Роман Куликов - Чистое небо
Напарник забеспокоился, только когда почувствовал тепло чужого тела за спиной. Глеб мгновенно перехватил парня одной рукой за лоб, а ножом аккуратно провел по горлу. Гришка закаменел, и Глеб почувствовал запах резкого мальчишеского пота.
— Поздно, — сказал он, когда Гришины пальцы шевельнулись в сторону пристегнутого на бедре ножа. — Ты уже мертв.
Он убрал нож и как ни в чем не бывало сел у костра. Гришка хрипел, трогая себя за горло и с изумлением рассматривая кровь на ладонях — Глеб его все-таки чуть порезал ненароком.
— Ты… ты… — выдавил парень, когда снова научился дышать. — Ты охренел, Рамзес, я тебя…
Гришка долго еще говорил, а Глеб с интересом слушал.
— Хорошо! — похвалил он, когда Бой выдохся. — Некоторых слов я не знал. Что за пушкой не полез — тоже молодец.
Глеб покачал у мальчишки перед носом вороненой «береттой», Гришка схватился за пустую кобуру и сделался совсем несчастным. Покраснел, глаза заблестели лишней влагой. Глеб кинул ему оружие:
— Следи за стволом, если уж взялся таскать. И это… я там дрова бросил, в кустах. Принеси, будь ласков.
Гришка вскочил.
— Ладно! — выпалил зло. — Будем считать, один-один — за тот случай в «Рассольнике». А за своим барахлом сам иди, я в носильщики не нанимался!
Он натужно вскинул на плечи гигантский рюкзачище, повесил на шею двуствольный агрегат и демонстративно зашагал прочь, едва не вступив в подозрительную лужицу.
— Под ноги смотри, салага! — рявкнул вслед Глеб, но без особого куража. Он притушил костер, достал из углей банку обжигающей каши с мясом и употребил во славу Зоны. Успел немного передохнуть и Гришку нагнал только спустя час.
Мальчишка, голодный и злой, тащил неподъемный груз, но не сдавался. Глеб его даже пожалел в глубине души, но все же гнал без остановки до самого вечера.
На привале выдал Гришке лишь одну порцию.
— В Зоне продуктами не бросаются, — объяснил. — Твоя дневная норма осталась на точке.
Гришка только глазами сверкнул. Теперь он правильно выбрал место, сев спиной к крутому земляному скату. Мгновенно схарчил полбанки каши и, отвернувшись, начал копаться в рюкзаке. Глеб, набрав по дороге чистой воды, заварил в пустой банке чай и блаженствовал, делая вид, что не обращает внимания на напарника. Только раз посоветовал:
— Бронежилет выбрось, не воевать идем. — И Гришка послушался.
Когда Гришкин рюкзак обрел приемлемые габариты, уже стемнело. Костер уютно потрескивал в неглубокой ямке, и Глеб лег ногами к углям. В немецком спальнике оказалось тепло и просторно. Глеб обнял жесткий автомат, приготовившись спать, но к спине тут же привалился тяжелый Гришка и нерешительно засопел.
— Давно хотел спросить, — наконец приступил он к делу. — Как ты в Зону попал?
— Случайно.
Гришка помолчал, но, поняв, что продолжения не будет, снова заговорил:
— Вот говорят: Зона, Зона… а что-то совсем не в кайф. Марш-бросок, чесслово.
Глеб улыбнулся про себя.
В этот раз парень молчал долго, и следующий вопрос Глеб едва расслышал:
— Рамзес, зачем ты меня взял? Ты же меня за человека не считаешь.
— Не бойся, не отмычкой, — сонно бормотнул Глеб. — Ты уймешься уже? Дай поспать!
Гришка обиделся и тут же разозлился на себя за обиду, которую считал признаком слюнтяйства. Времени на терзания Рамзес ему отмерил с запасом: походные «Свис-Арми» показывали половину одиннадцатого, и ближайшие три часа Бою предстояло оберегать сон старшего. А он, старший, вон уже спит, даже дыхания не слышно. Не слышно?
Гришка напряг слух, но услышал только удары собственного сердца. Очень осторожно он придвинулся к Глебу, склонился над лицом и… Отпрянул, напоровшись на кинжальный взгляд. Рамзес смотрел в упор светящимися в отблесках костра глазами.
— Не смей приближаться! — ровным голосом проговорил сталкер. — В следующий раз выстрелю.
Гришка вернулся на место, не сводя глаз с лица напарника. Рамзес закрыл глаза и мгновенно заснул, его дыхание снова стало неслышным.
Чудеса! Гришка не лгал, когда хвастал своим опытом. Он многое умел, но здесь требовались какие-то совсем уж особые умения. Гришка сел чуть сбоку от костра. Потренировал глаза и теперь мог относительно хорошо видеть в окружающей темноте, благо костер постепенно прогорал. Вокруг стоял черный лес, летний и весьма шумный — но шумный обычным, совсем не зловещим образом: ветер, листва, скрип древесины.
И это Зона? Лучше уж в кругосветку!
Гришка раздраженно тряхнул головой и стал смотреть в костер. Смотрел долго, не замечая, что начинает дремать, и вскинулся только от странного толчка. Шестое чувство, интуиция или еще какое-то, почти инфернальное ощущение сигнализировало Гришке, что рядом образовалось нечто, чего совсем недавно не было. Гришка быстро огляделся, но не увидел ничего необычного — ночь, лес, притухший костерок. Вот только звуки! За спиной с густым шорохом посыпалась со склона земля, а потом отчетливо хрустнула ветка.
Гришка осторожно двинул к себе винтовку — пальцы скользнули по холодному стволу, схватились за цевье, потянули. Винтовка не двигалась. Может быть, зацепилась, но Гришка почему-то был уверен, что ее держат за приклад. Он дернул, раз, другой, не решаясь оглянуться, отпустил и схватился за пистолет.
— Не дергайся, — очень тихо сказал за спиной Рамзес. Очень спокойно сказал, но за этим спокойствием Гришка почуял запредельное напряжение. — Вон он, напротив.
Гришка, до рези выкатив глаза, начал вглядываться в темноту по другую сторону костра и спустя долгую секунду различил фигуру — черную, чернее окружающей ночи. Кто-то неподвижно сидел у костра и молчал. У Гришки волосы зашевелились.
— Кто это?!
— Не вздумай палить, — еще тише ответил Глеб. — Возьми рюкзак и отползай без резких движений.
— К-куда?
Глеб одним словом обозначил маршрут, но Гришка не обиделся. Он начал пятиться, цепляя своим двуствольным монстром землю, траву и кусты, а рядом отступал старший. Черный не обращал внимания на их маневры; не двигался и не издавал звуков, будто умер.
— Мертвяк! — подтвердил Глеб, лихорадочно скатывая спальник. — Слышал я о таком…
Гришка суетливо дергал стволом из стороны в сторону, ему теперь со всех сторон чудились непонятные звуки. Оказалось — не только ему!
— А ну-ка, ноги в руки! — скомандовал Рамзес перехваченным голосом, и Гришка побежал, стараясь не потерять из виду тощий Глебов рюкзак. Осознавая, что вокруг происходит что-то невероятное: даже Рамзес, сносивший в Зоне три пары сапог, бежит сломя голову. Ибо ночью в Зоне не ходят, вспоминал Рамзес старину Ворона, это есть главное правило после бесшумного шага и впрок нажраться.
Разбрасывая комья земли и песка, забрались по насыпи и остановились. Костер сверху виделся едва заметным пятном красного цвета, и движения рядом с ним не замечалось. Гришка открыл уже рот — сказать что-нибудь колкое, но Рамзес схватил его за плечо, больно сжал, и Гришка осекся.
— Слышишь? — с придыханием спросил Глеб, и Бой услышал глухой нарастающий рокот, перешедший сначала в рев, а потом и в визг. От костра кричали, бездушно и громко, словно ревун воздушной тревоги. Не чувствовалось жизни в этом звуке, только механическая тупая угроза. Или призыв. Или еще черт знает что, и Гришка, не стесняясь паники в голосе, спросил:
— Это что, Рамзес?
— Это, м-мать твою, марш-бросок! — зло ответил Глеб, лихорадочно монтируя на лоб прибор ночного видения.
Он почему-то стал смотреть в другую от костра сторону. Гришка вспомнил, что и у него есть инфравизор, засуетился было, но тут же замер: Глеб глухо выругался.
— Смотри!
Гришка посмотрел. Со всех сторон на них двигались тусклые светляки: желтые, зеленые, бешено-красные; Гришка сначала услышал мерный топот, затем хриплый рык и взвизги и только потом догадался — глаза! Десятки пар псевдопесьих глаз, а рядом с псевдопсами, судя по звукам, еще сотни мутантов-слепцов спешат на зов. И через минуту сметут их с Глебом, как тряпичных кукол…
Стрелять они начали одновременно: Глеб очередями над землей, Гришка картечью — бестолково на таком расстоянии. Псы разом взвыли — кто свирепо, кто в предсмертном ужасе.
Гришка расстрелял магазин, сунулся в подсумок, но, как назло, в ладонь лезли только остроносые винтовочные патроны. Зарядить не успел — Глеб резко закинул автомат за плечи и боднул напарника в грудь. Гришка полетел с обрыва ласточкой, приложился спиной об землю — и рюкзак, зацепившись за что-то одним из бесчисленных ремешков-карманов-лямок, остался на склоне. Бой, едва не вывихнув плечи, кувыркнулся дальше, набирая в распахнутый в немом вопле рот пыль, грязь и землю. Через пару секунд он лежал под обрывом, живой и, видимо, здоровый, а рядом приземлился Рамзес. Весело ругнулся.
