Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы
– Вера! Вера, вы меня слышите?
Девушка что-то пробормотала и неуверенно шагнула вперед. Голова странно дернулась. Тонкий луч света упал на белое, словно известь, лицо. Взгляд из-под полузакрытых век был безжизненным, ничего не выражавшим. Чиф успел заметить, что черное платье с серебряной розой на плече порвано в нескольких местах. Мелкие комья земли запутались в волосах.
– Вера! Зачем вы встали?
Ее голова вновь дернулась, медленно открылись глаза, тусклый неживой взгляд задержался на Чифе.
– Вера!
Удержать ее полковник не смог. Девушка рванулась вперед, пошатнулась, чуть не упала. Казалось, тело и ноги двигаются врозь. Она все же добежала, вцепилась белой тонкой рукой в край стола и начала медленно заваливаться набок. Джон вскочил, услышал предостерегающий окрик Фраучи…
…Холодные пальцы сомкнулись на его горле. Лицо девушки оказалось совсем рядом, широко открытые глаза были холодны и пусты, из приоткрытого рта доносилось хрипение. Нелепая жуткая мысль заставила окаменеть: мертвая! Она – мертвая…
Чиф все же сумел освободиться и отскочить в сторону. Тело в черном платье шатнулось, но Фраучи и сторож уже были рядом. Девушку схватили за плечи, пытаясь отвести назад, к двери. Послышался негромкий тоскливый вой. Миг – и она вновь вырвалась, бросилась вперед…
– Осторожнее! – крикнул Фраучи. – Не позволяйте ей…
Он опоздал. Девушка, легко отбросив руку Чифа, вцепилась холодными пальцами в плечи, потянулась вперед. Косухин закрылся локтем. Краем глаза он заметил, как оскалился рот, как сухо клацнули зубы…
– Рука!..
Он понял, что не успеет. На миг стало страшно, но Джон тут же вспомнил нехитрый фокус, который он недавно демонстрировал друзьям.
…Ее зубы вцепились в ладонь, но боли не было. Мертвый костяной стук – челюсти сомкнулись, пройдя сквозь кисть, словно через туман. «Из наших…» Да, похоже он, Джон Косухин, тоже из этой компании…
Девушку оттащили, она уже не сопротивлялась, лишь тихо стонала. Безжизненное тело уложили на один из ящиков. Сторож и Фраучи уже возвращались, как вдруг послышался глухой удар – кто-то бил в крышку подземного люка.
– Почуяли, – буркнул сторож, – теперь не уймутся!
Удары следовали один за другим. Кто-то – или что-то – рвалось из подвала наверх. Фраучи озабоченно покачал головой и что-то тихо сказал сторожу. Тот кивнул и вышел, плотно закрыв дверь.
– Она вас не задела? – полковник присел к столу и вытащил пачку «Салюта». – Впрочем, я, кажется, успел заметить…
Чиф поспешил убрать руку подальше.
– Полезное свойство…
– Да, – выдохнул Чиф, постепенно приходя в себя. – Наверное… Но что это? Объясните! Вы сказали, что я – «СИБ»…
– Не знаете наш советский язык? Вы иностранец?
– Да…
Фраучи вздохнул:
– Сие несложно. Ныне в моде сокращения. ЧК, ВСНХ, Ликбез… А ежели поближе к теме: КР – «контрреволюционер», ЧСИР – «член семьи изменника родины»… А мы с вами – «СИБы» – «существа с измененной биологией». Очень по-деловому, правда?
Голос Фраучи звучал невесело, в нем слышалась горькая ирония.
– Существуют еще какие-то категории: «СИБ-1», «СИБ-2»… Прямо как название лагерей! Я, кажется, «СИБ-1»…
Яснее не стало, скорее наоборот.
– Эта девушка… она больна?
– Можно назвать и так… Когда-то такое и вправду считалось болезнью. Какое-то изменение в организме еще до рождения. Ребенок рождался уродом, таких называли «одминами», и жили они недолго. Но мог родиться и вполне здоровым, перемены начинались уже в подростковом возрасте. Изменялось все – система кровообращения, пищеварение, даже костяк. Таких чаще всего убивали… Читали об упырях?
Чиф удивленно пожал плечами:
– Но ведь это сказки! Если это болезнь…
– Да, болезнь. Большинство умирало через несколько лет. Некоторые выживали и жили долго, дольше чем обыкновенные люди… Кстати, кровью питались лишь некоторые – у кого организм уже не принимал обычной пищи. Таких уничтожали в первую очередь…
– Но… в легендах они… эти существа… бессмертны!
Фраучи покачал головой:
– Помилуйте! Просто их смерть… Наша смерть… Она другая. Отсюда все эти подробности с ожившими мертвецами. Таких часто хоронили заживо, они сходили с ума… Слышите?..
В люк продолжали стучать. Откуда-то из-под земли глухо доносился низкий нечеловеческий вой.
– Болезнь заразная – передается с кровью, тут легенды не лгут. Она может протекать по-всякому – и в самой легкой форме, и в такой, как вы слышите… Конечно, не все безропотно давали себя убивать – некоторые убивали в ответ, другие, сойдя с ума, становились действительно опасны… К сожалению, медицина этим не занималась. Я слыхал, в веке XVIII-м, после первых научных описаний в Трансильвании, некоторые врачи пытались, но против выступила церковь и, так сказать, прогрессивная общественность. Для науки мы не существуем…
Чиф слушал, не зная, верить ли. Пока все было логично – слишком логично…
– Извините… А всякие, ну… оборотни. Я слыхал…
Фраучи не удивился.
– Я тоже слыхал. У некоторых болезнь протекает в совершенно необычных формах. Появляются какие-то новые свойства. Сам я лично подобного не встречал, но Всеслав Игоревич рассказывал. Ему-то повезло: он силен, смел и умеет цепляться за то, что люди называют жизнью. Таких, как мы, увы, немало. Здесь, на Головинском, нечто вроде места встречи и одновременно больница. Делаем, что можем…
– Вы сказали, я тоже «СИБ», – напомнил Косухин. – Я знаю, у меня совсем другая кровь, я могу… как сейчас, с рукой… Но мои родители не болели!..
– Я не врач. Просто мы чувствуем, когда перед нами свой. Впрочем, кое-что могу предположить. Ваши родители – они не занимались, ну… научными опытами?
Чиф похолодел. Все верно, научные опыты. Лу рассказывала…
– Мне вводили ВРТ. Не слыхали? Тоже сокращение, может быть, инициалы негодяя, который сие придумал… Лет двадцать назад один химик выделил возбудитель болезни. Уж не знаю, чего хотел он сам, но в 18-м году красные начали вводить эту дрянь живым… И мертвым…
– Что?! – Джон даже привстал.
– Увы… Вначале добровольцам, а после всем, кто попадался. Я, офицер русской армии, попал в ВЧК, и мне предложили выбор: расстрел или участие в научном эксперименте. Видит Бог, сплоховал, надо было стать под пули вместе с однополчанами. А потом отступать было поздно. Живые становились такими, как я… А недавно умершие превращались в големов – без мыслей, без чувств. Идеальные солдаты! Всеслав Игоревич командовал одним из таких полков. По-моему, он не особо разделял идеи Коммунии, но я его понимаю. Он живет дольше нас всех и имеет право мстить за себя…
– А эта девушка? – Чиф оглянулся туда, где на ящиках лежало неподвижное тело.
– Вера Лапина, молодая и очень талантливая актриса. Ей ввели сильную дозу. Бедняжка чуть не погибла, у нее до сих пор плохо с психикой. Всеслав Игоревич и я помогаем, чем можем, но лучше бы ей просто умереть… Хотите выпить?
– Чаю? – брякнул Чиф.
Фраучи улыбнулся.
– Кое-чего покрепче.
Косухин подумал и кивнул. Ситуация была не менее экстремальная, чем в Долине Больших Ветров, когда дорогу отрезало и ударил сорокаградусный мороз…
Живой огонь пробежал по телу, Джон закрыл глаза и с наслаждением почувствовал, что нервы начинают отпускать. Что ж, он узнал еще одну тайну – еще одну грязную тайну этой странной планеты…
– Добрый день… Я… Как я здесь?..
Он открыл глаза – Вера Лапина стояла рядом, держась рукой за край стола. Она дрожала, тело бил крупный озноб, но глаза были живые, в них стояла боль…
– Вера! Вам холодно? – Фраучи вскочил, снял со стены висевший на гвозде ватник. Девушка благодарно кивнула, с трудом набросила ватник на плечи и без сил опустилась на табурет, который поспешил уступить Чиф.
– У меня… опять?
Полковник кивнул. Вера уронила голову на сжатые руки и беззвучно заплакала. Чиф поспешил отвернуться.
– Ничего, Вера! – успокаивающе проговорил Фраучи. – Скоро это должно пройти…
– Почему… почему вы не прикончите меня? Ведь убивают же смертельно раненых!
– Вера, послушайте!.. Вы сильная девушка, вы должны выжить…
– Это не жизнь!
Девушка оторвала руки от лица. Чиф поразился – она уже ничем не походила на ту, что протягивала руки к его горлу. Лицо казалось обычным, живым, только очень бледным, с темными пятнами под глазами и запекшейся кровью на искусанных губах.
– Это жизнь, Вера. Иной у нас не осталось. Вы же знаете, пуля вас не убьет, будет лишь очень больно. Вы можете только потерять разум, как те, в подвале…
Словно в ответ из-под земли донесся приглушенный вой, вновь загрохотал потревоженный люк… Полковник налил девушке спирту. Та выпила одним глотком, даже не закашлявшись, затем виновато взглянула на Чифа.
– Извините, я вас даже не заметила. Надеюсь, когда я… Вас здесь не было?
– Нет, – попытался улыбнуться Косухин. – Я только что пришел.
