Вячеслав Шпаковский - «Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем
Он думал еще о многом, когда пуля, выпущенная из винтовки Моше Даяна, попала ему прямо в голову…
* * *В Анкаре на докладе у президента Инёню находился начальник Генштаба.
– Всякое сопротивление на территории Советской Армении на сегодня подавлено. Наши войска вступили в курдские районы и сейчас заняты тем, что уничтожают курдских бандитов в окрестностях озера Ван. На сирийском фронте пока без перемен.
– Вы сказали, что подавлено всякое сопротивление, – сказал президент, придав своему голосу определенно вопросительный оттенок. – Это не похоже на армян.
– Я имею в виду организованное сопротивление. Неорганизованные группы бандитов засели в горах, но мы постоянно проводим акции устрашения, берем заложников, так что скорее рано, чем поздно, но этот край все же будет умиротворен. Это всего лишь вопрос времени.
– Да, конечно, – согласился с ним Инёню, но голос его прозвучал так, словно в мыслях у него было нечто прямо противоположное. – А как обстоит дело с предполагаемым наступлением на Мосул?
– Боюсь, что в преддверии зимы нам будет лучше всего от него отказаться, пусть даже это и вызовет недовольство со стороны Германии. Германские офицеры и солдаты отдыхают на наших морских курортах, мы снабжаем их силы у Тебриза продовольствием и топливом, однако большего мы сделать не в силах. У нас нет таких танков, как у англичан и американцев, а главное – ни у нас, ни у немцев нет такой авиации. Буквально только что, как вы знаете, союзники бомбили Анкару, и, по донесениям нашей секретной полиции, в столице пошли нехорошие разговоры… Вот если бы немцы смогли в самое ближайшее время осуществить нам поставки своей военной техники… Но и тогда ни о каком наступлении не может быть и речи раньше весны.
– Да, я думаю, что в этом вы совершенно правы, – сказал президент. – Уж если мы не смогли выбить англичан из Алеппо, то вряд ли будет благоразумно распылять наши силы, чтобы наступать еще и на Мосул.
Военный министр уехал, но не прошло и пятнадцати минут, как в кабинет президента вошел его личный секретарь, весь бледный и взволнованный.
– Господин президент! Позвольте вам сообщить, что на господина военного министра было только что совершено покушение…
– Надеюсь, что он не пострадал? – президент задал этот вопрос, стараясь казаться внешне спокойным. – Ведь он всегда ездит с такой охраной…
– Он умер… Произошло лобовое столкновение с тяжелым грузовиком, в бампер которого был залит тринитротолуол. За рулем грузовика находился армянский террорист-смертник.
– Разве личность его установлена? – Дело в том, что он умер не сразу и, когда охрана вытащила его из обломков грузовика, успел сообщить и кто он такой, и почему пошел на это преступление…
– И что же он сказал? – Он назвал свое имя, сказал, что умирает за независимую Армению и что каждого из тех, кто развязал сегодняшнюю войну, ожидает судьба Энвера-паши…
Инёню встал из-за стола и в глубокой задумчивости подошел к одному из окон.
– Да, я всегда подозревал, что тогда в Средней Азии он был убит не просто так, а что к этому делу приложили руку армяне.
– Я отдал распоряжение усилить вашу охрану, – сказал секретарь, – но прежде всего я просил бы вас отойти от окна.
* * *Практически о том же самом в это же время в Берлине разговаривали Альберт Шпеер и Франц Тодт. Они вместе завтракали. Обычно хорошая еда и напитки поднимают людям настроение, однако, глядя на них, сейчас этого никто не сказал.
– Необходимо сообщить фюреру, – говорил Шпеер, – что в 1943 году мы сможем произвести не более 2000 танков Pz.III и Pz.IV. Предложение фюрера начать выпуск новых тяжелых танков фактически срывает всю эту программу, и там, где у нас завтра были бы сотни танков, будут десятки. Его идея о том, что их качество компенсирует общее количество машин, безосновательно. Русские, американцы и англичане все равно сделают танков во много раз больше нас и рано или поздно, но сумеют этим воспользоваться.
– Не забывайте, что наши танки и самолеты нужны также финнам, венграм, болгарам, словакам, а теперь их просит еще и Турция.
– Ну эти союзники от нас вообще ничего не получат, – сердито бросил Шпеер. – Пусть рассчитывают на собственные силы, а не пытаются устроиться за наш счет.
– Азия, – буркнул Тодт, – там верность покупают подарками. Вы не представляете, сколько своих пистолетов и с гравировкой, и с золотой насечкой в свое время просто так раздарила фирма «Маузер». Цех специальный открыли, вот как!
– Пистолеты – это еще куда ни шло, – согласился Шпеер, прихлебывая кофе. – От себя лично могу презентовать еще саблю в алмазах. Но даже паршивой танкетки они от меня не получат.
– Но фюрер настаивает… – Фюреру надо объяснить, что есть вещи, которые выше его гения. Сейчас он в упоении оттого, что кавказская нефть наконец-то в его руках. Но мне докладывают, что пройдет не меньше девяти месяцев, прежде чем мы сможем начать выкачивать оттуда топливо. Но топливо мало добыть, его еще нужно оттуда вывезти. И вот тут-то и встает очень серьезный вопрос – как? Трубопроводов через Кавказ к берегу Черного моря пока что не существует. Но даже если мы и успеем за это время построить хотя бы один, нам просто не хватит танкеров, чтобы возить ее вдоль побережья Турции и дальше вверх по Дунаю. Мы можем транспортировать нефть из Мосула по железной дороге. Это хуже, но даже такой вариант неосуществим, поскольку Мосул все еще в руках англичан, и я почему-то уверен, что ни наш доблестный Гудериан, ни турки ни сейчас, ни будущей весной не смогут его у них отбить. Либо мы опять получим взорванные и подожженные скважины…
– Да, это проблема, – согласился с ним Тодт.
* * *Генерал Вальтер Модель, только что сменивший генерала Гота на посту командующего 3-й танковой армией, только что закончил говорить по прямому проводу с фельдмаршалом фон Браухичем в Лётцене. Браухич интересовался тем, когда он, Модель, возьмет Вологду, т. е. сделает то, чего не сумел сделать Гот.
– Фюрер очень встревожен очевидным отсутствием прогресса на вашем участке, генерал.
– Я не могу вам сообщить ничего определенного. Новые двигатели для танков все еще не прибыли, хотя были заказаны еще в августе, и, похоже, никто даже не знает, где они. Топлива тоже не хватает, а русские дерутся за каждый квадратный метр земли так, как будто это их последняя земля. Причем разведка отмечает, что в последние дни к ним опять подошли подкрепления.
– Фюрер вряд ли будет обрадован, услышав такой пессимистический ответ.
– Я уверен, что фюрер предпочел бы знать правду… – Конечно, – ответил ему Браухич. – Однако могу сказать, что фюрер очень недоволен создавшимся положением. В тылу у вас продолжает сражаться Ленинград, а теперь еще в самый канун осенней распутицы вы сообщаете мне о том, что вы не можете взять Вологду до наступления зимы. А что будет, когда пойдут дожди, а после ударят морозы? Постарайтесь преодолеть все ваши трудности как можно скорее, что, между прочим, и в ваших интересах, герр генерал…
Теперь Модель сидел и по этому же телефону отдавал приказ за приказом. И он еще не знал, что в британских портах уже формируется новый конвой, который должен будет доставить в Архангельск 320 танков «Матильда» и «Валентайн», а также полный комплект запчастей к ним. В конвой входили и танкеры с высококачественным авиационным бензином для новых американских бомбардировщиков А-20, отправленных сюда же из Галифакса.
Вместо этого адъютант сообщил ему, что прибыл эшелон, доставивший 20 новых танков Pz.IV с длинноствольными 75-мм орудиями, превосходящими по своим характеристикам 76-мм орудия советского танка Т-34. «С паршивой овцы хоть шерсти клок», – вспомнилась генералу забавная русская пословица, и он тяжело вздохнул.
* * *В Багдаде фельдмаршалу Александеру на стол легла сводка боевых действий за 13 сентября.
– А еще, – доложил ему адъютант, – наше бюро особых операций размножило и распространяет среди арабов сделанные на арабском переводы речей Гитлера. Пусть почитают, что согласно его расовой теории в нацистской иерархии они стоят выше только лишь евреев и обезьян. Надеюсь, что это заставит их задуматься…
– А как много арабов умеют читать? – спросил его Александер.
* * *Куда менее уверенно чувствовал себя в это время Хайнц Гудериан в своем штабе в Тебризе. В его распоряжении не было ни топлива, ни боеприпасов, ни свежих соединений. Силы его авиации были на исходе. Горные перевалы контролировались курдами.
Зато на столе его ждал приказ ОКХ из Лётцена: «Немедленно начать наступление на Керманшах, чтобы прервать вражеские коммуникации по дороге Тегеран – Багдад». «Откуда у меня могут быть силы для наступления? – подумал Гудериан. – Там что, все с ума посходили? И о каких дорогах здесь вообще может идти речь?»
