Андрей Посняков - Крестоносец
Да! И вопрос с уборной Ратников решил в первый же день. Выстроив всех, приказал выкопать две выгребные ямы, установить будки:
– Чистить их будет – кто? Нет, не местные… Вы, бездельники! Те, кто спит на посту, спустя рукава выполняет приказы или иным недостойным образом уклоняется от службы господу нашему и Ордену благочестивых рыцарей Святой Марии Тевтонской.
Кто-то хмыкнул за спиной – Миша углядел отца Арнольда – тому явно понравилось принятое решение. Удивительно – хоть что-то понравилось!
А вечером Ратников пригласил к себе всех десятников: от русских – Иван Судак, от чуди явился высокий, с длинными русыми волосами мужик, звали его Витольдом, от эстов – немногословный круглоголовый Тойво. Ни бранденбуржцы, ни баварцы таким образом, в начальство не попали – не повезло, ладно.
– Вот что, господа сержанты, – меряя шагами приемную, негромко начал комтур. – О дисциплине я вам уже все сегодня сказал, больше повторяться не буду. Теперь вот о чем… Вам нужно будет выделить из каждого копья наиболее ловких и ушлых людей, у кого получится с местными… пусть даже они им в чем-то будут потакать, не важно, пусть пьют иногда в местных корчмах…
Присутствовавший на совещании – а как же! – отец Арнольд при этих словах возмущенно вскинул брови.
– Я должен знать все обо всех подозрительных людях, появившихся на территории вверенного мне приказом магистра и Божьей волей комтурства. Обо всех! И особенно – о людях из Новгорода.
Отец Арнольд навострил уши.
– Таковых ушлых людей вы пришлете мне завтра же!
На этом день и закончился. Отдав все необходимые распоряжения, Михаил – «сэр Майкл и вассал Ордена Святой Марии Тевтонской» – улегся спать на широкой лавке, укрывшись тяжелой медвежьей шкурой.
Рядом, за стенкой, давно уже посапывал Макс. В горнице надоедливо зудел комар.
Долгое время ничего существенного не случалось, все шло своим чередом. Время от времени, как и было заведено, отец Арнольд брал десяток воинов и отправлялся на баркасе по прибрежным деревням, как он выражался «навестить недавно крещеный люд», а на самом деле, конечно, – получить богатые подарки да и просто развеяться, отвлечься от надоедливого сидения в бурге, где, кроме как молитвами да интригами, занять себя было совершеннейшее нечем.
Этим его очередным отъездом и решил воспользоваться Ратников, давно уже намеревавшийся перетащить поближе машину – жалко было оставлять без пригляду, ведь разберут, рано или поздно, странно, что еще не разобрали, видать, побаивались незнакомого предмета, да и народу в тех местах бродило немного – охотники, рыбаки, да вот – орденские братья.
Дорогу к бургу уже к тому времени отремонтировали, топи у Танаева озера по приказу Михаила замостили валежником – уж как получилось, но должно быть можно было б проехать. И вот, едва только баркас под крестоносным флагом Ордена скрылся за ближайшим мысом, Ратников немедленно отправился в путь, прихватив с собой свободных от смены кнехтов да деревенского кузнеца – приладить к машине оглобли, в которые намеревался впрячь быков, именно для этой цели и реквизированных. По здравому размышлению, Михаил не очень-то хотел прослыть чернокнижником и колдуном, управляющим самобеглой повозкой.
– Да, это верно, – согласился Максик. – Только вот – долго провозимся.
А возились не так уж и долго! На болоте, уж конечно, пришлось помочь быкам и толкающим машину кнехтам двигателем… Немножко все напугались… Но – «УАЗ» выскочил все-таки, проехал через болото… А уж дальше спокойно покатил себе, поднимая тучи пыли и влекомый медлительными быками.
Михаил специально отослал кнехтов обратно в замок и на подъемах все же заводил мотор. Сидящий рядом, на пассажирском сиденье, Макс ухмы– лялся:
– Хорошо хоть, аккумулятор не сдох и бензин не слили!
– Аккумулятор новье, а бензин… да кому он тут нужен-то – бензин!
– Ой… это верно.
Чудную повозку загнали в дальний амбар, кнехты прозвали ее «латной колесницей». Отец Арнольд, по возвращению, на железную повозку дивился, но ничего не сказал – колесница, так колесница, он вообще не лез в дела вооружений и тактики.
В августе выстроили наконец и уборные, и баню – к вящей радости русских, Ивана Судака и Доброги, уже те любители были попариться, да и Ратников с Максом баню жаловали, а вот отец Арнольд – что– то не очень, слишком уж ему там было жарко – «как у дьявола на сковороде» – именно так он и выражался. Михаил даже установил во вверенном ему «гарнизоне» банный день и каждую неделю гонял свободных от службы в лес, по дрова – чтоб не расслаблялись, у хорошего командира солдаты без дела не сидят!
Наряду с отцом Арнольдом манкировал помывкой и Эгберт, вечно ходивший грязным, в баню его не могли затащить даже русские – слишком уж упирался, кусался даже. Бывший подмастерье неожиданно сблизился с Максиком, Ратников не раз уже замечал, как парни, усевшись за амбаром на траве, о чем-то разговаривали, смеялись.
– Эгберт мне про Любек рассказывает, – как-то вечером пояснил Макс. – Красиво, говорит, там, весело. Только он оттуда сбежал – хозяин семь шкур драл.
– Нашел, куда сбежать, чудо!
– Он говорит, Орден переселенцев привечает, особенно – кто из немецких земель. Всякие льготы дают, земли…
– Ну да, ну да, – Михаил рассмеялся. – Как в Штатах на Диком Западе. Закон о гомстедах! Наделы всем желающим фермерам! Ничего, что на индейских землях? Ничего, что на орденских землях – пруссы, эсты, чудь?
– Ну, не знаю, – мальчишка пожал плечами. – Так Эгберт сказал. Говорил еще – и поляки многие под Орден идут, и даже литовцы. Выгодней, чем своих алчных князей кормить!
– Эгберт, Эгберт, – Ратников оперся на резные перила высокого, пристроенного недавно, крыльца. Перила, кстати, вырезал Иван Судак, оказавшийся неплохим плотником и столяром. – Смотрю, скорешились вы с ним.
– Ну да, – Максик пожал плечами. – Он меня ненамного и старше – всего-то на полгода. Много чего повидал, интересно послушать. Да и говорит он понятно, не как другие. К примеру, баварцев так я сосем не понимаю, а бранденбуржцев – через слово.
– Ты б спросил своего друга – когда он в баню пойдет? Или привык – вечно чумазым?
– Он бы пошел… он бы рад, – сразу же кивнул подросток. – Но боится. К нему и так этот, вислоносый Фриц пристает…
– Ах так? Ну, это дело мы быстро исправим!
– Да нет… он не открыто…
– И все же, пусть твой дружок вымоется наконец, а то стыдно смотреть – воин!
Эгберт и мылся – в озере, так сказать, в свободное от ратной службы время. Уходил подальше, за мыс, почти к Черной речке – всерьез опасался Фрица и ему подобных ухарей. И вот однажды…
Собственно, со слов юного кнехта о случившемся доложил Макс, сам Эгберт почему-то постеснялся, да, наверное, не счел и особо важным то, что невзначай увидел. А дело было так…
Ратников даже представил воочию.
Лес, сверкающая гладь озера, жаркое солнце – лето в этом году выдалось на редкость знойным. На песчаную косу, подозрительно озираясь, из леса выходит Эгберт. Сбрасывает одежку, боязливо пробует воду ногой… И вдруг – слышит шум весел! Из-за мыса появляется вместительный баркас, с мачтой и только что спущенным парусом.
Подхватив одежку, кнехт быстро прячется в ближайших кустах – к лесу-то не успеть, далековато.
Баркас причаливает к берегу – там, у впадения в озеро Черной речки, есть подходящее место. Дюжие, вооруженные мечами и копьями, парни выталкивают на берег… юных стенающих девушек, похоже что – пленниц. Кое-кто лупит их кнутом…
Дев гонят в лес, как раз по той тропке, что тянется вдоль Черной реки… Быстро накинув одежку, Эгберт крадется за незнакомцами следом. Вот они – подозрительные люди, о которых предупреждал герр комтур! Вот она – награда, теперь уж никто не скажет, что Эгберт – плохой воин, грязнуля и неумеха. Теперь уж… Юный кнехт крадется неслышно, в серых глазах его сверкает огонь любопытства…
Странный отряд сворачивает к Танаеву озеру. Эгберт затаился в кустах. Господи! Кажется, идут обратно! Нет, не все – только вооруженные парни. Дюжие такие, один – с кнутом. Идут, усмехаясь, о чем-то негромко переговариваются, смеются, как люди, только что выполнившие какое-то важное дело.
Эгберт пропустил их – ну, ясно, что возвращаются к баркасу, да сейчас уплывут. А вот девки… Куда они-то делись? Далеко уйти не могли…
Но, нет! Напрасно бегал парень по всему лесу – никого и ничего не нашел, словно и не было тут никаких парей и девок, похоже что – пленниц. И крови не было, и мертвых тел – ну, не успели бы закопать, слишком уж быстро вернулись. Тропки там две через болотины – быстро не пойдешь, а по дороге – той самой, недавно отремонтированной – либо к бургу, либо во Псков. Что же, девки туда одни отправились? Или – кто-то за ними явился?
– Так ведь он и не узнал толком ничего, – пожаловался Макс. – Потому и доложить не решился.
