Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7
_Я___о_д_и_н___в___э_т_о_м___м_и_р_е.
124612-й раз
Несмотря на то, что я достиг своей цели, мне не удается встретиться с Марией. Я прихожу в себя в своем классе утром дня фестиваля.
Конечно, в классе никого нет. И с того раза, когда исчезла Коконе, я не держу в руке флейту.
Я брожу по школе. Все исчезли в самый разгар подготовки к фестивалю, и выглядит всё жутко неестественно; я как будто гуляю по диораме. Не слышно звуков шагов, кроме моих. Отсутствие жизни такое полное, что тут даже призраки не могут водиться.
Я тщательно осматриваю школу, точно сверяясь с каким-то списком.
Ни души.
Где бы я ни смотрел – ни души.
Когда мне приходилось сосредотачиваться на убийствах, время не имело значения; оно ускорялось, и день казался коротким, как разогрев миски быстрой лапши. Но сейчас, когда вокруг никого нет, время изменило форму, точно оборотень, оно тянется и тянется. Я потерял чувство времени; минута кажется часом.
Это растянутое время как будто удушает меня. Но это еще не все: концепция времени становится острой как бритва и режет мою кожу, а потом внезапно снова меняет форму и давит на меня своим весом. Затем начинает тянуть меня за конечности, как резиновую куклу. Я содрогаюсь. Сколько пройдет времени, прежде чем мои руки и ноги оторвутся, внутренности будут раздавлены, голова отвалится?
Но самое ужасное то, что все это – не более чем галлюцинации, и есть лишь одно слово, описывающее то, что со мной творится.
«Одиночество».
Я выхожу из школы. Поезда на станции – неподвижные и пустые. Я залезаю на первый найденный велосипед и еду домой. Конечно, там никого – я убил и стер Рю-тян и родителей уже давно.
То, что их нет, вполне естественно, но мне все равно не нравится.
Ни с того ни с сего меня охватывает гнев.
Я хочу увидеть их лица.
Я хочу увидеть хоть кого-нибудь.
Я снова сажусь на велик и еду туда, где, может быть, встречу людей.
Торговый квартал.
…Никого.
Парк аттракционов.
…Никого.
Торговый центр.
…Никого.
Стадион.
…Никого.
…Никого. Никого. Никого. Никого. Никого. Никого. Никого. Никого. Никого.
Квартира Марии.
…Никого.
Сегодня я повешусь здесь.
124622-й раз
Я заточен в «Ущербном блаженстве», хоть оно уже и бессмысленно. Прошло десять повторов, но я по-прежнему один. Естественно, все это время я продолжал убивать себя.
Перейдя большой мост, я оказываюсь в соседней префектуре. С того самого раза, когда исчезли все люди, я каждый день слоняюсь. Зачем? В поисках людей. Зачем? Потому что я должен быть один. Я должен убить всех, до последнего человека. Убить? Да, убить. Даже несмотря на то, что я жажду, чтобы кто-то меня видел? Никому не позволено здесь быть, иначе я не смогу встретиться с Марией. Но я все равно хочу, чтобы кто-то на меня смотрел? Да, хочу.
Я хочу поговорить с кем-нибудь. Неважно, с кем. Я даже не знаю толком, существую я вообще или нет! Пусть он даже будет худшим человеком на свете – неважно, дайте мне хоть какую-то реакцию. Одиночество означает, что ты потерял все, абсолютно все. Скорее. Скорее, выпустите меня из этого мира! Или… или мне надо уничтожать еще больше? Я достаю нож и режу собственное тело. Все еще недостаточно? Я так и думал.
Мое сознание уплывает, я снова умираю.
124628-й раз
Бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам.
Одиночество. Эта пытка совсем не такая, как я себе представлял. Я думал, это будет тишина, медленно наполняющая меня отчаянием.
Я ошибался. Пытка одиночеством гораздо более яростная и прямолинейная; оно бьет меня по голове, точно железной палкой.
Бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам.
Больно. Не надо больше. Не в силах вытерпеть боль, я блюю, потом начинаю плакать. Сколько уже это продолжается? Но одиночество не знает пощады. Оно колотит меня, пока я не теряю сознание, а когда это происходит, я отправляюсь в прогулку по времени, от которой потом прихожу в себя целую вечность.
«Ущербное блаженство» предложило мне страшное количество испытаний. Мне пришлось убить себя множество раз, мне пришлось убить других множество раз, мне даже пришлось убить тех, кто был мне дорог. Это было невероятно тяжело. Это были очень тяжелые, невыносимые испытания. Однако к этим формам страдания я уже привык.
Но одиночество – это другое. Его вес растет со временем. Привыкнуть к нему просто-напросто невозможно.
Я все время думаю. Если я не буду думать, человек, который есть я, исчезнет из-за отсутствия наблюдателей. Я пытаюсь придумать что-то осмысленное, но это очень трудно. Смысла нет, когда нет рядом другого живого существа. Одиночество отбирает у меня даже мысли. Бессмысленно. Все бессмысленно. Я бессмыслен. Можно обманывать себя, считая простые числа, но этому тоже есть предел.
Один раз я попробовал не совершать самоубийство, надеясь, что все восстановится, как было. Да, я пытался стереть себе память после всего того, что сделал, полностью сознавая, что это перечеркнет все мои усилия. Иными словами, я признал поражение. Я сдался одиночеству.
Но даже когда я удержался от самоубийства, я все равно оставался один в мире. Как только я очнулся у себя в классе, одиночество набросилось на меня и напомнило все, что я сотворил. Я не могу сбежать от одиночества. Я даже не могу сдаться ему. Оно продолжает и продолжает лить яд мне в глотку.
124645-й раз
Я решил в поисках людей поездить по миру на мотоцикле.
Самообман – единственное, что хоть как-то удерживает мой разум. Самообман, что на планете есть кто-то, кроме меня, и самообман, что это может оказаться Мария. Благодаря этому я все еще причисляю себя к живым существам. Как только я признАю, что больше никого в целом мире нет, мне конец. Я не смогу думать. Если я перестану обманывать себя, то превращусь по сути в живой камень.
Это будет хуже смерти.
Я жму на газ. Смысла разгоняться, естественно, нет, но одиночество подталкивает меня в спину.
Мне не удается взять крутой поворот, я ударяюсь об ограждение и вылетаю из седла. Моя нога сломана и изогнута под странным углом, но, к моему ужасу, боли нет. Мой мозг убрал эту функцию, потому что нет смысла чувствовать боль в мире, где никто не живет.
Я пытаюсь закричать.
Но я забыл, как кричать, и голос не выходит.
124750-й раз
Не могу больше ездить на мотоцикле – я утратил способность обращаться со сложными устройствами. Этот мир поддерживает мое тело в изначальном состоянии, значит, проблем с мозгом быть не должно, однако мой интеллект явно усыхает. Еще у меня начинаются проблемы с чтением и письмом. Моя память фрагментарна, я даже не знаю, сколько прошло повторов с тех пор, как я остался один.
Сила воли деградирует еще больше: я уже не могу ходить в поисках людей, даже если хочу. Мне не хватает воли даже на то, чтобы встать; я часто провожу весь день, лежа в классе.
Воспоминания угасают. Я уже не помню, кто я. Ну, то есть свое имя я кое-как вспоминаю: Кадзуки Хосино. Но я не помню, каким человеком он был, что ему нравилось, что не нравилось, ради чего он жил.
Только имена-фамилии друзей я еще вспоминаю время от времени. Например, иногда всплывает фамилия «Моги», но имени этого человека я уже не помню. Думаю, это был кто-то очень дорогой для меня. Вдруг вспыхивает имя «Харуаки», и я пытаюсь произнести его вслух, но все равно не могу вспомнить лицо этого человека.
Уверен, скоро я разучусь говорить. Это меня пугает, но я ничего не могу поделать. Я давным-давно разучился выражать чувства. Даже если бы кто-то посмотрел на меня, по лицу он не смог бы понять, что я думаю.
Но.
Но одну вещь я не должен забыть.
Я кричу.
– Мария!
– Мария!
– Мария!
Едва я выкрикиваю это имя, мое тело каким-то чудом начинает двигаться без участия сознания. Мои душа и тело отделены друг от друга. Я могу лишь смотреть, как двигаюсь. Как будто наблюдаю за самим собой через видеокамеру.
Куда направляется мое тело? Нигде в этом пустом мире не найти какого бы то ни было смысла, так куда же я иду?
Пройдя знакомой дорогой, я оказываюсь возле многоквартирного дома, где жила Мария. Поднимаюсь по лестнице к квартире 403, достаю свой ключ и отпираю дверь.
Квартира наполнена мятным ароматом. Это галлюцинация, конечно: тут нет ничего, что могло бы так пахнуть. Моя память играет со мной шутки.
Но, хоть этот запах и иллюзорный, его достаточно, чтобы успокоить меня.
Он дает мне надежду.
124753-й раз
У меня появилась привычка: очнувшись в школе, сразу идти в квартиру Марии.
Я захожу в ее комнату и утешаюсь мятным ароматом.
Повторяю раз за разом.
125589-й раз
просыпаюсь в школе.
