Попова Александровна - Пастырь добрый
- Да... - с трудом шевеля губами, отозвался тот. - Если бы ты не смог распутать дело, это ничего бы не изменило, все равно тебя надлежало убить, не так, то иначе.
- А заодно и скомпрометировать Конгрегацию беспорядками в Кельне по ее вине? - уточнил Курт. - Ведь жертвы избирались не случайно?
- Да, но не это было первостепенным. А флейта... Ты должен был нам ее найти, - проронил тот тихо. - Ее давно искали. Если б мы ошиблись в тебе - поиски продолжились бы, как и прежде. Если не ошиблись, и ты в самом деле столь... смышлен, как мы подозревали - значит, ты пройдешь до конца и отыщешь ее. Такой человек, каковым мы тебя сочли, не мог не найти. Нам осталось бы лишь забрать... Не вышло...
- Чем она так ценна?
- Ничем особенным. Просто в нужных руках - это власть над Крысоловом, а ценен - он...
- Что он за человек, этот Крысолов? И откуда вам о нем известно так много, если все было окружено такой тайной, таким молчанием?
- Молчание никогда не бывает полным или вечным, уж тебе ли не знать... - чародей невесело усмехнулся и на миг оцепенел, подавив болезненный стон. - Люди всегда рассказывают именно о том, о чем клянутся молчать, всегда говорят о том, о чем обещали даже не думать, и не всегда под пытками; такова суть людская... Любой секрет - самая известная вещь на свете...
- Стало быть, слухи из Хамельна все же пошли?.. Так что Крысолов?
- Фридрих Крюгер был членом какого-то братства, самого названия которого сейчас уже никто не помнит - дело было больше сотни лет назад... С кем он связался - как я сегодня услышал, ты и сам понял. И понимаешь, в таком случае, что за прообраз стоит за его флейтой.
- Флейта Азатота... Это и есть его покровитель?.. Стало быть, ему в жертву и назначались кельнские дети?
- Не совсем, - единственный глаз вновь закрылся, голос упал до полушепота. - Это сложнее, чем ты привык знать... Жертвы - Азатоту, да, но тот вскармливал ими Крысолова...
- Зачем он вам был так необходим?
- Не необходим - полезен... - поправил тот. - Крюгер, если верить дошедшим до нас рассказам, всегда был с придурью... но способный... Такой пригодился бы, учитывая, что начинается вокруг.
- А что начинается? - осторожно уточнил Курт; чародей приподнял веко, воззрившись на него с усмешкой.
- Война с вами, - ответил он просто. - Ведь ты сам это знаешь, догадливый мальчик из академии... А в этом полезным будет все. Даже умершие сумасбродные собратья... даже столь скудоумные, что выставляют свои эксперименты на обозрение целого города...
- Дети Хамельна - это что же, был эксперимент? Какой? По управлению большой группой людей?
- Судя по всему... - тот машинально пожал плечами и вскрикнул, когда сломанные кости в руках и ребрах подвинулись с места; несколько мгновений чародей лежал, опасаясь дышать, вновь закусив губы. В уголке его единственного глаза показалась блестящая капля, медленно скатившаяся по виску на холодную грязь.
- Сперва крысы - как проба, - продолжил вместо него Курт, - а после - дети, как следующий этап опыта и... как месть за не уплаченное по договору? Он всерьез полагал, что ему могут заплатить чем-то, кроме доноса в Инквизицию?
- Ведь я сказал - с придурью... - едва слышно согласился тот. - Большие умения всегда достаются не тем, кому надо... тебе в том числе...
- Почему сегодня нас просто не убили? - спросил Курт, разглядывая зажатый в пальцах нож. - Почему моему сослуживцу не метнули нож в сердце, почему меня просто не пристрелили? Почему сперва пытались, а после - с Дитрихом затеяли драку, а со мной - это погружение в мое прошлое?
- Тебя надлежало испытать - по возможности... Убивая, проверить, если представится такой случай, насколько ты защищен и от чего; и тех, кто с тобою, попутно. Мало ли что, мало ли, как все повернется в будущем - быть может, когда-то снова столкнемся с тебе подобным, и надо знать, на что такие способны...Поначалу я решил не рисковать, но когда вы разделились - подумал, что справлюсь. Не справился. Впервые - не справился...
- Так что же теперь, - с мягкой укоризной вздохнул Курт, - расскажешь мне, как ты это делаешь?
- Расскажу, - согласился тот тихо. - Тоже - чтобы знал, на что ты напоролся... Я не погружаю в воспоминания, как ты решил. И не насылаю иллюзий. Я - выводящий на пути. Не доводилось слышать о таком?.. Нет, вижу... Если выживешь - отчитаешься своему начальству в том, что открыл новый класс малефиков... - усмешка коснулась окровавленных губ и сгинула. - Еще минута - и ты остался бы там всецело. Душой и - телом.
- Там? - запоздало спохватившись, что в голос проникла растерянность, переспросил Курт, и тот усмехнулся снова:
- Не в прошедшем для тебя времени; загляни кто в те годы, он не увидел бы там двух Куртов Гессе. Но ты оказался бы в таком же месте, в том же окружении, все тем же вшивым сопляком, что обитал на кельнских улицах... Где это было бы? Не скажу. Просто не знаю... Я знаю, что исчезают из нашего мира те, кого я вывожу на путь его мыслей, тревог, страхов... вижу ли я, что их окружает?.. да, вижу. Видел и тебя. Читаю ли мысли? Не совсем. Просто понимать начинаю кое-что из них...
- Иными словами, не ты избираешь, что именно видит и чувствует твоя цель?
- Нет, - улыбнулся тот с вновь возвратившейся на миг снисходительностью. - Ты сам выбрал свой самый большой страх. Выводы - делай... не огня ты боишься больше всего...
- А Дитрих? Что за пересмешник ему достался?
- Они называют себя «кровавыми шутами». Я не смогу много о них сказать... Я их недолюбливаю и никогда не вникал в их уловки... Знаю, что лучше всего с ними не связываться, и этого мне всегда было довольно...
- Лучше не связываться? Дитрих, однако, уделал вашего кровавого шута за каких-то пару минут.
- Повезло, - отозвался тот уверенно и умолк, сжав губы и снова пытаясь удержать кашель в тяжело гоняющем воздух горле.
- Отдышись, - разрешил Курт снова, - я подожду минуту.
- Нет, - хрипло отозвался чародей, со стоном выталкивая слова сквозь зубы. - Сейчас. Спрашивай, что еще ты хочешь знать, сейчас...
- Как скажешь, - согласился он, кивнув на нож в своей руке: - Этот паяц и два бойца, что с вами сегодня были - их имена.
- Не знаю. Не помню. Те двое - я обращался к ним «эй, ты!» или в таком духе... если бы я всякий раз запоминал этих Францев, Ханцев и прочую мелочь...
- Но этот шут? Его-то имя тебе известно?
- Вицбольд. Так его мне представили... не буду настаивать, что имя настоящее[151]... хотя - чем черт не шутит... Настоящего я не знаю. До этой операции я не был с ним знаком...
- Хорошо; а кто был в Кельне? Их имена тебе известны?
- В Кельне был я, - ответил чародей коротко и, подняв взгляд к Курту, повторил: - Я. И еще двое... один из них шут...
- А третий?
- А третий... - ненадолго голос окреп, и взгляд единственного глаза впился в истязателя намертво, - третий, парень, это как раз тот, кто тебе нужен. Тот, кто «главный», кто операцию задумал, спланировал, контролировал и - возглавлял ее; тот, кто получил о тебе сведения и рассказал мне. Не знаю, откуда он их добыл и как. Имя? Бернхард. Больше я о нем не знаю ничего.
- Бернхард... - повторил Курт медленно, следя за тем, как белеет и без того бледное лицо чародея. - Это имя, nomen fictum[152], фамилия?
- Не знаю, - откликнулся тот вновь ниспавшим голосом. - Майстер Бернхард - так он требовал к себе обращаться... я был далек от желания узнавать больше...
- У тебя есть семья, Янек Ралле? - вдруг спросил Курт, надеясь, что резкая смена темы позволит ему увидеть возможную ложь в лице человека перед собою; мгновение тот лежал молча и неподвижно, только в единственном глазу медленно разгорался прежний злой огонек.
- Нет, к счастью, - выговорил он, наконец. - Я один, как и ты... как и ты, я знаю, что друзья и семья - непозволительные излишества... У меня нет сестер и братьев, у меня нет жены и детей, которых потащат на костер за то, что делаю или думаю я.
- Но, тем не менее, где-то ты живешь и чем-то занимаешься в Германии? Где и чем?
- Я студент, учусь богословию в Хайдельберге...- улыбнулся чародей чуть заметно, и Курт едва удержался от того, чтобы обернуться на подопечного, совершенно затихшего где-то за спиною.
- Но ведь не через богословов-сокурсников ты связываешься со своими, верно? Наверняка я смогу узнать пару имен, если постараюсь.
- Не сможешь, - ответил тот, ни на миг не замявшись, и снова умолк ненадолго, впуская в легкие холодный предвечерний воздух. - Я сам ни одного не знаю... и они не знают моего, не ведают, кто я и откуда - ведь, как знать, в эту минуту, быть может, кто-то из них в другом конце Германии висит на дыбе и всеми силами пытается объяснить, как выгляжу и какие особые приметы имею я... И я не связывался с ними. Бернхард связался со мной сам, он сам знакомил меня с теми, с кем предстояло работать.
- Как вы выследили нас? То, что нас надо ждать у могилы - тоже сказал всезнающий Бернхард?
