Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Зато догадался кончить в нашу девочку до свадьбы… — ласково улыбнулась Каролина.
— А… — Андреа опешил.
— А это не твое сукино дело, поняла? — спросила ее Анджелла.
— А чье же, ласточка моя? — все так же ласково спросила Каролина.
— Чье угодно, но только не твое! — рассердилась Анджелла.
— А ты считаешь, я не имею права решать, с кем и когда тебе стоит планировать семью? — рассмеялась Каролина.
— Конечно, — фыркнула Анджелла.
— А я так не думаю, — голос Каролины тотчас похолодел. — Я вижу по твоим поступкам, ты — не способна сама распорядиться собой. Что, собираешься идти под венец в белом платье и с животом? Не могла потерпеть месяц-другой, так чесалось меж больших пальцев ног…
— Для шлюхи, траханной собственным телохранителем еще при живом муже, ты слишком фальшиво играешь в благородную барыню, — заметила Анджелла.
— Ой… — простонал Фонтейн и сполз по спинке стула.
— А почему бы тебе не проявить хоть капельку уважения ко мне? — спросила срывающимся голосом Каролина. Ее щеки горели румянцем, словно ей только что дали хорошую пощечину.
— А за что мне тебя уважать? — спросила Анджелла.
Каролина хотела что-то ответить, но осеклась, шумно вздохнула.
— Да, ты права, уважать меня тебе не за что, — произнесла она чуть слышно.
— Оберегать меня от мужского внимания нужно было еще лет пятьдесят назад, — заметила Анджелла. — А теперь доченька выросла и может сама за себя постоять.
— Что? — не понял Андреа.
— Дорогой, а как ты думаешь, с чего вдруг взъелась на тебя эта потаскуха? — спросила Анджелла. — Она, видишь ли, королева! Ей, видишь ли, принципиально важно, чтобы доченька шла к алтарю чистой и непорочной! Интересно, отец знал, что ты трахаешься с его лучшим другом?
Каролина покраснела еще больше.
— Так, блядь, все! Хватит! — не выдержал Фергюссон. — Сошлись две дуры… Анджелла, на кой хер надо было скелет из шкафа доставать?
— Позволь рассказать тебе историю об одной маленькой девочке, Пол, — сказала Анджелла. — Представь себе, ей шесть лет, тихая, застенчивая, всегда сама по себе, готовая часами играть в игрушки, или сидеть у мамы на коленях и слушать сказки. А потом за ней приехал дядя в черном кожаном плаще и забрал с собой. Он привез ее на развалины, завел под землю, туда, где раньше находились жилые блоки военнопленных фашистского концлагеря. Он втолкнул ее в маленькую комнатушку с высоким потолком и полом, усыпанным какой-то серой трухой, и бросил ей под ноги маленький матрас. На следующий день девочке объявили, что отныне она — карающий меч Клана и ей предстоит многому научиться. А спустя пятнадцать лет девочка поняла, что это за труха, по которой она ходит каждый день — ее комната когда-то была одной из печей здешнего крематория…
Андреа проглотил ком в горле, ему стало дурно.
— То есть вышвырнуть свою шестилетнюю дочь в серый армейский ад — не из тех поступков, которых стыдятся всю жизнь? Я правильно тебя понимаю, Пол? — резюмируя, спросила Анджелла.
Фергюссон закрыл лицо ладонями.
— Анджелла, но ведь ни я, ни Каролина не виноваты в этом, так отец решил! — воскликнул он.
— Действительно, — согласилась Анджелла. — Ты не виноват, она не виновата, и никто не виноват. Просто так получилось. Вы все очень удобно устроились — никто не хочет брать на себя ответственность. Но это уже в прошлом. А теперь я хочу, чтобы вы не лезли в мою жизнь. Мне кажется, это самое меньшее, что вы можете для меня сделать.
— А если нет? — спросила Каролина.
— Поубиваю всех, — невозмутимо ответила Анджелла.
— Даже родную мать? — спросила Каролина изумленно.
Анджеллу затрясло мелкой дрожью.
— О, родную мать я прикончу с огромным удовольствием! — прокричала она. — Где ты была, когда этот ублюдок отдавал меня на воспитание в Маутхаузен?
Ногти Анджеллы противно заскрипели, царапая лакированную столешницу.
— Я была против этого, он не послушал меня, — тихо произнесла Каролина дрогнувшим голосом.
— Потому что ты сама по себе — трусливая шлюха, вот и все, — вынесла вердикт Анджелла. Она уже успокоилась, и теперь говорила привычным своим сексуальным контральто. — Завтра я вернусь к фон Штернгольдту, решу с Элджином один спорный вопрос и вернусь за Андреа. Если он выразит мне недовольство вашим гостеприимством — имейте в виду, что я очень злопамятная, и получив королевскую власть, вряд ли не воспользуюсь ею. Особенно учитывая паскудство характера, воспитанное во мне легкой и безоблачной жизнью.
— Да, конструктивной беседы не получилось, — сказал хмуро Фергюссон.
Каролина нервно кусала нижнюю губу.
— Хорошо, допустим, — сказала она. — А что будет с твоим ребенком? Ты не думала, каковы твои шансы благополучно выносить и родить детеныша?
— Выше средних, ты сама это прекрасно знаешь, — ответила Анджелла озлобленно. — Уж что-что, а отбиваться от всевозможной мрази я за эти годы научилась. И мне никто и ничто не помешает выносить и родить моему мужу наследника. Настоящего принца. Взявшего лучшее от своих родителей. Не волнуйся, воспитать его должным образом я тоже сумею.
— А если он еще и характером в мамку пойдет, то нам вообще пиздец, — хмуро догадался Фергюссон.
— Черт… — простонал Фонтейн. — Мне надо выпить.
— Нам всем надо выпить и обсудить сложившуюся ситуацию в нейтральной обстановке, — согласилась Каролина. — Пол, позови своих джазменов, пускай создадут легкий музыкальный фон.
— Ага, блядь, может, тебе еще цыган позвать? — огрызнулся Фергюссон. — Где я тебе их найду, на ночь глядя?
— Хотя бы насчет вина распорядись, — попросила Каролина.
Фергюссон выругался, встал из-за стола и вышел из гостиной.
— А теперь дочка, скажи, что ты думаешь насчет грядущего заседания Совета Опекунов? — Каролина скрипнула стулом, повернулась к Анджелле, сев вполоборота.
— Для начала мне надо смыть с себя всю клевету и очиститься перед Верховным Советом, — отмахнулась Анджелла.
— Анджелла… — глухо произнес Фонтейн.
— Что? — спросила девушка.
— Ты должна кое-что знать… — Фонтейн мялся, подбирая слова. — Тебя не насторожило, что Светлейший Князь погиб, а его самый преданный телохранитель выжил? Это я убил твоего отца.
— Что? — не поверила своим ушам Анджелла.
— Я убил твоего отца по приказу председателя Верховного Совета Александра Элджина, — чужым голосом ответил Фонтейн. — Я не посмел идти против него.
— И ты молчал? Почему сказал это только сейчас? — спросила Анджелла.
— Потому что ты теперь — королева, — ответил Фонтейн. — Ты и решай мою участь.
— Хорошо, — Анджелла медленно встала, подошла к Фонтейну, взяла его за волосы на затылке, потянула.
Фонтейн невольно запрокинул голову, девушка впилась клыками в его горло. Андреа отвернулся — слишком отталкивающе выглядела такая казнь. Кровь продолжала хлестать из перерезанного горла. Анджелла вновь укусила Фонтейна, громко чмокнула, глотая густую горячую кровь.
Когда Фергюссон вошел в гостиную, все уже сидели по своим местам. Алекс Фонтейн развалился на стуле, откинувшись на спинку, и глядел стеклянными глазами в потолок. По паркету у его ног растекалось багряное пятно. Фергюссон с некоторым сожалением оглядел труп и сел во главе стола.
— Значит, все решилось? Для Фонтейна… — спросил он.
Каролина утвердительно кивнула. Анджелла взяла салфетку и небрежным жестом вытерла кровавую капельку в уголке рта.
— И что теперь? — спросил Фергюссон как-то испуганно.
— Все, — ответила Анджелла. — Завтра я возвращаюсь к фон Штернгольдту.
— И? — Каролина вопросительно посмотрела на дочь.
— И поговорю с Шони. По поводу Элджина, — сказала Анджелла.
— Ты понимаешь, что в своей крови ты теперь носишь бомбу замедленного действия? — спросила Каролина.
— Понимаю, — ответила Анджелла. — Но ничего другого мне не остается — Фонтейн дал мне сильный козырь против Элджина, я обязана им воспользоваться.
— Ладно, допустим, — согласилась Каролина. — А если…
— Хватит, — процедила сквозь зубы Анджелла. — Я все решу сама.
Анджелла встала перед зеркалом, напоследок окинула взглядом свой наряд, и уже потянулась распустить шнуровку корсета, когда щелкнула дверь и в спальню вошла Каролина. Андреа слегка удивился такому визиту, поспешно набросил на плечи только что снятую рубашку.
— Через час я лечу в префектуру к фон Штернгольдту, — Каролина встала за левым плечом Анджеллы. — Я хочу поговорить с Шони еще до твоего приезда. Не спорь и не упирайся, так будет лучше, поверь мне.
Анджелла злобно фыркнула.
— Не упрямься, доченька, — Каролина обняла ее за плечи. — Я хочу хоть что-то сделать для тебя. Я очень сожалею о том, что нас разлучили, я ведь твоя мать, я ведь переживала за тебя все это время…
