Виктор Глумов - Город смерти
— Свиньи? — Леон заглянул в текст через его плечо. — Йо-гур-ты? О чем это?
— Ну… Если случится война, человек должен выбраться из города. Один, потому что в городе опасно.
— Ты уверен?
— Ну… да. Уверен. У нас такая манера изложения… Ну, такой язык, это бывает. В Интернете полно…
— Где? — терпеливо спросил Леон. — Дизайнер, не испытывай мое терпение. Ты можешь по-русски рассказать, о чем это?
— Могу, но…
На столе валялся вещмешок, вокруг были разложены таблетки, носки, носильные вещи, консервы, валялся фонарик и почему-то развернутый презерватив.
— Слушай, Леон, это долго. На самом деле подобные руководства… Ну, они бредовые. Это игра. Дети думают, что выживут, если будут такое читать, а писатели зарабатывают на них деньги. Понимаешь? Никто не планировал вторжения в ваш мир! Никому вы не нужны!
— Ладно. Дальше. Что это? — Леон широким жестом указал на вещи солдатика.
Андрей тихо плакал. Вадим жалел его, но ничего сделать не мог. Единственный шанс выбраться — доказать Леону, что без него, Вадима, — никуда. Если удастся выкарабкаться, надо постараться и сопляка вытянуть.
— Это… Носки. Трусы. Фонарик на батарейках. Знаешь, как работает? Ладно, потом расскажу. Ну… это… Знаете, да? Презерватив.
— А почему он светится в темноте? — с невинным видом поинтересовалась Сандра.
— Для красоты, наверное. Не знаю.
— То есть этот парень — псих? — гнул свою линию Леон.
— Да, — Вадим скосил глаза на паренька, — нет… он может быть важным звеном…
— Я тоже не хотел сюда! — завопил Андрей.
Вот же дурак! Вадим злобно зыркнул на него: молчи, молчи, идиот, не мешай тебя вытягивать! Но мыслей несчастный читать не умел и продолжал истерить:
— Оно само! Я же говорил! Раз — и тут… как, когда — не знаю! Отпустите меня, я жить хочу! Я ни-че-го не понимаю!
— Хватит! — крикнул Вадим. — Попытайся вспомнить что-нибудь странное… Ну же, мужик! Напрягись!
— Нет! Ничего! Раз — и тут!
— Может, — Вадим подумал, что пленник поймет, куда надо клонить, и уцепится за протянутую соломинку, — техника была… испытания там не проводились?
— Да нет же! — снова заревел.
И правда дебил. Чем еще помочь? Да ничем. Только самому подставляться.
Вадим пожал плечами, взял монеты, пересыпал из ладони в ладонь и сказал виновато:
— Увы, он совсем тупой!
Во как они в рот заглядывают. Это хорошо. Это просто здорово!
Леон щелкнул паренька по лысой башке, тот встрепенулся.
— А теперь говори. Последний шанс тебе. Правду скажешь — выживешь, соврешь — в утиль. Я все знаю. Итак, вы заодно?
— С кем? — прошептал он жалобно.
— С ним. — Леон указал на Вадима пальцем.
Парнишка затряс головой:
— Нет! Впервые его вижу. Что вы от меня хотите? Я скажу! Отпустите меня…
— Неужели не видно? — Вадим развел руками. — Это глупое, безобидное дитя.
— Жалко, да? — Леон криво усмехнулся. — Ясно. Уходим.
За дверью поджидали лысый бородатый верзила, похожий на гибрид хипака со скинхедом, и кривоногий карлик. «Ты узнаешь его по квадратности», — крутилось в мозгу. Что за чушь? Откуда?
— Ну, — пробасил гибрид, — выяснили, откуда оно взялось?
— Да. И оно не в своем уме.
Лжет же ведь Леон! Палить контору не хочет. Если спалит, то и пареньком, и им, Вадимом, заинтересуется кое-кто покруче. И тогда амбец криминальному авторитету… А ведь это идея — достучаться до лунарей! Поделиться знаниями. Они умные. Поверят. А если нет? Надо у Сандры осторожненько выпытать.
— И что теперь с ним делать? — Гибрид увязался следом.
— А ты не знаешь, да? Сумасшедший лунарь — у нас. Просто подарок!
— Э-э-э. — Гибрид с довольным видом чиркнул по горлу.
— Только тихо. Чтоб ни одна душа!
До выхода сладкая парочка провожать не стала. У двери дежурила еще пара хмурых типов. Вадим старался не отстать от Леона, он как-никак, но мыслить способен, а эти… точно бритые питекантропы. Все здесь голову бреют. Наверное, чтоб вши не заводились. Или… радиация?!
На улице Леон осмотрел его с ног до головы и сказал:
— Домой хочешь?
— Нет, мне здесь нравится.
— А жить? — В голосе прозвучала угроза.
— Чего тебе надо, а? Я не знаю дороги назад, не знаю, как меня сюда занесло… но это можно выяснить!
Леон молчал. Сандра топталась рядом, поглядывая с тревогой. Похоже, убивать и грабить его не собираются, это плюс. Надо им по ушам проехаться, рассказать лучшее о настоящей Москве, заинтересовать. Вместе легче до чего-то додуматься, Сандра-то умная, из лунарей. Лунари… или к ним переметнуться?
Что бы сделало правительство, попади к ним такой странный экземпляр? Поселили бы в лучшей квартире и дали льготы? Хрена! Заперли бы в застенках и использовали в своих интересах. Наверное, пообещали бы чего-нибудь. Чем лунари лучше? Да ничем. Подыхать в пусть сытом, но плену не хочется. С этими двумя есть хоть крошечная, но надежда. Вернуться. Домой.
— Вадим, — проговорила Сандра. — Ты, если не хочешь привлекать внимание, хромай, что ли. И сутулься, а то ты подозрительно здоровенький.
— Он наверняка шуму наделал, — сказал Леон. — Диз-зайнер. — И под ноги сплюнул. — На вот, переодевайся.
Пришлось облачаться в камуфляжный костюм: брюки и куртец с длинными рукавами. Бежевую футболку с аппликацией и джинсы Леон забрал. Было тепло, и Вадим нещадно потел. Грязное тело, с пятничного утра не мытое, воняло козлом, носки липли к ногам.
— Значит, так. — Леон раскурил самокрутку. — Сейчас пойдем на хату. Пешочком. Сандра дело говорит: сутулься и прихрамывай. Ясно?
— А что за хата? Мы не в бункер пойдем, да? — удивилась Сандра.
— Куда надо, туда и пойдем. И, Дизайнер, бежать не пробуй, если жить хочешь. Все, ходу.
Вадим пытался сориентироваться, в каком они районе. Не получалось. Дома вокруг безликие — панельные пятиэтажки, основательно разрушенные. Асфальт почти не сохранился. Район выглядел нежилым, но сквозь уцелевшие стекла Вадим чувствовал любопытные взгляды.
Ему стало не по себе: казалось, что это нищета, болезни, ранняя смерть следят за ним, ждут случая, чтобы наброситься, уволочь в свое логово.
Леон шагал энергично, Сандра держалась рядом с Вадимом, который старательно сутулился и хромал. Пахнуло тленом, Вадима чуть не вывернуло. Из-за редких облаков выглянуло солнце, и стало совсем липко.
По дороге не разговаривали.
У одного из домов царило оживление, копошились стремные личности. При виде Леона со спутниками личности расступились, и Вадим заметил полураздетый труп, заслоненный мародерами. Труп, к слову, ничем не отличался от живых — такой же грязный…
Леон глазом не повел, прошествовал мимо, Вадим уставился под ноги. За спинами снова начали двигаться, переругиваться вполголоса.
Вадим почесал голову. Сальные нечесаные волосы превратились в сосульки. Мерзость! Никогда он себя не запускал, считал, что мужчина не должен вонять и уподобляться скотине. Гориллоидов со стоячими носками предпочитают базарные бабищи… И вот поди ж ты. Может, у Леона «на хате» найдется душ? Или хотя бы бадья с водой, пусть даже с холодной? Интересно, а женщины тут личной гигиеной не пренебрегают? Если угораздило застрять, придется выяснить в ближайшее время.
Вадим представил заросли, не знавшие бритвы, и содрогнулся. Лучше уж самому, чем в помойку… Вот Сандра — изящная, по здешним меркам ухоженная, из лунарей же. А она как?
— Заходим.
Это была кирпичная девитиэтажка, стоящая углом. Похожих много на Преображенской, да и в других районах хватает. Некогда — престижное жилье, но планировка отстойная, трубы старые, кухоньки крохотные.
«Хата» Леона располагалась на первом этаже. Первую дверь Вадим бы вышиб плечом, если бы понадобилось: едва в петлях держится. Леон отпер ее длинным ключом. А вот за ней — железная, с кучей замков, с круглым «рулем», как в бункере.
Зашли. Прихожая маленькая, слева — кухня, сортир, прямо — комната. Однушка. Леон тщательно запер за собой обе двери. Вадим заглянул на кухню: окна изнутри закрыты ставнями.
— Значит, так. Окна не открывать, не шуметь. Здесь звукоизоляция, но все равно. Жратва — в ящике под столом. Шмот — в шкафу в комнате. Ведро в сортире есть. Свечи на столе. Ты, — он ткнул пальцем в Вадима, — приведи себя в порядок. В ванной две бочки с водой. Помойся. Голову побрей. Сандра, одень его нормально. Можешь что-нибудь ему сломать, чтобы не выделялся.
— А ты куда?
— Мне, детка, надо решить наши проблемы. Ты все поняла? Носу не высовывать. За Дизайнера отвечаешь кудрявой головой.
— Я поняла, Леон, подожди, а надолго ты? Сколько нам здесь сидеть?
— Сколько надо. Сутки, не больше. Я вас запру.
— Береги себя, — прошептала Сандра.
