Мой опасный ректор академии космодесанта (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

Распирающее ощущение внизу дало понять, что этот раунд еще не окончен. Ректор так и не вышел из меня. Просто ждал пока я немного оклемаюсь.

— Продолжим исполнение желаний, Ролис, — низким шипящим голосом произнес он.

Глава 15. Прошлое

Пальцы ректора жадно смяли мои бедра, оставляя следы еще и там. Прошлись с нажимом до талии, поднялись выше и зарылись в подрагивающий от возбуждения гребень.

После еще одного бурного захода, а потом еще одного, рихт, наконец, насытился. Я уже с полным правом выполненного долга, отблагодарив, так сказать, спасителя, растеклась по его широкой груди, прижалась щекой к горячей чуть влажной коже и слушала мерный стук его сердца.

Этот гад даже не запыхался! А у меня до сих пор все дрожало и вибрировало внутри.

Я рассеянно выводила пальцем узоры на его бицепсе. Хвосты миловались между собой. Им и без нас было хорошо.

Зартон был непривычно задумчив и расслаблен.

— Расскажи, что там было на полигоне. Странное что заметила? — неожиданно попросил он, машинально лаская основание моего хвоста.

Ммм… какая там точка улетная. Я едва не мурлыкала. Но вопрос ректора заставил вернуться в реальность.

Я с полминуты освежала свои воспоминания, потом сжато, опираясь на факты, выдала ему отчет. После он засыпал меня уточняющими вопросами. Если я надолго задумывалась, то его пальцы замирали, лишая меня заслуженного удовольствия.

— А как вы попали в наш сектор, если он был изолирован? — рискнула я задать, мучающий меня, вопрос.

— Это секретная информация, — после небольшой паузы цан Зартор расщедрился на пояснения: — если кратко, мой ректорский допуск позволяет это проделать. В одиночку. Нужно было выиграть время, чтобы спецы успели завершить свою работу.

— А что по той коробке? Есть результаты? — плавясь от его властной ласки моего хвоста, спросила я.

— Эксперты работают. Срок обозначили в пять дней. Там сложный состав оказался, — лениво ответил рихт. — Одно я могу тебе сказать и без них уже сейчас .

Я с любопытством приподнялась на локтях.

— У тебя начался гон, — его голос был серьезен.

Обхватив мой хвост пальцами, соединенными в кольцо, он медленным изучающим движением провел вдоль всей длины. Распушил кисточку, полностью отдавшись этому занимательному делу.

— Но у меня не может быть гона! — возмутилась я.

Я попыталась отобрать у него свою конечность, но та подняла бунт и категорически отказалась подчиняться.

— Я бы поспорил, — задумчиво произнес рихт, продолжая терзать мою пушистость. — Почему ты его прятала? Не верю, что за столько лет не догадалась, что удобнее использовать его по назначению.

Как-то резко он сменил тему. Эй, я еще от гона не отошла! Тем более не самые приятные воспоминания у меня с его вопросом связаны.

— Это была вынужденная мера, — буркнула я, все-таки выдирая свой хвост из его настойчивых пальцев. — Потом просто привыкла.

— Я бы хотел послушать расширенную версию.

Он невозмутимо протянул руку и завладел опять моим хвостиком. Тот даже и не подумал возмутиться таким произволом, продажная шкура.

— Тогда расскажите сначала про гон, — выдвинула я своё требование.

Мужчина подо мной насмешливо фыркнул. Его грудная клетка дернулась и подбросила меня вверх.

— А сейчас который час? Нас тут не застукают? — вдруг забеспокоилась я.

Ректор показательно изогнул бровь.

— Меня должны были выписать прийти. И капсулу отключить, — пояснила ему.

Покидать теплое местечко на его груди, конечно, совсем не хотелось. Но тут не его кабинет. Должен же он понимать.

— Я заблокировал дверь своим допуском. Когда ушли проверяющие. Больше сюда никто не сможет пройти, пока я его не отзову, — успокоил он меня.

Это прозвучало так… многообещающе, что у меня опять повлажнело между ног. Стоп. Никакого траха пока я не получу ответы! Я мысленно надавала себе по щекам. Полегчало.

— У меня не может быть гона. Вы ошиблись, — категорично напомнила я ему.

Уж что-что, а про полукровок я знала все.

— Признаки слишком заметны, чтобы их игнорировать. И если отбросить ложные суждения, ответ становится очевидным, — он нашел еще одну точку уже в основании гребня, между лопатками, и мягко помассировал ее.

Уммрррр… из моего горла вырвался гортанный рык. Тело выгнуло от запредельного удовольствия.

— Что и требовалось доказать, — довольный ректор убрал свои волшебные пальцы и с насмешкой прищурил один глаз.

— Но у полукровок не бывает гона, — не сдавалась я.

От пережитого только что все тело трясло, как в лихорадке. Мне снова нужно было ощутить его внутри. Как он это делает?

Зартон скользнул ладонями по моим бедрам, с оттяжкой хлопнул по ним хвостом. Осторожно погладил им мое истерзанное лоно и… остановился. Отработанным движением обвил мой хвост своим и выпустил шипы.

Что? Опять?

Но мои опасения не подтвердились. Новая порция рихтовского яда принесла ясность мысли и забрала все неприятные ощущения, а заодно и успокоила мое взбесившееся либидо.

— Это может объясняться удачным сочетанием генов. Такое тоже нельзя сбрасывать со счетов, — продолжил он размышлять вслух. — Я приказал взять у тебя дополнительные образцы и отправить на расширенную генетическую проверку.

Так вот чем объяснялось такая подозрительная активность вокруг меня утром. Я напряглась. Не нравилось мне, когда ковырялись в моем прошлом. Я и сама не любила к нему возвращаться.

— Я читал твое дело, Ялика. Муниципальный приют на Стазире, затем перевод на Омацир. Оттуда ты подала заявку в Академию. Очень скупая на детали биография. Не находишь? Как ты попала на Стазир? Помнишь своих родителей? Можно было бы пробить их данные, — невозмутимо предложил он.

Я сжала зубы и нервно дернула хвостом. Задавила в себе рвущиеся эмоции и ответила максимально ровно.

— Я не помню родителей. Сложно такое требовать от двухмесячного младенца. Не находите? — съязвила в ответ.

— Хорошо, — кивнул он. — А дальше?

Вот прицепился! Я попробовала сползти с него, да только было некуда и ректор так ненавязчиво придерживал меня за бедра, а его хвост по-хозяйски оплел мой пушистый отросток. Самой поднять крышку капсулы из этого положения я бы не смогла.

ー Меня подбросили в социальный пункт, — неохотно начала говорить я, — Потом оформили в приют. Там не было рихтов. Даже полукровок всего трое было, поэтому я быстро поняла, что отличаться от других плохо.

— Тебя обижали?

Хвост ректора освободил мою конечность и ласково прошелся по гребню. Затем погладил по голове. Я закусила губу и отвернулась. Но я все равно чувствовала его испытующий взгляд.

— Я тогда считала это нормой. Что ко мне так относятся. Ненавидела этот пушистый хлыстик. Даже пару раз отрезать его хотела. Поэтому меня постоянно потом контролили на предмет остро-режущего.

Я невесело хмыкнула и продолжила:

— Когда перевели, то словно второй шанс мне подарили. Я замаскировалась и случилось чудо. Без хвоста меня сразу начали принимать в компанию. Никто не норовил исподтишка гадости делать. Я радовалась и боялась, что правда откроется. А потом приехал этот проверяющий из министерства и мы все прошли тесты. Меня вызвали и предложили попробовать с этой заявкой. Я и думать не смела, что ее одобрят.

Я шмыгнула носом. Ну вот сколько можно над прошлым так рефлексировать?

— Нужно разобраться с твоим феноменом, — к ректору возвращалась его серьезность. — Жаль, что нет информации о твоих родителях. Многое бы можно было прояснить.

— А что за феномен? Это гон, да? — заинтересовалась я.

Несмотря на серьезный вид цан Зартон продолжал азартно мять мои ягодицы и хвост его тоже активности не сбавлял…

— Не только гон, хоть у тебя он и начался нетипично поздно для чистокровного рихта. Тут скорее всего повлияли смешанные гены.

Ректор помедлил и задумчиво добавил:

— Странность в другом. Ни один рихт никогда не проявит интерес к полукровке. Я не помню такого случая. Наши инстинкты не воспринимают вас, как привлекательный объект, в отличие от чистокровных людей. Что тоже происходит крайне редко.