Наши уже не придут 3 (СИ) - "RedDetonator"
Глава тридцатая
Сердце Союза
*12 марта 1924 года*
— Смотри, что пишут… — Толбухин протянул Аркадию газету.
— Что там пишут? — поинтересовался тот.
— Издали сокращённое заключение специальной комиссии, — ответил Фёдор Иванович. — А это правильно, что она работала в твоё отсутствие?
— Основную работу они проделали в моём присутствии, — усмехнулся Немиров. — А вот анализ полученных сведений комиссия проводила уже без меня.
— Несправедливо, — покачал головой Толбухин.
— Не нам судить, — вздохнул Аркадий. — Там, на месте, разберутся. Давай-ка лучше подумаем, как нам разобраться с «котлом» под Гуанем…
В окружение попала группа войск Фэнтяньской клики, состоящая из четырёх пехотных дивизий и двух кавалерийских полков. Последние уже стали сугубо номинальными — лошади съедены.
Снабжение противника прервано, сбрасываемые с воздуха боеприпасы и провиант даже не капля в море, но оружие и какое-то количество боеприпасов у окружённых ещё есть, поэтому они всё ещё остаются проблемой.
План наступления разработан Василевским и Толбухиным. Задачи наступления были выполнены на 100%, поэтому группировка противника отрезана от остальных и медленно гибнет под артобстрелами и систематическими атаками бронеавтомобильных рот.
Аркадий получил доказательство того, что обученные им кадры полноценно понимают, чем именно занимаются — в их головах плотно засела концепция манёвренной войны…
В принципе, даже после одного подобного успеха генштабу должно стать окончательно ясно, что разглагольствования Немирова о новой доктрине — это не просто разглагольствования, а нечто, что срочно необходимо внимательно проанализировать и вдумчиво обобщить на уровне РККА.
Раньше не было возможности полноценно применить то, что сейчас называется «глубокой операцией», а сейчас Василевский и Толбухин нашли место, куда приложить освоенную науку.
Кто-то другой на месте Немирова бы подумал, что нужно сберечь этот секрет, чтобы никто не догадался, но он прекрасно понимал, что уже слишком поздно.
Во-первых, немцы до всего додумались ещё до Первой мировой — план Шлиффена (1) был разработан ещё в 1905 году. Понимание концепции у немцев уже есть и они, закономерно, просто прибавят к ней механизированные соединения, которые смогут прорываться глубоко в тыл к противнику.
Во-вторых, до чего-то похожего уже додумался маршал Фош, который спросил об этом Аркадия прямо в лоб. Французы будут неизбежно отставать от немцев, ведь у тех была огромная фора, но идею молниеносной войны не забросят.
Получается, что никакой это уже не секрет и концепцию от потенциальных противников прятать не нужно.
Наоборот, нужно поскорее показать им, насколько важно бежать впереди всех, срочно разрабатывая бронеавтомобили, пушечные, пулемётные, пушечно-пулемётные…
Курчевский уже подсуетился и у него есть для Армии США, уже использующей лучший в мире самолёт, лучший в мире броневик — с пулемётно-пушечной башней и десантным отделением под шесть штурмовиков.
Судя по результатам испытаний, броневик получился лучшим в мире, поэтому Армия США уже опережает остальных — это должно подстегнуть французов, англичан и немцев шевелиться активнее.
— Может, рассечём их на две части, а затем вынудим сдаваться по отдельности? — предложил Василевский. — Хотя нет, как-то слишком сложно…
— Рациональное зерно в этом есть, — покачал головой Аркадий. — Но нужно подходить к этому несколько иначе. «Откусывать» по кусочку — отсекать от остальных небольшие скопления вражеских отрядов и постепенно сжимать кольцо. Аккуратно, но быстро.
— Это может сработать, — улыбнулся Толбухин.
— На этом всё, — отступил Аркадий от стола. — Подумайте о применении «карманов» — вклинении в оборону противника для изоляции отдельных подразделений. И не забудьте артиллерию — её можно и нужно применять для уничтожения отступающих солдат противника. Мавр сделал своё дело — мавр возвращается к своей роте. А дальше соображайте сами.
Он покинул кабинет Василевского и направился к своему подразделению.
В ходе последнего наступления три броневика НН-2 получили повреждения от артиллерийского огня, поэтому ими серьёзно занимается ремонтный батальон, а личный состав, на время вынужденного простоя, проходит идеологическую подготовку.
Когда Немиров приехал в расположение, идеологическая подготовка, как раз, была завершена — замполит уже собирал наглядный материал и собирался уходить.
Замполит — это капитан Глеб Максимович Старовойтов. Его отправили сюда сразу же после убытия Аркадия, поэтому наблюдателем служил именно он — учитывая то, что он регулярно связывается с Петроградом, сомнений в его истинном назначении быть не может…
— Здравия желаю, товарищ гвардии майор! — козырнул ему Старовойтов.
— Вольно, — махнул рукой Аркадий. — Каково идеологическое состояние личного состава?
— Близко к отличному, — улыбнулся Глеб Максимович. — Видно, что идеологическое воспитание в подразделениях полка поставлено чуть ли не во главу угла. Впрочем, это было известно мне задолго до прибытия сюда.
Немиров считал и считает, что каждый красноармеец должен знать, за что сражается. Метафорический хруст французской булки, которым манил к себе добровольцев Корнилов, был решительно недостаточен для Красной Армии. Нужно было что-то конкретное — и эту конкретику дали специалисты из партии.
Каждый здесь знает, какую задачу выполняет Красная Армия в Маньчжурии, насколько всё это важно и почему именно проигрывает противник.
Многие царские офицеры и генералы игнорировали идеологический вопрос, поэтому очень сильно удивились в 1917 году, когда их солдаты с унтерами начали самоорганизовываться, формировать солдатские комитеты и потом бурно обсуждать приказы.
«Если ты не занимаешься с солдатами идеологией, то этим обязательно займётся кто-то другой», — подумал Аркадий. — «Например, эсеры, трудовики или большевики…»
Так что Красная Армия была и остаётся в политике. И, если Аркадия не прикончат ненароком в ходе партийных интриг, будет в ней оставаться.
Проявлением этого можно считать замполитов, обучающихся в партийных школах, на спецкурсах.
— Любопытно, что красноармейцы из ударных отделений показывают лучшую идеологическую подкованность, — произнёс задумавшийся капитан.
— Психология, — пожал плечами Немиров. — Для того чтобы хоть как-то оправдать перед организмом такой смертельный риск, нужно что-то большее, чем просто удвоенное жалование или почёт и уважение от окружающих. Нужен какой-то смысл. А тут такие как вы, с марксизмом. Так что да, любопытно, но не удивительно.
Это была целенаправленная деятельность Аркадия — интенсивная идеологическая работа с ударниками. Воля к смыслу, не к потребности — вот на что идёт основной упор этой работы.
Труды Маркса, Энгельса, Ленина, Свердлова, Сталина и остальных — там есть искомый смысл. Бойцы ударных подразделений получают этот смысл в удобоваримой форме, местами упрощённой, для лучшего усвоения, поэтому лучше остальных знают, за что именно сражаются вдали от дома.
Аркадий изначально выводил и подчёркивал перед замполитами главный смысл, который должен быть донесён до каждого красноармейца — война за будущее человечества. Не за чьи-то шкурные интересы, не за выгоды для отдельных народов, а за будущее всего людского рода.
Преимущество марксизма в вопросе воли к смыслу, почерпнутой Аркадием у Виктора Франкла, который, если у Аркадия всё получится, просто не сможет прийти к тому, к чему он пришёл, состоит в том, что у него есть неизбывный смысл.
Построение справедливого и равноправного общества, свободного от угнетения и эксплуатации — это смысл.
Освобождение человечества от отчуждения — экономического, политического и социального — это тоже смысл.
А ещё воля к смыслу Франкла предполагает преодоление своего эго и действие исходя из смысла, а не из потребности — это самое тяжёлое, но этому можно научиться. Аркадий научился.
