Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

Выхожу в зелёную зону. Созданную волею наших биологов. Вроде ничего экстраординарного, травка, кустики, полевые цветы. Однако дышится легко и думается так же. Геологов не вижу, наверняка в баню ушли.

Расчёт на горные массивы оправдывается, там надо закладывать ещё одну базу. Хотя бы на уровне «Резидента». Но это долго, потребуется не только время, но и другие ресурсы. И самое логистически выгодное место пока не определено. Этот момент выяснится, когда будут обнаружены самые богатые и нужные месторождения.

А раз так, значит, не обойтись без передвижного жилого модуля. Своего рода расширенный «Росинант». Без центрифуги, разумеется. Её отсутствие кардинально упростит изготовление. Начальником десанта назначу Савельева, его не надо учить командовать.

Примечание (кадровое).

Геологи — Сергей (Игнатенко) и Анатолий Важдаев

Павел Савельев — двигателист, инженер-энергетик, второй капитан.

19 марта, воскресенье, время 18:05.

Байконур, комплекс Агентства, квартира Колчиных.

— Давай договоримся, май бейби, ты не будешь дудонить под себя, пока ты с папой, — предлагаю дочке, таращащейся на меня.

Говорю с ней на английском. Предлагал Свете перейти на немецкий, но она засомневалась. Дескать, так и русский знать не будет. Ладно, подождём. Подрастёт, начнёт выходить на улицу, общаться с другими детками, тогда и немецкий подключим. Твёрдо вознамерился делать своих детей билингвами, а ещё лучше трилингвами.

Света колдует на кухне с ужином, а я подстраховываю её с маленькой. Чуть подумав, показываю дочке язык. Затем начинаю корчить другие рожицы, делать нос и другие штуки. Дашка расплывается в улыбке и гугукает. Кажется, хихикать она научится раньше всего. Быстрее, чем говорить «папа» («дад» в английском варианте) и «мама» и ходить на горшок.

Затем начинаю рассказывать ей, какой хорошей девочкой она должна стать и станет, или я не Колчин. Кстати, она — Машохо. Мы так договорились, что если девочка, то даём фамилию жены, если мальчик — мою. Тесть с тёщей на это обстоятельство очень сияли довольными лицами. Дальше неизвестно, как будет, но пока их фамилия не пресекается. А мне не жалко, у меня уже трое Колчиных от Алиски есть. Кстати, надо им видеописьмо отправить. Тоже на английском. О Луне рассказать, снимки оттуда показать.

Хоть Андрей и смеялся, но статью об экстравагантном способе прилунения я написал. И отослал утром в МГУ. Традиционно в тамошнем «Вестнике» публикуюсь.

— Почему она с тобой никогда не плачет и не куксится? — из кухни выходит Света в коротком халатике.

— Потому что я — умелый и знающий отец, а ты — глупенькая и неопытная мамочка-дебютантка, — говорю по-английски, но жена настропалилась понимать, хотя сама говорить не пробует. — И ещё, я умею общаться с девушками любого возраста.

Получаю лёгкий подзатыльник и приглашение на ужин. Накидываю на дочку сбрую, лямки на плечи, она за спиной. Специально для неё приобрели, Дашка вместо рюкзака, очень удобно. Дети в таком возрасте, как маленькие щенки, им постоянно родителей надо в поле зрения держать.

Пока ужинаю, она гугукает, возится, хлопает меня ручками по плечам и затылку, улыбается маме. Короче, забот у неё полон рот, не позавидуешь.

24 марта, пятница, время 14:10.

МГУ, Главное здание, сектор А, каб. 925.

Наблюдательный Совет.

— Приветствую, коллеги, — Федотов, хозяин кабинета, приглашает гостей усаживаться. — Ознакомились с последней статьёй Колчина?

— Это нечто феноменальное! — взрывается Сартава таким восторгом, что Бушуев смотрит на неё с лёгкой оторопью.

Ах, эти женщины, внесут кипящие эмоции даже в сухие математические выкладки!

— Только что получил отзыв с кафедры общей физики. Ошибок не обнаружено, схема достойна экспериментального подтверждения. Но сразу предупреждаю: до технической реализации может не дойти. Вдруг для требуемых характеристик понадобятся материалы, которых в природе и технике не существует, — хозяин кабинета не прячет лёгкой улыбки, которую нетрудно объяснить неумеренной восторженностью Сартавы.

— Идея торможения космических аппаратов о поверхность способом скольжения с подскоками действительно очень неожиданная, — начинает Бушуев.

— Назовём это многократным рикошетом, — Федотов первым обнаруживает присущую учёным способность давать определения и вводить новые термины. — А то несолидно говорить по-детски «печь блинчики».

— Автор не рискует даже в расчётах брать скорость выше двух Махов. Понятно почему. Полозья или скользящий щит будут плавиться. Орбитальная скорость — порядка пяти Махов. Значит, по грубой прикидке экономится меньше сорока процентов топлива. Около тридцати, скорее всего, — Бушуев методично разносит целесообразность предложенного метода прилунения. — Но эти приспособления явно съедят всю экономию и даже прихватят больше.

Федотова явно забавляет разочарование на лице Сартавы. Она пробует спорить:

— Высока вероятность, что задача всё-таки решаема.

— Нет, — Бушуев решительно отсекает все возражения. — Если в результате речь пойдёт об экономии пяти или десяти процентов топлива, то смысла никакого нет. Даже двадцати. Игра не стоит свеч.

— Уверена, что сам Колчин легко найдёт контраргументы, — упорствует женщина.

— Нет, — в отличие от Бушуева, тон Федотова мягче, но не менее непреклонен. — Дело в том, Тамара Владимировна, что Колчин настоятельно просил опубликовать статью строго 1 апреля.

В глазах Сартавы отражается настолько глубокое разочарование, что мужчины не удерживаются от смеха.

— Да ну вас…

Отсмеявшись, Станислав Алексеевич заканчивает беседу неожиданно:

— У меня есть подозрения, что эта шутка с двойным дном.

— Это как? — на него вопросительно глядят оба собеседника.

— Бесспорно, это шутка. Но Колчин может повернуть дело так, что она окажется не совсем анекдотом из серии «Физики шутят».

Примечание по персонажам.

Наблюдательный Совет (из проректоров МГУ).

Федотов Анатолий Андреевич — научная политика и научные кадры.

Бушуев Станислав Алексеевич — организация учебного процесса.

Сартава Тамара Владимировна — по работе с талантливой молодёжью.

31 марта, пятница, время мск 10:25. Третий день лунного дня.

Луна, обратная сторона, рядом с отрогом Дригальский.

Передвижной жилой модуль «Тортила»

— Мы нарушаем важнейшую традицию великих географических открытий! — Егор Кононов, геолог, картограф и человек — по совместительству главный балагур — открывает новую тему.

— Мы должны были сначала открыть северный полюс, водрузить на нём флаг. Затем достичь южного полюса… нет, сперва совершить круголунное путешествие…

Савельев тяжко вздыхает и крутит педали велотренажёра. Одна из хитростей, придуманная уже в новой эпохе космонавтики, начатой Агентством. Все спортивные тренажёры являются частью общей энергосистемы. Кстати говоря, неплохо мотивирует, когда человек понимает, что он не просто потогонством занимается, а полезным делом — заряжает жизненно важные аккумуляторы.

Согнав Егорку с велотренажёра, Савельев не учёл, что теперь ему придётся выслушивать вербальные потоки, опасно перегружающие его сознание. Командир терпел, чему способствовало два обстоятельства: экипаж веселился от души, а ещё иногда в пустой словесной породе попадались жемчужины смысла.

К примеру, Егор в первый же день путешествия переставил велотренажёр к иллюминатору.

— Теперь сразу видно, что это я сам по Луне еду. На велике, — с чувством глубокого удовлетворения произнёс он позавчера.

«В самом деле», — удивился Савельев. Так легче крутить педали, наблюдая за проплывающим за иллюминатором лунным пейзажем. Нет ничего более унылого, чем близкий вид лунной поверхности, если бы не ясное осознание, что эти места человек обозревает впервые. Геологическая разведка, уже проходившая здесь, не в счёт. Как сказал Егор, «Разве ж это люди? Это ж геологи!!!». Там ещё какой-то анекдот чукотский о геологах в подтексте, но выпал из памяти.