне.
— Я могу её передать только сразу четверым, но мыслящим, так же, как Вы сами.
— Так, так,… и также умеющими читать мысли?
— Да!
— Есть некоторые трудности. Читать мысли может только мой младший внук, тоже Саид, остальные неспособны, впрочем…, а женщины тоже годятся?
— Да!
— Две моих любимых жены умеют это делать, хотя, конечно, и не так хорошо, как я сам.
Мы так и остались спать под южными звёздами на крыше дома Саида. На следующий день Саид позвал своего младшего внука, парнишку лет двенадцати, а также пришли две женщины в чёрных чадрах. Впрочем, мысли их были открыты и излучали лукавство и откровенное любопытство. Я научил их всех методике соединения четырёх, и к вечеру мы провели настоящий получасовой сеанс. Под конец сеанса я вдруг ощутил яростное сопротивление чьей-то злобной мысли и усилил напор, сконцентрировав всю силу четырёх на сопротивляющимся объекте. Тот трепыхнулся пару раз — и затих.
— Я чувствую, что-то случилось, — сказал Саид старший.
— Да, кажется, в результате кому-то стало очень плохо!
Через пару минут прибежал человек и сказал, что скончался архитектор.
— Не Бараке, а проклятие ты принёс мне, Ибн-Кальб! Кто теперь будет проектировать мои дворцы и защитные сооружения?
— Виновата не моя Бараке, а человек, который умер, — он умер от собственной злобы.
— Как ты это сможешь теперь доказать?
— Надо осмотреть его вещи. Я думаю, доказательства найдутся.
Доказательства, действительно, нашлись: пузырёк с ядом и миниатюрная радиостанция. Это был явный шпион, правда, неизвестно чей.
— Как ты думаешь, почему старейшины твоего племени только сейчас послали нам эту Бараке.
— Долгие годы с её помощью они держали в глубине болот злой дух УЫЫ, но люди по глупости освободили УЫЫ, теперь нам всем придётся опять загнать его в болото. Так говорит моя сестра. Злобный УЫЫ ненавидит число четыре и исповедует магию числа два. С её помощью он хочет править миром.
— Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Говорят, лет пять назад далеко на востоке, за горным хребтом захватил власть сумасшедший император Ку-У. Он издал указ казнить любую группу людей, если их число в ней окажется кратным четырём. Воины его врываются в дома и пересчитывают всех присутствующих там. Когда войска императора Ку-У идут в наступление, всё живое дрожит от ужаса, даже звери выбираются из своих нор и спасаются бегством, и, если бы не минные поля и заградительные линии с автоматическим оружием, то, вполне возможно, войска императора Ку-У захватили бы всю Землю. Ладно, теперь с делами покончено, и я поручаю тебя своему внуку Саиду-младшему.
У меня был месяц самой замечательной жизни, какую я только мог себе представить. По утрам я слушал пение стихов из Корана, днём уходил в окрестные леса охотиться с Саидом-младшим. Я научил его превращаться в такого же кота, как умел сам. Вместе с ним в виде двух диких котов мы скрадывали куропаток, а иногда и съедали их прямо живыми, выплёвывая на землю перья и кости. Вечером — музыка и танцы прекрасных дев… Иногда Саид-весёлый расспрашивал меня об учении «четырёх истин». На удивление, я чувствовал себя совсем, как дома, поэтому такой неожиданностью стала для меня необходимость прощания.
— Ты мне близок, как сын. — сказал мне на прощание Саид-весёлый, — Была бы моя воля, — оставил бы тебя с собою навсегда. Но ты носитель Бараке, и как носитель — ты должен идти и нести её туда, куда требует твоя судьба. Я, в свою очередь, передам твою Бараке всем, кому положено её иметь. А возможности у меня для этого есть и на этой земле, и, даже, на иных континентах. Кроме того, ты, оказывается, являешься носителем и ещё одного дара, которым ты пожаловал моего внука. Надо сказать, весьма опасного дара, лучше бы этим ты больше никого не одаривал! Напоследок, Саид подарил мне серебряное кольцо с затейливым чёрным орнаментом и сказал:
— Носи его постоянно, в случае чего, — оно будет опознавательным знаком для моих людей.
Воины Саида вывели моего спасителя Петруху, и, после краткого прощания мы двинулись в обратный путь к своим.
В свою часть я так и не вернулся, — Петруха затребовал меня к себе ординарцем…
— Приветствую бессмертного императора Ку-У!
Или, может, по-простому: колдуна УЫЫ!
— Кто ты?
— Я тот, кто с тобой никогда не враждовал и не убивал с помощью ракеты. Можешь называть меня Радогастом.
— И что тебе от меня нужно?
— Только хочу тебе помочь.
— Мне не нужна ничья помощь!
— Один раз тебя уже убили, а если убьют ещё раз?
— Возьму другое тело.
— Но всегда ли это удобно сделать? Не лучше ли защититься от ракет.
— Я пробовал, но ракеты не поддаются моей магии.
— Ракеты не поддаются, но есть люди ими управляющие. Что, если я буду указывать тебе расположение таких людей, а уж ты делай с ними, что хочешь.
