Виктор Бурцев - Алмазный дождь
Обзор книги Виктор Бурцев - Алмазный дождь
Виктор Бурцев
Алмазный дождь
…В который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить момент соединения...
И. БродскийВСТУПЛЕНИЕ
Трущобы.
Место, где кипит жизнь. Где она рождается, где она умирает, где она гниет, не в силах исчезнуть навеки. Это место, где за день можно нажить себе столько врагов, что хватит на всю жизнь. Это место, где зреет Завтра. Готовое взорваться, плюнуть в лицо дню сегодняшнему и наступить ногой на его смердящий труп.
В трущобах не нужно беспокоиться о будущем, если ты ухитрился доказать, что имеешь право на это будущее. Жилье находится по мере необходимости, еда по мере поступления, деньги… Деньги, как повезет.
А поэтому спектр возможностей в трущобах невероятно широк. Именно тут можно найти работу на день, которая накормит на целый год, и проститутку на ночь с таким фатальным набором болезней, что и целой врачебной клинике не разобраться. Впрочем, врачебную клинику тут тоже можно найти. Подпольную, конечно.
Кто-то видел мертвецов, свободно разгуливающих по улицам. Кто-то видел особо опасных государственных преступников. Кто-то ничего не видел, и таких большинство.
Трущобы. Возможно все. Новое тело. Старое тело. Герои прошедших дней, легендарные личности, которым не нашлось места в новой жизни.
Тут есть место всему. Не стоит удивляться.
Умереть, ожить и снова умереть, на этот раз навсегда.
Ворота между адом и раем, в тени которых приютился балаган. С какой стороны? Кто знает?
Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. Вечер.
Она устала просто так висеть под потолком и гореть. Она устала быть бессловесным предметом. Простенькая лампочка накаливания внезапно замигала желтым, нездоровым светом, привлекая к себе внимание. Моргнула в последний раз и, подтверждая тезис о том, что темнота это отсутствие света, погасла.
В тот же миг, как собаки по умершему хозяину, тревожно завыли все устройства бесперебойного питания, сообщая, что через пятнадцать минут вся пока работающая техника превратится в бесполезный хлам.
Человек в виртуальном костюме дернулся. В радужном стекле виртуального шлема отразилась темнота.
— Дерьмо! — со вкусом произнес человек.
Виртуальность медленно и неохотно вытаскивала свои щупальца из его сознания.
Пятнадцати минут подпитки электричеством как раз хватит, чтобы закрыть все потоки, вернуться в этот грустный аэропорт, называемый телом. Всю трагедию такого события могут понять только наркоманы, которых отпускает исключительно удачный «приход», пилоты-стратосферники, возвращающиеся домой, и киберы, жители виртуальности.
Когда настороженные, мигающие желтым огоньки на источниках бесперебойного питания сменились панически красными, человек снял шлем и вынул из своего тела контакты, бросив их безжизненными змеями на пол.
— Дерьмо! — снова повторил человек. Раскосые карие глаза безразлично окинули темную лачугу, в которой он жил. Белки глаз прошиты красной паутинкой сосудов — человек был утомлен. — В следующий раз сломаю «Электросети».
Человека звали Керк. Он и сам не смог бы вспомнить — кличка это или настоящее имя. Да и какая разница? Керк, и все тут. Почти киборг. На кой черт киборгу имя и фамилия? Жив, и ладно.
Он подрабатывал мелким взломом, подделкой копирайтов, воровством. Грязной и низкоуровневой работой в виртульности, единственном месте, которое было Керку по нутру, и, конечно, он никогда бы не смог поломать структуру защиты такой серьезной организации, как «Электросети». Не по Сеньке шапка.
Еда, терминал и электричество. Все, что было необходимо Керку для жизни. Иногда наркотики. Еду он воровал, отнимал, реже покупал, пуская все деньги только на терминал и сопутствующие программы. Электричество воровалось у государства, что являлось естественным делом для этих мест.
Текущая крыша, грязь, насекомые-мутанты, люди, недалеко ушедшие от насекомых, сомнительные связи и подозрительный статус без пяти минут кибера… Шелуха. Все это не имело значения.
Все, что имело значение для Керка, заключалось в еде, терминале и электричестве.
И иногда — в наркотиках. Иногда. Не часто, только в экстренных случаях… Ну, вы понимаете.
Виртуальность отмывала его грязную жизнь, латала дыры в бесконечно сменяемых домах и одежде. Кормила.
Виртуальность непорочная и чистая во веки веков.
Но сейчас один из основных столпов, на которых базировалась жизнь Керка, пошатнулся.
— Хрень какая, даже не позвонить никому… Хрень, одно слово. — Он взглянул в забранное прозрачным пластиком окно. Пластик уже износился и был прорван в нескольких местах, потерял прозрачность.
Керк отколупнул грязным пальцем ссохшиеся, мутноватые частички полимера, и через образовавшееся отверстие на него посмотрела серая, мокрая и пахнущая псиной улица.
Дождь, который лил уже несколько дней, наводил щемящую смертную тоску.
«И ширнуться нечем», — подумал Керк.
Мысль о «ширеве» навела его на еще более мрачную мысль об отсутствии денег, долгах… Нужно было срочно что-то делать.
Керк резко выдохнул, хлопнул ладонями по бедрам, затянутым в кожаные черные, с кислотными разводами брюки.
— А не пойти ли «за покупками»?!
«Пойти за покупками» означало на местном жаргоне отправиться на поиски приключений. Осмотреть местность, набить какие-то объекты для краж или точки для дальнейших переездов… Говоря упрощенно — устроить променад.
Что Керк и сделал, нырнув с разбегу в серую влажность улиц.
Мимо. Мимо. Автоматические забегаловки. Заляпанные грязью окна подвальных помещений. Мимо. Мимо. В грязных подворотнях сияющие чистотой рекламные голограммы. Единственный источник света в придонном пространстве сросшихся над головой домов мегаполиса. Мимо. Мимо. Тело человека. Живое? Тянется тонкой струйкой что-то темное… Куртка смята, кажется, что она вдвинута куда-то внутрь. Мимо. Мимо. Тут уже нечего брать…
Улицы, переулки, люди, киберы, дождь.
Трущобы, огромный отстойник, перевалочный пункт для многочисленных отбросов разноцветного общества, илистое дно, где таятся хищники, олицетворение ужаса для толстых карасей верхнего мира.
Когда Керк вернулся домой, в окнах горел свет…
«Хорошенькая новость… Дьявол, хорошенькая новость… Кого это принесло?» — лихорадочно думал он, осторожно поднимаясь по лестнице.
Такие неожиданные визиты, мягко говоря, не поощрялись в этом районе. А если по-серьезному, то за такое дело можно получить заточку между ребер. Запросто. Человеческая жизнь ценится значительно дешевле «благоустроенного» жилья.
Вспотевший кулак крепко сжал обработанный на станке конусообразный штырь ладони в три длиной. Это оружие представляло достаточную опасность для бродяг, отважившихся на такое рискованное дело, как захват чужого помещения. Керку случалось отбиваться этим оружием от небольшой банды охотников за органами. И теперь он был исполнен решимости отстоять свои права на занимаемую площадь.
Керк поднялся по лестнице и осторожно толкнул незапертую дверь. Петли его не выдали. В прихожей было темно, из-под двери в комнату пробивался жидкий желтоватый свет…
Сглотнув слюну, Керк постарался успокоить не в меру разыгравшееся сердце. Не получилось…
Один шаг. Другой.
По спине противно катились холодные капли дождя, попавшего за воротник. Какой-то мусор поскрипывал под тяжелыми военными ботинками. При каждом новом звуке Керк замирал и прислушивался.
Рука осторожно потянулась к пластиковой ручке. Медленно. Медленно. Как сонная ящерица, замерзшая в ночи страха.
— Входи… — раздался приглушенный голос из-за двери. — Входи, не бойся.
«Вот это номер! — ошарашенно подумал Керк. — «Не бойся» Надо же… Это в свою-то квартиру!»
Он действительно считал эту брошенную халупу своей квартирой…
За дверью ждали.
Керк кашлянул и решительно повернул ручку. Дверь с легким скрипом («Странно, раньше не скрипела») отворилась, впуская хозяина.
Мягкий свет слабосильной лампочки заливал помещение. Терминалка и системы жизнеобеспечения были аккуратно сдвинуты к стене. Керк обратил внимание, что ничего не было тронуто или отключено, просто сдвинули, а центр комнаты занимал невысокий столик, покрытый белой тканью. Такой чистой, гипнотически белой, если бы не два-три красных пятнышка размером в десятикопеечную монету.
Композицию довершала небольшая коробочка с какими-то хирургическими инструментами, на глаза Керку попали также обрывки ниток. В комнате никого не было.
Внутри похолодело…
«Если какая-нибудь сволочь подписала меня на органы… Крышка. Не отмахаюсь… Вот попал так попал». — Керк сделал шаг назад.
