Алекс Орлов - Двойник императора
«Джанг» и два других корабля, забрав с собой суда прикрытия, начали покидать опасную зону, а «Калигула» и «Шеврон-III» вместе со своими маленькими армиями заняли исходные позиции.
— Драться будут? — спросил Эдди.
— И еще как, — ответил Фриц.
— Спор… — скомандовал Главный Арбитр, и противники рванулись в лобовую атаку.
«Сарацины» начали осыпать друг друга ракетами и пушечными снарядами, а промысловые суда обмениваться залпами из гарпунных орудий.
Гарпуны вонзались в бока судов, пробивая борта насквозь. Здесь использовались свои приемы и для споров применялись специальные гарпуны, которые наносили сопернику наибольшие повреждения. Главный Арбитр этому не препятствовал, однако выдвинул условие — гарпуны не должны были оснащаться разрывными боеголовками.
— По-моему, люди Байка теснят команду «Шеврона», — сказал Шкиза.
— Похоже на то, — согласился Спилберг.
«Сарацины» «Шеврона» один за другим выходили из боя. Несли потери и истребители «Калигулы». Наконец на «Шевроне» поняли, что проиграли, и выпустили белую сигнальную ракету.
— Спор закончен. Право за «Калигулой», — объявил Главный Арбитр. «Сарацины» «Шеврона» начали отходить. Один из истребителей «Калигулы» помчался вслед за отступающими, ведя огонь из всех пушек. Сверкнул туннельный разряд, и «нарушитель» превратился в облако газа.
— Вот что такое Главный Арбитр, парень, — прокомментировал Фриц. — А ты еще пытался с ним спорить.
— Все равно, я еще доберусь до него, — упрямо заявил Шиллер.
— Ну ладно, это будет потом, а пока большое тебе спасибо за астероид, Эдди. Пожалуй, нам пора двигать к «Айк-Металл». Будем ждать, когда буксиры приведут нашу с Байком добычу.
24
«Приме» пришлось ждать более десяти часов, пока наконец два пыхтящих «мановара» доставили «десятитысячник» к заводу. Все это время Эдди спал в гарпунном помещении, которое считал на «Приме» своим домом. Он не видел, как астероид раскололи на четыре части, и только таким образом сумели протащить сквозь приемные ворота.
Наконец взвешивание было закончено, и диспетчер объявил результат:
— Эй, на «Приме», вам с «Калигулой» по пятьсот тридцать четыре тысячи записали. Устраивает?
— Вполне, — довольно улыбнулся Шкиза.
— Это не Крепе? — спросил диспетчер.
— Нет, не Крепе.
— Позови мне капитана, парень, скажи, что Няк Тэтчер хочет его поздравить с удачной охотой.
— Увы, Ник, это невозможно. Джулиана Крепса убили.
— Убили?! Кто?
— Люди Микеле Байка. Знаешь такого?
— Кто же эту сволочь не знает? А чего же вы с ним добычу делите?
— Так решил Арбитр.
— Понятно. — Было слышно, как Ник Тэтчер вздохнул. — Ну ладно, «Прима», удачи вам.
25
Промысловое судно «Калигула» стояло в ремонтном доке «Спейс индастриз», и многочисленная команда ремонтников занималась пробоинами, полученными кораблем во время спора с «Шевроном-III».
Капитан судна, Микеле Байк, по кличке Фельдшер, сидел в своей каюте и выслушивал гостя, который, судя по тону, делал Фельдшеру выговор:
— Я повторяю, Байк, пока ты не выполнил ни одной поставленной перед тобой задачи. Некоторые из них были не столь уж существенны, но прокол с «Китобоем» — это уже провал.
— Прошу прощения, сэр, но я работал с людьми, которых дали мне вы. И именно вы говорили мне, что абордажная команда состоит из профессионалов
— Своих специалистов я дал после того, Байк, как ты заявил, что у тебя никого нет, — в голосе гостя послышалось раздражение, — хотя мы договаривались, что людей для заданий ты будешь подбирать сам. Именно за организацию акций мы и платим тебе такие деньги, да еще покрываем накладные расходы.
Байк недовольно засопел, всем видом показывая гостю, что этот разговор его тяготит.
— Мистер Буш, вчера я добыл вам полмиллиона кредитов.
— Ох, не надо было тебе напоминать об этом, Байк. Не надо было, — с угрозой в голосе произнес Буш. — Полмиллиона ты заработал, но при этом угробил четыре истребителя, по пятьсот тысяч за каждый, да еще счет за ремонт «Калигулы» составит около шестисот тысяч. Деятель!
— Сэр, если я вам не подхожу, пожалуйста, можете меня уволить! — с обидой в голосе выкрикнул Фельдшер.
Он ожидал, что мистер Буш разозлится еще сильнее, однако тот неожиданно рассмеялся:
— Нет, Фельдшер, увольнять мы тебя не станем. У нас увольняются только на тот свет. Это во-первых. А во-вторых, вторую такую сволочь нам будет найти очень сложно, да и денег в тебя уже вбухали будь здоров. Так что работай. Главной по-прежнему является задача полного захвата промысла. Поэтому продолжай хамить другим капитанам и создавать для них невыносимые условия — пусть уходят. А охоту за «нюхачом» с «Китобоя» надо продолжить.
В дверь каюты постучали.
— Входите! — крикнул Байк.
Дверь отворилась, и показался представитель «Спейс индастриз».
— Прошу прощения, господа. Вы должны выбрать состав для цементирования пробоин.
— А какие у вас есть? — спросил мистер Буш.
— Их всего два: «БС» и «феррамон».
— И в чем разница?
— «БС» застывает в течение семидесяти двух часов, а «феррамон» — практически мгновенно.
— Какова будет разница в цене? — задал вопрос Буш.
— Восемьдесят четыре тысячи.
— Тогда нам то, что подешевле.
— Как скажете, господа, — поклонился представитель и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Байк криво усмехнулся и сказал:
— Я думал, что Промышленный Союз достаточно богат, чтобы позволить себе не экономить на мелочах.
Буш выразительно посмотрел на Байка, но на его выпад не ответил. Вместо этого он поднялся со своего места и, подойдя к двери, сказал:
— В ближайшее время готовь захват «нюхача» с «Китобоя».
Буш вышел из каюты, оставив Фельдшера наедине с невеселыми мыслями.
Байк встал со стула и, подойдя к шкафчику, достал из коробки сигарету. Крепкий табак помогал ему сосредоточиться, хотя и выжигал его мозг. Байк вспомнил, как в детстве отец водил его в Центр пропаганды, где показывали фильм о вреде курения. Увеличенные картины гибнущих мозговых клеток производили сильное впечатление, особенно на маленького мальчика.
«Видишь, Микеле, — говорил отец, — пристрастие к табаку делает из людей идиотов. Постепенно, год за годом, незаметно для себя, они превращаются в простейшие машины — наподобие карманного фонарика».
«То есть они светятся, папа?»
«Да, сынок, если их включить, они светятся».
Фельдшер глубоко затянулся, и мозги стали проясняться.
«Так, повторять попытку абордажного захвата не стоит. Нужно брать „нюхача“ на отдыхе. А бывает ли у команды „Китобоя“ отдых? Или, пока им удача, они не останавливаясь куют „бабки“?»
Фельдшер потянулся к микрофону и, включив его, позвал помощника:
— Дрейк, зайди ко мне.
26
Когда «Китобой» наконец прочно встал к причалу, капитан Макриди поднялся с пилотского кресла и, сладко потянувшись, сказал:
— Все, Стэн, часиков семь-восемь мы просто обязаны ничего не делать. Шутка ли, доставить восемнадцать тысяч тонн за сорок восемь часов.
— Сейчас встану, вот только с силами соберусь, — отозвался Кроуфорд. — У меня такое ощущение, что я уже сросся с этим креслом.
— Алло, капитан? — раздался голос бригадира швартовой команды, работающей на «Айк-Сити».
— Слушаю вас.
— «Китобою» нужны какие-нибудь ремонтные работы или заправка?
— Заправка — да, а ремонт не нужен. Хотя — нет, посмотрите левый борт, там должна быть небольшая вмятина.
— Больше ничего?
— Больше ничего.
— Желаю приятно провести время, сэр, — сказал бригадир и отключился.
— Хорошо, когда есть деньги. Можно ни о чем не думать. — Макриди подошел к иллюминатору и оценил новые надстройки «Айк-Металл». — Ты смотри, как они разошлись-то, а?
Кроуфорд подошел к капитану и тоже заглянул в иллюминатор.
«Айк-Сити» действительно смотрелся очень величественно. Его многоярусные, сверкающие огнями корпуса казались сказочным дворцом из далекого детского сна.
— Да, — покачал головой Кроуфорд, — но при их доходах они еще и не то могут себе позволить.
— А сколько действительно они имеют? — оторвался от окна капитан.
— Ну, давайте посчитаем, сэр. — Кроуфорд начал загибать пальцы:
— Они берут у нас тонну сырья по сто кредитов и перегоняют ее в чистый G-кобалът. Средний выход — восемьдесят процентов. Потом продают металл по четыре с половиной тысячи кредитов.
— А амортизация оборудования, зарплата рабочим, диспетчерам, водителям тягачей? — напомнил капитан.
— Всем этим, сэр, можно пренебречь, поскольку они дают нам не полноценные деньги, а только их подобие. «Айк-Металл» расплачивается с нами своей собственной валютой, которую мы можем использовать только в системе «Айк-Металл» и нигде больше. Поэтому все, что мы получаем от корпорации, мы в конце концов тащим обратно. Таким образом, их навар составляет от восьми до десяти тысяч процентов.
