Алекс Орлов - Двойник императора
— Особенно большой? — переспросил Леон.
— Да, — подтвердил Эдди. — Особенно большой.
— Эх, хорошо бы!.. Но должен тебе заметить, Эдди, что «нюхачи» работают по-другому. Я знал одного «нюхача», так вот он…
— Пусть работают, как умеют, Леон, но зачем мне делать ту работу, которую умеет делать машина? Числитель делает свое дело, я свое, а вместе мы сила. Сколько он перебрал вариантов, чтобы выдать нам первоначальные девяносто шесть?
— Миллиарды.
— Вот, а то бы эту работу пришлось делать мне. Усекаешь?
— Усекаю, — уважительно кивнул Леон.
— Тогда надевай штаны, а я пойду докладывать начальству.
22
В капитанской рубке было прохладно и тихо. Попискивал радар, время от времени недовольно ворчал сканер, Шкиза и Спилберг, доверив судно автопилоту, мирно беседовали, погрузив утомленные тела в пилотские кресла.
— Так вот, за один раз таких червяков можно провезти пятьдесят штук и за каждого получаешь по тысяче монет, — продолжил свой рассказ Шкиза.
— Так как же их на себе провезти? — уточнил Спилберг.
— Элементарно. Смазываешь их оливковым маслом и проглатываешь… — со спокойной уверенностью объяснил Шкиза, как будто проделывал это десятки раз.
— Но это же черви, — скривился Фриц.
— В этот момент надо думать не о том, что это черви, а о том, что это черви, по тысяче кредитов за штуку, и тогда дело пойдет. А по прибытии на место ты выпиваешь рвотного и делаешь «форс-мажор-обратно».
— А они в животе не шевелятся?
— Брат говорил, что их усыпляют в каком-то растворе.
— В растворе? Это как?
— Ну, наверное, наливают снотворное в тарелку и бросают туда червяка. И он там лежит, пока не наглотается. Не будешь же ты каждому пипеткой этот раствор вводить. Да и куда эту пипетку вставлять? Разве разберешь, где у этих червяков рот, а где наоборот?
— Все равно противно, — подвел черту Фриц.
— Ну, не нравятся червяки, можно возить жемчужных жуков «бабануки».
— Как-как?
— «Бабануки». В переводе это звучит как «летящий ночью над пустыней, освещенной зеленой луной».
— Иди ты.
— Точно тебе говорю, мне брат переводил. Эдди неслышно вошел в рубку и постучал по большому корпусу бортового компьютера.
— А, это ты? Настраиваешься? — спросил Шкиза.
— Нет, уже все сделали. Я принес координаты «окна», — сказал Шиллер.
— Ты шутишь? — поднялся с кресла Фриц.
Эдди ничего ему не ответил, только протянул листочек с цифрами. Шкиза подошел к Спилбергу и, увидев координаты, сказал:
— Это совсем близко — часа три, и мы на месте. И еще ждать придется.
Они с Фрицем переглянулись.
— Окей, вводим новые координаты, — кивнул Фриц.
23
Минута проходила за минутой, и весь экипаж, уже осведомленный о первом предсказании нового «нюхача», с нарастающим нетерпением ожидал появления астероида.
Обычно сонные и ленивые стропальщики за полчаса до установленного срока облачились в рабочие скафандры и уже ожидали возле выходного шлюза. Трезвый Изи Крамер стоял возле гарпунного орудия и не отводил взгляда от монитора.
Механик Райх озабоченно проверял перегонные диски и тщательно выдерживал их температуру.
Никто и не надеялся на удачу, но тем не менее впервые за последнее время экипаж был по-настоящему готов к погоне за астероидом.
Эдди находился в капитанской рубке — рядом со Спилбергом и Шкизой. Истекала последняя минута перед предсказанным Эдди появлением астероида. По мере того как цифры обратного отсчета стремились к нулю, Эдди испытывал все усиливающееся головокружение и тошноту.
— Эй, парень, с тобой все в порядке? — обратился к нему Фриц, однако Шиллер ничего не ответил и повалился на пол.
— Эдди! — кинулся к нему Фриц, но в это время корабль довольно сильно тряхнуло сопровождающим появление астероида магнитным импульсом. Громко защелкал радар, спотыкаясь лучом об огромную метку, и отчаянно запищал сканер, выпуская длинную бумажную ленту.
— Фриц, ты смотри! Какая громадина! Сканер не может определить массу! — закричал Шкиза.
— Надо убрать ограничитель! — догадался Спилберг. Когда это удалось сделать, сканер выдал параметры измерений: десять тысяч триста тонн.
— Мама родная, да разве такие бывают? — почесал затылок Шкиза.
— Разворачивайтесь вслед за ним, — выдохнул Эдди, поднимаясь с пола. — Он слишком быстрый.
— И то верно! — Шкиза бросился к штурвалу и, дав двигателям максимальную тягу, погнал корабль вслед за гигантом. Однако догнать астероид было не так легко. Он мчался как бешеный, вращаясь и демонстрируя острые края кратеров.
Захват такой добычи представлялся делом нелегким, но весь экипаж был готов рискнуть жизнью ради денег и славы удачливых добытчиков. Расстояние сокращалось. «Прима» подбиралась все ближе, готовя точный выстрел гарпуна.
И вскоре он прозвучал. Гарпун прочертил правильную траекторию и угодил точно в «десятку».
Однако астероид продолжал движение. «Прима» начала готовиться к его остановке. Шкиза определил на астероиде точку полюса и начал посадку. Едва корабль забурился в породу, на астероид высадились стропальщики и начали ставить дополнительные крепления. Когда дело было сделано, Шкиза попытался остановить бешено мчащуюся добычу. Но масса астероида была настолько велика, что он не замечал работающих в форсированном режиме двигателей «Примы» и только слегка изменил скорость вращения.
— Все, ребята, — сказал Шкиза. — Горючего осталось только на обратный путь.
— И что теперь? Бросать такое богатство? — спросил Фриц Спилберг.
— Да вы с ума сошли, — возразил Шиллер. — Давайте свяжемся с «Айк-Металл» и вызовем два «мановара». Они сладят даже с таким астероидом. Ну заплатим мы за буксировку тройную цену — это же пустяк.
— Эдди прав, — согласился Фриц. — Давай, Шкиза, запрашивай диспетчера.
Однако в этот момент на открытой волне прозвучал голос Главного Арбитра:
— Судно «Прима», поскольку вы не в состоянии контролировать загарпуненный объект, он объявляется «дикарем» и на него будет объявлена свободная охота.
— Но это же наша добыча! — неожиданно закричал в микрофон Эдди. — Это мы ее нашли и мы ее загарпунили!
— Эй, Эдди! — Фриц отобрал у Шиллера микрофон и отключил его. — Ты что? Разве можно так говорить с Главным Арбитром?
— Конечно, конечно, — в голосе Главного Арбитра слышалось неприкрытое раздражение. — Вы его загарпунили, и вам уже принадлежит половина астероида. Все, даю вам полчаса на отстыковку.
— Но это же наш астероид! — снова начал возмущаться Шиллер.
— Не спорь с Главным Арбитром. Эдди! Это может нам дорого обойтись, — погрозил пальцем Фриц. Затем связался с Оноре Клоцем и распорядился, чтобы бригада стропальщиков начала срочную расстыковку. В отличие от Эдди, Оноре сразу понял, в чем дело, и спорить не стал.
— Ты же слышал — нам отходит половина, — улыбнувшись, напомнил Шкиза. — А пять тысяч тонн — это хорошие деньги.
— Все равно это произвол, — продолжал упрямиться Шиллер. — И почему нельзя спорить с Главным Арбитром?
— Потому, что он сидит на роботе «Y-7», — пояснил Фриц. — Ты знаешь, что это такое?
— Нет, — честно признался Эдди.
— То-то и оно. Это такая бронированная громадина с сотней туннельных двенадцатидюймовых орудий. При этом скорости «Y-7» может позавидовать любой уиндер. К тому же у Главного Арбитра есть право решать, кто прав, а кто виноват. Потом он наводит прицел, и от «виноватого» остается только пыль.
— Безо всякого следствия? — удивился Эдди.
— О чем я тебе и толкую. Главный Арбитр — это и следствие, и суд, и палач.
В этот момент корабль качнулся и освободился от астероида, после чего тот продолжил свободное падение в бездну космоса.
Вскоре радар начал выдавать метки собирающихся, словно стая хищников, промысловых судов. Определив массу «дикаря», некоторые суда убирались восвояси — их капитаны правильно оценивали возможности своих кораблей.
В конце концов осталось только пять больших судов с мощными силовыми установками. Среди них были «Калигула» и «Джанг». Следом за своими добытчиками словно приклеенные двигались группы истребителей-штурмовиков «сарацин».
— Ну, ребята, сейчас начнется такая рубка, — сказал Фриц.
Один за другим промысловые суда устремились к «дикарю» и с дальней дистанции начали выпускать десятки гарпунов. Корабли мешали друг другу и закрывали сектор обстрела. Гарпуны попадали в борта кораблей, оставляя на обшивке глубокие вмятины. Вскоре в сутолоке ничего нельзя было разобрать. Однако Главному Арбитру было виднее, и он в конце концов объявил:
— «Дикарь» одновременно поражен «Калигулой» и «Шевроном-III». — Арбитр сделал паузу, но все понимали, что это означает.
