Мой опасный ректор академии космодесанта (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

Многоуровневая бахрома пси-контроля, которую я уничтожила, снова появилась — обрывками, и намечала попытки собраться воедино. Рихт, не прекращая шквал огня из бластеров, посылал пси-импульсы в бахрому, обрушивая её целыми секторами.

Но меня поразило даже не это. Шипастый хвост рихта во время поворотов обрывал нити, тянущиеся к нам, а потом по нитям посылал пси-всполохи, выжигающие клубки контроля.

Силён. Охрененно силен!

Крейг зашипел, я обернулась. Боевой хвост нашего спасителя хлестнул с размаху пятую конечность Крейга, которая кончиком лежала на моей поникшей кисточке. Курсант поджал хвост, а чёрное чудовище обвило мою пушистость и стиснуло почти до боли… слишком знакомым движением!

Я опустила бластер ещё ниже от нового потрясения. Цан Зартон?

— Ролис! — вот этот рык я ни с чем не перепутаю. — Возобновить огонь!

Хвост ректора, а это несомненно был именно он, неожиданной стремительной лаской разгладил кисточку, отпустил мою ошалевшую от радости конечность… выпустил шипы и вернулся в бой.

Я уже подняла бластер и стреляла. Только вот на глаза навернулись слёзы. Они были, конечно, из-за усталости после изматывающей работы в пси-диапазоне.

Проморгавшись, я взяла себя в руки. А потом устало улыбнулась: масса тварей разворачивалась от нас — позади неё показалась широкая линия новых вспышек от бластеров. Ожидаемая помощь.

В пси-диапазоне над нами я ошеломлённо наблюдала нереально красивое зрелище: по паутине пси-контроля над полигоном шла массированная атака — явно работала группа профессионалов-псиоников.

Даже ректор прекратил свое пси-воздействие, профи знали своё дело — минута, не больше, и от пси-контроля не останется и следа.

А вот мне стремительно стало хуже, и я решительно не понимала, что творится с моим телом.

Накатила слабость. Бластер выпал из моих рук. Подступила тошнота, перед глазами всё поплыло, тело свело судорогой.

Только бы не стошнило!

Я почувствовала на хвосте болезненные нажатия — хвост ректора нажимал на нём какие-то точки, от этого становилось легче. Потом он неожиданно обвил его полностью, и я почувствовала, как вонзившиеся шипы что-то впрыскивают в мою измученную конечность. От хвоста пошла нереальная волна тепла, которая немного снимала болевой синдром и прочие неприятные ощущения.

Содержимое желудка я удержать сумела. Но общее состояние все равно было хреновым. Свернулась клубочком на земле, пытаясь хоть немного облегчить состояние. Выглядело так, что работа в одиночку по паутине пси-контроля ударила по мне отложенными последствиями.

Оми уже хлопотала вокруг меня, следуя отрывистым командам ректора — он диктовал названия препаратов и дозировку.

Что было дальше, я не знаю — отключилась, так и не досмотрев остаток боя.

Глава 13. Посетитель

Очнулась я в лечебной капсуле. Как мне сказали, была в отключке всю ночь. Было раннее утро следующего дня.

Помню, что вроде как несколько раз приходила в себя за это время. В памяти отпечатался смутный образ высокой темной фигуры, нависшей надо мной на фоне светлой стены. Встряхнулась, и воспоминание растаяло.

Зачётный день у меня вчера получился. Утром провал зачёта, потом бурные события в кабинете ректора, потом тревога и бой. Эффектное явление спасителя-ректора... глубокий космос, что за боец! Эх…

А сейчас — все скучно. Лечебная капсула, датчики, врачи…

Меня пичкали лекарствами, брали анализы, проводили исследования, заставляли проходить зубодробительные тесты. Наконец, от меня отстали.

Спустя пару часов меня, наконец, отключили от аппаратуры. Мое состояние признали стабильным, но рекомендовали до обеда еще побыть на восстановительных процедурах в капсуле. Никаких новостей о моей группе мне не сообщали. Сволочи!

Кто хоть выжил-то? Даже этого не сказали.

Я лежала в капсуле и опять скучала. Тело требовало действия, а ему приходилось терпеть. Даже освобожденный хвост грустил. Скорей бы уже выйти из этого жуткого места. Ненавижу больницы!

Белая дверь отъехала в сторону и в палату кто-то зашел. Я видела только смутный темный силуэт через смотровое окошечко своей капсулы. Лежала как в гробу. Даже плечи передернуло от этой ассоциации.

Крышка капсулы поднялась резким рывком, и я обомлела. Ректор Зартон собственной персоной смотрел на меня и мрачно хмурился. Хвост тоже смотрел и осуждающе покачивался за его спиной.

Ну да. С чего бы ему меня хвалить? Чуть все задание не провалили. Столько потерь…

— Ролис, мне сказали, вы восстановились, — он окинул меня придирчивым взглядом.

Я сжалась, но тут же одернула себя. Капсула и так была огромной, рассчитанной на здоровенного рихта, а то и двух, и я в ней болталась точно последняя обойма в подсумке.

— Да, обещали выпустить после обеда, — бодро отрапортовала я, но мой предатель-хвост тут же скользнул под ногу. Спрятался, паршивец, почуяв хорошую трепку.

— Раз восстановились, то ответьте на вопрос.. Какого… вы делали на полигоне? Инструкции не для вас написаны? Или я неясно сказал, что вы теперь под особым контролем?

От его яростного свистящего шепота мой гребень встал дыбом.

Я на секунду почувствовала себя опять в приюте маленькой девочкой, которую ругают за съеденные тайком сладости.

Но это быстро прошло. Я встряхнулась.

Зартон продолжал нависать надо мной и выжидательно смотреть. Его хвост раздраженно отбивал по полу тяжелую дробь.

Вот зверюгааа… Против воли я возбудилась от этого захватывающего вида. Низ живота налился приятной тяжестью. Нижние губы намокли. Ректор потянул носом воздух, ноздри его хищно расширились, в глазах появился знакомый блеск.

— Ролис, — низким рокочущим голосом произнес он. — У вас минута, чтобы объясниться.

Я опустила веки и призвала всю свою выдержку. Не для того я этот гребанный устав наизусть учила, чтобы меня кто-то тыкнул в его незнание.

— Во-первых, согласно пункту шестнадцать ар два, особый статус курсанту присваивается с одновременным оповещением на его личный коммуникатор.

Я с вызовом уставилась в свирепые сощуренные глаза.

— Мне такое оповещение не пришло! — заявила я, переходя в атаку. — Во-вторых! Что с остальными? — мой голос дрогнул, и я закончила уже тише, — Кто ещё… выжил кроме меня?

Мы бодались с ним взглядами около минуты. Наконец, рихт, выдохнув, уступил. Невероятно!

— Из вашей группы в строю остались шестнадцать курсантов, — сухо уведомил он. — Хард тоже отправлен на восстановление. Скоро вернется к занятиям. Остальные мертвы. Отчет о ваших действиях уже отправлен командующему. Он даст оценку правильности принятых решений и процентный расклад по возможному сокращению потерь.

— Что это было? Те твари… вторжение остановлено?

Зартон нахмурился.

— Ролис, не было никакого вторжения.

Я удивленно моргнула. Мой любопытный хвост, решил, наконец, показать себя. Осторожно выскользнул наружу и настороженно приподнялся.

— Вторжения не было, — повторил ректор. — Был очередной сбой системы. Вам подключили запредельный уровень сложности. Сейчас сектор проверяют. Штаб флота направил своих техников, чтобы разобраться в этом инциденте.

Пока он говорил, шагнул ближе. Прищурив глаза, он наблюдал за моими попытками сохранить невозмутимое лицо.

Вот это новости! Значит, никакие мы не герои. Просто неудачники, которых вот так подставили под удар. Система… Очко драное, а не система!

Белая кисточка раздраженно дернулась и сразу оказалась в крепком захвате рихтового хвоста. По-моему он только этого и ждал. Черное чудовище так сдавило мою пушистую конечность, что я ощутила в полной мере его раздражение и злость. Но это не испугало, я и сама была зла.

Наоборот, те возбужденные мурашки, что побежали вверх, отозвались во мне острым болезненным удовольствием. Я хотела этой боли, его резкости и грубости. Мне нравилось принадлежать этому властному самцу. Особенного после того, чему я была свидетелем на полигоне.