Роман Куликов - Чистое небо
— …я тебе так скажу, Рамзес, — Севка тем временем быстро шептал, не давая Глебу думать, хватал за коленку и заговорщицки подмигивал. — Такая масть не каждый заход выпадает. Ты везунчик, тебе и карты в руки. Я тебе припасов дам, патронов. Сопляк этот… как его?.. отмычкой пойдет. А?
— Я не хожу с отмычками. Принципиально.
— Хорошо, не отмычка. Напарник. Соглашайся, Рамзес!
— Слишком молодой, сломается, — еще чуть поспорил Глеб. — К мамке запросится, что мне делать?
Севка небрежно отмахнулся.
— Пристрелишь! Не обманывай меня, Рамзес, не это тебя заботит. А что?
«Он хорошо улыбается, — мог бы сказать Глеб, — искалечит его Зона. Слишком самоуверенный — подставит, — мог бы добавить. — И еще он меня раздражает, если не сказать бесит».
— Пожалей мальчишку, — мрачно буркнул Глеб, сдаваясь.
— Нет, — жестко ответил Севка. — Он уже знает. И вообще, я никого не насилую. Не с тобой пойдет, так с другими.
Он демонстративно отодвинулся, и Глебу почудился в затылке ледяной укол, словно приставили к голове пистолет. Глеб обернулся и перехватил нехороший взгляд Севкиного телохранителя.
— Я всегда отдаю долги, — сказал Глеб, не опуская взгляда. — Готовь припасы, Кривонос.
— Вот и ладушки, — возрадовался Севка и кивнул охраннику: — Этого… как его? Позови живо. Чего вола крутить? — объяснил Глебу. — Поспите да пойдете.
Пока пришел хмурый Гришка, Кривонос расстелил карту.
— Мы здесь, — он поставил бутылку водки на серое пятно, означенное «р.п. Пески». — Идти нужно сюда.
Корявый мизинец, единственный палец на правой руке, ткнулся в дальний угол карты.
— Совсем рядом! — солидно бросил Гришка и приосанился; на него оглянулись все, даже бессловесные Севкины бойцы.
— Расстояния в Зоне меряют не километрами, — желчно буркнул Севка.
Он повел мизинцем по разноцветным карандашным линиям.
— Сначала идете на юго-восток, до Агропрома. Эта тропка давно известна, особых сюрпризов там сроду не водилось. От Агропрома забираете резко вверх, на северо-северо-восток. Здесь главное — не пойматься солдатам. Постепенно отклоняетесь на запад и вот здесь делаете резкий поворот. Ориентир — железнодорожный переезд и будка обходчика. Отсюда начинается самое опасное, пятнадцать километров строго на запад, до Ангаров.
— Что-то совсем не в кайф, — гнул свое Гришка. — Гляди, какой крюк.
— Люди ходят, — пожал плечами Кривонос, остро глянув на мальчишку. — Рамзес, выйдем на два слова!
Гришка надулся, но, когда компаньоны вернулись после короткого разговора, встретил их вызывающе спокойно. «Ох, не к добру, — подумал тогда Глеб, — что-то замыслил, стервец». Подумал, но не додумал, начали разбирать экипировку: Гришка свою, богатую, Рамзес победнее, даренную Севкой.
Глеб привычно рассортировал продукты, проверил аптечку, щедро отсыпал в рюкзак топливных элементов для КПК и фонаря. Туго скатал и пристроил сверху спальник. Перебрал и смазал «АКМС», с которым ходил в Зону уже несколько лет. Поправил на оселке заточку «чабанского» ножа, формой и размерами напоминавшего ятаган. Нож, невероятной убойности самоделка, снят был Вороном с залетного гастролера и дарен Глебу в минуту душевного расслабления. Из обновок Рамзесу достался камуфляж и армейские ботинки. Глеб присел пару раз, подпрыгнул, притопнул — одежда сидела ладно и удобно.
— Готов? — спросил Глеб, оборачиваясь, и осекся.
Гришка с натугой ворочал вещмешок огромных габаритов с притороченным сверху оружейным чехлом.
— Во, гляди! — Гришка достал из чехла некий агрегат. — Абсолютное оружие, специально для Зоны.
Он любовно огладил многоствольное чудище.
— Это «снайперка», — он показал на верхний ствол, — под винтовочный патрон. Переделка из «СВД» под схему буллпап — может стрелять одиночными или очередями по три патрона. Сюда ставится немецкая оптика, сюда можно глушитель, сюда фонарь или лазер. Хочешь спросить, почему буллпап?
Глеб не хотел, но Гришку уже несло.
— Во-первых, короче на двадцать сантиметров, во-вторых, на свободном месте крепится самозарядный дробовик, — Гришка показал нижний ствол. — Двенадцатый калибр. Картечью по крысам очень душевно получается. Это подствольный магазин на шесть выстрелов. Вот здесь переводчик огня с винтаря на дробь и обратно. Ну, как тебе?
Глеб усмотрел в чехле еще и объемистый короб и спросил свистящим шепотом:
— А это что?
Гришка перевернул коробку, рассыпав по полу содержимое.
— Специнструмент, — сказал, опасливо поглядывая на старшего. — А еще масло, запасной затвор, станок для набивки патронов, пули, дробь, порох…
Глеб с протяжным стоном ткнулся лбом в стену, и Гришка растерянно смолк.
«…семнадцать, восемнадцать», — досчитывал Глеб, когда Гришка снова открыл рот:
— У меня еще есть, — несмело предложил он. — Я на двоих заказывал. Будешь брать?
Глеб открыл глаза.
— Нет, — кротко ответил.
— Почему? — искренне удивился парнишка. — Клевая машинка.
Он стоял и улыбался от уха до уха, счастливый, что у него клевая машинка, клевый напарник и клевые приключения. Счастливый так безыскусно, что Глеба охватило чувство, опасно похожее на зависть.
— И где вас таких делают? — не сдержался, досадливо спросил он.
Бой удивленно задрал брови.
— Я в Киеве родился, — ответил неуверенно. — Жил в Москве, а сейчас во Фриско, там у родителей дом. А что, есть разница?
Глеб коротко выдохнул.
— Собирай мешок, — велел, — и спать! В четыре выходим.
Рамзеса разбудил Кривонос, лично. Неслышно, как ему казалось, сунулся в низкую комнату на чердаке, которую сам выделил Глебу, ощупью добрался до лежанки, склонился. Глеб очнулся еще от скрипа на лестнице, но хозяина опознал только по дурному запаху изо рта.
— Рамзес, вставай, — сердито зашипел Кривонос. — Плохие новости.
Глеб сунул нож обратно под серую подушку и поднялся.
— Вчера из «Ста рентген» целая толпа снялась, в сторону Агропрома, — волновался Севка. — Казака видели.
Глеб чертыхнулся про себя.
— Рамзес, я тебе хорошую цену дам! — сулил Севка и щерился в злой улыбке. — Только не подгадь. Сделаешь Казака?
— Посмотрим… — буркнул Глеб.
На сборы ушло несколько минут. Перед выходом Глеб кинул в угол монетку-копейку, забросил на плечи рюкзак и двинулся, благословясь.
Прошел по базе не здороваясь — даже суетливого Гришку будто не заметил и вышел за ворота, не прощаясь. Его не дергали, приметы здесь, в Зоне, блюли истово, не допуская промашек. За воротами Глеб остановился и поздоровался — это обязательно, без этого пути не будет.
— Здравствуй, Зона, — тихо проговорил Глеб. — Это я, Рамзес. Я вернулся. Не ожидала?
Зона не ожидала. Зона принимала Глеба за первоходка, встречала его ласковым рассветным солнышком и шумом леса. Глеб, впрочем, показным гостеприимством не обольщался. Хотя и ничего страшного тропа до Агропрома не сулила. Все по мелочи: крысы, псы и аномалии. Радиация еще.
Он зашагал небыстрым экономным шагом, едва отрывая ноги от земли, и шел так долго, несколько часов. Иногда переходил на бег, если позволяла обстановка — шагов сто, не больше. Таким способом он мог пройти много, дай Зона и напарник такую возможность.
Напарник пылил следом, с каждым километром все больше прогибаясь под тяжестью гигантского рюкзака. Шел неумело, растрачивая силы попусту, но молодость, выносливость и упрямство заменяли ему опыт. Гришка скрипел зубами, проклиная неподъемный груз, — и терпел. Глеб гадал, когда Бой начнет потрошить поклажу, и склонялся к мысли, что не позже вечера.
Дошли до пологой горушки, где стоял приметный, обросший черной плесенью телеграфный столб, до точки «А», как обозначил ее Кривонос на карте. Горку Рамзес обогнул, не рискуя забираться на возвышенность, где могла образоваться — чем Зона не шутит — какая-нибудь электрическая пакость, и только потом скомандовал привал.
Гришка рухнул как подкошенный, блаженно вытянул ноги. В своей немыслимо дорогой камуфлированной попоне, с горбом неподъемной клади за плечами, он напоминал гору слоновьего навоза.
— Рамзес, зачем мы в обход поперлись? — капризно спросил Гришка, когда отдышался. — Почему не прямо?
— Лес! — пожал плечами Глеб. Не объяснять же, что в обозримом прошлом через этот Лес прошли только два человека — Рамзес и Ворон. А вернулся и вовсе один…
— За тобой костер, — смилостивился Глеб, оценив Гришкину усталость. — Я осмотрюсь вокруг. Отчетливо?
— Понял я, понял! — досадливо отмахнулся Бой, но вставать не спешил.
Глеб побродил в окрестных зарослях, ничего не нашел — сроду на этой тропе не было ничего интересного! — и повернул, когда от полянки потянуло сытным мясным запахом. Гришка таки изволил заняться делом и разжег костер. Грамотно разжег, без дыма. Глеб ужом выскользнул на поляну — Гришка сидел спиной и беспечно кашеварил. Бесшумный шаг — это второе главное умение сталкера, учил в прошлой жизни старина Ворон. Первое, вестимо, нажраться впрок, добавлял.
