Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий

СССР, кстати, так и не решились на национализацию военных предприятий, а так же банков. Но это и неудивительно, ведь Леона Блюма можно было назвать классическим меньшевиком, да и просто убоялся, прибить ведь могут без затей. Из-за этого начались первые склоки внутри Союза, боле радикально настроенные партии требовали национализации.

— И на этом тоже может сыграть ФРФ. Дескать революция оказалась половинчатой и если не доделать все до конца, то рано или поздно все вернется на круги своя и банкиры вновь станут теневыми хозяевами республики…

Пролистывая газеты, не особо вникая в суть различных статей, глаз зацепился в одной американской газете за специфическое словосочетание «детектор лжи».

— Хм-м… я думал, что полиграф позже придумали годах так в тридцатых, а он оказывается вот уже как пару лет используется…

Посмотрев статью в которой сообщалось о разоблачении в САСШ с помощью сего прибора германского шпиона, Михаил продолжил «газетный серфинг», но в голове где-то на задворках сознания продолжала крутиться мысль про полиграф, но вскоре она окончательно растворилась задавленная новыми делами и заботами.

В конце августа в городе Ле-Ман состоялась конференция союзников на которой постановили, что «Битве за мир» быть. В ней от России участвовал генерал-майор Занкевич и он же обрадовал РОД участием в этой затее. Примерная дата — середина сентября.

Солдатам это конечно сильно не понравилось. Вспыхнули волнения:

— Не хотим воевать!

— Долой войну!

— Домой!

Занкевич с комиссарами глядя на такое дело тут же умотал в Париж и пришлось разгребать Климову.

— Товарищи солдаты! Тихо!

Когда солдаты немного успокоились, он продолжил:

— Вы правы, мы достаточно навоевались за Францию, но из песни слов не выкинуть. И мы все же еще до сих пор союзники Франции, так что деваться нам некуда, товарищи. Но наша дивизия встанет в резерве, так что первый удар на себя примут свежие силы прибывшие на фронт из Америки. Можно, конечно, устроить бунт. Только его жестоко подавят, те же американцы так что потери РОД в этом случае окажутся как бы не больше, чем при участии в наступлении в первых рядах.

Это солдат немного остудило. Что до того, где именно поставят дивизию Климову, было неважно, на это наступление у него имелись свои планы.

Началась переброска сил. РОД переместили на позиции чуть южнее города Камбре, определив участок в десять километров. Слева стояли американцы, а в резерве португальская бригада. Севернее Камбре расположились англичане вперемежку с французами.

Дату наступления то и дело сдвигали и в итоге назначили на первое октября… когда вновь полили дожди.

«Хотя фиг их знает, может специально непогоды по каким-то своим резонам дожидались?» — подумал полковник Климов.

В тылу разместилась французская танковая дивизия. Климов сходил посмотреть на танки вживую, а то ни разу их не видел, только на картинках.

— Перед вами в прорыв пойдет десять средних танков СА-1 «шнейдер» и двадцать легких «Рено» FT-17.

FT-17 выглядели как-то несерьезно, словно игрушечные, казалось, что они в принципе не могли преодолеть полноценные окопы, кои даже для средних танков являлись серьезной преградой. О чем и сказал Михаил. Но как выяснилось, французы все-таки не полные кретины и тоже этот момент учитывали, а потому имелись машины поддержки.

Вслед за танками должны двигаться тягачи, тянущие за собой две платформы. На первой смонтирован кран, а на второй собственно мосты, по три штуки на платформе.

Учли союзники и опыт Климова, а именно танки «шнейдер» потащат за собой по два транспортных модуля с солдатами (по взводу в модуле), кои должны заняться очисткой немецких окопов первой лини и тем самым обеспечить безопасность установки мостов и подход остальной живой силы.

В общем в теории все должно выглядеть следующим образом — танки прорываются к окопам противника и давят их огнем. Пехота ведет зачистку собственно траншей и убежищ, отражают возможные контратаки. Ставятся мосты и танки прорываются дальше ко второй линии окопов и все повторяется. Зачищается весь первый эшелон обороны, потом вслед за огневым валом начинается новая атака.

Выглядело красиво, оставался вопрос, что подготовили на такой случай немцы? И узнавать это Михаил желанием не горел от слова совсем.

Двадцать седьмого сентября, ночью, со стороны противника побежала куча людей. Зашарили прожектора, застучали пулеметы… в итоге до русских позиций добежало около сотни человек.

Массовый побег пленных. Ага.

Климов уже начал думать, что у Николаи что-то не срослось, а может немцы решили отразить атаку и лишь потом устроить свою. Но нет.

Вот и курьер. Немец, но по-русски говорил чисто.

Прочел послание.

— Мой ответ «да», — сказал Михаил, сжигая послание от полковника Николаи.

Курьер вывесил условный сигнал. Собственно, он по договоренности до самого последнего момента должен давать сигналы каждые полчаса и немцев можно понять. А ну как тут ловушка для них подготовлена и собраны дополнительные силы? Ну или Климов не сдержит слово?

Михаил был уверен, что у него в тылу сейчас полно подобных разведчиков и что они тоже вывешивают свои сигналы, что отслеживает этот курьер, не зря же у него подзорная труба имеется….

Глава 5

12

— Ну что же… начинаем операцию «Месть орков», — выдохнул полковник Михаил Климов, давя в себе легкую дрожь мандража. — Так вы нас будете звать в недалеком будущем — орками… И писатель, написавший про мохноногих коротышек пробиравшихся через толпы этих монстров со своим кольцом к вулкану — Толкиен, где-то не так далеко обретается… надеюсь немцы его грохнут. Или он уже успел заболеть окопной лихорадкой и свалил обратно в Англию?

То, что полковник собирался сделать, подводило определенную красную черту, переступив которую вернуться назад уже не получится при всем желании и придется идти только вперед, и чем быстрее, тем лучше, так что даже не остановиться чтобы передохнуть потому как иначе все тут же передохнут.

Еще раз глубоко вдохнув, Климов призывно махнув рукой взводу дружинников буквально ворвался в штаб дивизии и отдал приказ:

— Арестовать всех французов!

— Что происходит?! — начал возмущаться французский капитан, когда его самого и двух его помощников из числа лейтенантов грубо разоружив, начали вязать.

Но Михаил их вопли проигнорировал. Связанных французов утащили, но в штабе осталось отделение дружинников.

— Господин… полковник, что происходит? — скосив глаза на солдат с помповыми «винчестерами» в руках, спросил подполковник Межак, переведенный в дивизию в конце октября прошлого года и ставший начальником штаба.

— Нас предали Петр Андреевич… в очередной раз… впрочем, я этому почему-то ни разу не удивлен… А вы?

— Да что случилось?!

— Вчера ночью провели очередную разведывательную вылазку и удалось взять пленного офицера в звании капитана, от него я узнал много чего интересного…

— Что же?

— То, что немцы одновременно с атакой французов готовят встречный удар. А теперь догадайтесь с трех раз, на каком именно участке?

— На нашем?.. — с некоторой растерянностью ответил подполковник Межак.

— Бинго! Вы правы Петр Андреевич. Как думаю все понимают, что германцы в этом случае нас просто сметут, ведь наш участок считается второстепенным в наступательной операции и резервов за нами кот наплакал, да и качество их прямо сказать сомнительное. Но в действительности это все одна грандиозная ловушка для немцев…

— То есть?

— Союзники знали о готовящемся наступлении немцев. Собственно, на фоне произошедших событий это, как вы понимаете сами напрашивается само собой, только дурак бы не воспользовался раздраем среди французской власти, чтобы нанести сокрушительный удар и окончательно развалить силы противника, а немцы точно не дураки. Но англичане об этом конечно узнали и потому сделали все, чтобы хоть ненадолго но объединить французов для укрепления обороны, хотя во всех газетах писали о наступлении во имя мира. Как сейчас выясняется, это просто подготовленная ловушка… потому и само наступление якобы переносили несколько раз, потому что ждали атаки немцев и нас поставили на острие их удара. Надеюсь, никому не надо объяснять, почему нами решили пожертвовать?