Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)
— Постойте! Вы… вы это что, всерьез?!
— А что? В этой версии, по крайней мере, все концы сходятся с концами! — вновь пьяно ухмыльнулся коммодор. — Идиоты добрались до кабестана, спустили якорь… не знаю уж, куда смотрели вахтенные, но — факт. Ну, а Он и поднялся из пучины, по той якорной цепи: «Вы меня звали, ребята? Ну, давайте знакомиться!» Спайс открыл по Нему огонь, когда Он лез через борт, но с простыми пулями это, понятно, бесполезняк… Ну а дальше Он принялся методично досматривать корабль, и каждый Им встреченный — переставал быть. Пока Он шарился внутри, кто-то из пассажиров или команды сумел выбраться на палубу — видимо, через те открытые иллюминаторы; они пытался спустить шлюпку, но не успели. А вот предупредительный сигнал они всё же подняли; молодцы — мой решпект им!
— Ну, а Библии? — Дэниэл ощутил, что деловито сходит с ума.
— О, тут как раз всё просто. Разве вы не слыхали, что морские дьяволы в своей пучине могут раскуривать трубки только от вырванных страниц Библий? Ценный для них приз…
— Вы опять шутите?
— Опять — нет… Кстати, раз уж речь зашла о том флажковом сигнале: как его, по вашему, следует понимать — в свете этих новых данных?
— Ну… Просьба о помощи, плюс сообщение о человеке за бортом… кто-то там видать, был в таком ужасе, что бросился в воду, не дожидаясь спуска шлюпки — возможно, из тех же иллюминаторов… Сообщение о якоре — понятно… Ну и — настоятельная просьба держаться от судна подальше, в трех вариантах — всех, что были под рукой… Действительно, молодцы. Герои, чего там.
— Нет. Смысл того сообщения совершенно иной… Выпить хотите, Джек? — довольно неожиданно предложил коммодор.
— Да. Хочу, — столь же неожиданно для себя кивнул Дэниэл.
— Так вот — важен порядок, в каком поднимали те флаги: «Delta» — «Alfa» — «Victor» — «Yankee» — «Juliett» — «Oscar». Ну?..
— Господи помилуй!.. «DAVY JO…»
— Угу. Закончить сообщение им не хватило времени… Ну, за них — не чокаясь.
Так и сделали.
— Правда, мы обязаны убедиться в подлинности дневника. Запросили уже из Европы образцы ее почерка, а из Нью-Йорка — подтверждение тех событий, что в нем описаны ранее. Пара недель, и…
— И вы публично объявите о…
— Вы что, Джек, белочкусловили с полутора стаканов? — изумленно воззрился на него англичанин. — Прикиньте, как это будет смотреться в газетах: «Адмиралтейство ловит Дэви Джонса. Вот на что идут деньги британских налогоплательщиков!» Флит-стрит и публика сожрут нас живьем — и правильно, в общем-то, сделают… Так что мы просто закроем расследование и спишем дело в архив; к несчастью для вас, засекретить его нет ни малейших оснований, и газетчики наверняка до него доберутся — не здесь, так в Лондоне. Так что у вашей Компании есть еще время на предупредительные меры; ну, там — развесить в пассажирских каютах таблички: «Ни слова о Дэви Джонсе!»…
Дэниел проводил задумчивым взглядом неестественно выпрямленную спину отбывшего напоследок в сортир коммодора и с неспешной ленцой двинулся к выходу сам, оставив на столике четвертьдолларовую монетку. Да здравствует магия простых решений в виде «триады: прицелился, выстрелил и убил»! Ведь если треклятый дневник испарится из дела, то позиция на доске станет хотя бы поддающейся раскачке, а буквально в двух шагах от «Боцманской дудки» имеется отличная неосвещенная подворотня, ведущая в проходной двор. Галифакс — город портовый…
В подворотне, чуть подсвеченной с дальнего конца продравшейся сквозь тучи недозрелой луной, его, однако, уже ждали; сам коммодор и ждал — абсолютно трезвый (пара стаканов рома для офицера Королевского флота, с тамошней-то школой — слону дробина…) и с короткоствольным «флотским кольтом» наизготовку: «Даже и не думай!.. Вытащи-ка то, что у тебя в правом кармане, но только очень медленно… урони его себе под ноги… а теперь отойди на пять шагов и повернись лицом к стене». Из темноты возникли еще двое — один профессионально обхлопал его, безошибочно обнаружив спрятанный в башмаке метательный нож, другой извлек из лужи брошенный им кастет, аккуратно завернув его в чистую тряпицу.
— Мне зачитают мои права? — деревянно ухмыльнулся он.
— В этом нет нужды, — сухо откликнулся правый. — Мы не полиция, а контрразведка, и это вовсе не арест. Просто завтра поутру будет — либо плюс один пассажир на отплывающей в Нью-Йорк шхуне «Леггорн», либо плюс один утопленник в доках. На ваш выбор.
— Благодарю вас, джентльмены! Значит, дневник с тем Дэви Джонсом — фейк, подстава?
— Вы так ничего и не поняли, Джек, — вздохнул коммодор. — Дневник — самый что ни на есть подлинный; все запросы мы, разумеется, сделали сразу, а сегодня как раз получили требуемые подтверждения. А интересовала нас именно ваша реакция: воспринимаете ли вы сами эту фантасмагорию всерьез; вот и убедились — да, воспринимаете, и еще как! Так что можете начинать навинчивать те предупредительные таблички в пассажирских каютах…
…А через пару дней во всех Бостонских газетах появилось странное объявление, размещенное на самом видном месте и набранное самым крупным шрифтом. В нем некий Дэвид Уайт сообщал urbi et orbi, что Господь надоумил его завязать со своим богопротивным бизнесом, состоящем в торговле алкоголем и табаком; он-де уже отдал все необходимые предварительные распоряжения, и теперь вот ждет от Господа знака, подтвердившего бы, что он на верном пути.
Тремя днями спустя в штаб-квартиру «Белого кита» доставили посылку, отправленную с неустановленного адреса. В ней оказалась Библия 1685 года издания, принадлежавшая прежде капитану Остину — что было подтверждено его вдовой: «Да, та самая».
На этом торговая война утихла как-то сама собой, хотя мира никто не заключал. Не было отозвано Ларсенами и их прежнее объявление, сулившее награду в двадцать тысяч долларов за головы «убийц экипажа и пассажиров „Салема“» — ну, тут всё в рамках правил.
41
Зырянов между тем разглядывал в упор «Двоих из ларца», отчетливо понимая: если он сейчас допустит промах и не сумеет сразу сделаться для этой парочки жеводанских волков вожаком, то сладу с ними не станет вовсе — порвут на клочки…
— А теперь давайте покумекаем вместе, компаньерос: как нам выбираться из этой ловчей ямы. Двадцать тонн баксов — вполне приличный приз для Пинкертона: эти пойдут за вами как росомаха по кровавому следу — неспешно, но хоть на край света. Ну, а поскольку их контора нынче назначена еще и контрразведывательной службой Федерации — у них отличные возможности сочетать личные интересы со служебными…
Давайте так. Я сейчас попробую решить «загадку „Салема“», прямо при вас. О деле я до сегодняшнего дня знал лишь то, что писали в открытых источниках — а вы после ответите: что из того, до чего додумался я сам, не могло прийти в голову и пинкертонам тоже?
— Как скажете, компаньеро, — после краткого молчания откликнулся «Иван Иваныч»; стало быть, разговор взял на себя старший…
— Настоящая трудность в этом деле одна: отход. Для профессионалов вашего класса ликвидировать три десятка ничего не подозревающих спутников так, чтоб никто из них даже не дернулся — да еще и с использованием всякого рода веществ, да? — не проблема. Инсценировку со стрельбой, взломом дверей и прочим потрошением багажа в поисках библий устраивали на опустевшем уже корабле, когда пассажиры и экипаж отбыли «в рундук Дэви Джонса». Проблема — как уйти потом самомУ, не трогая шлюпок?
Признаюсь, первой моей версией было — что ликвидаторы никуда и не уходили: они так и оставались на «Салеме», прячась от призовой команды с «Этенборо» во внутренних помещениях или трюме, пока судно не достигло канадского побережья. Крайне сложно и дьявольски рискованно, но для профессионалов соответствующего уровня — никак не невозможно; особенно с учетом того, что англичан на борту очень мало и судно для них незнакомое. Ну, а дальше — куча вариантов, хоть бы даже и вплавь, в пробковых жилетах…
Однако увидав вас, компаньерос, я сразу понял: всё это — совершенно ненужные, избыточные усложнения. У вас ведь просто-напросто был в багаже морской каяк: в разобранном и распиханном по разным местам виде он ничьего внимания, разумеется, не привлек. Хотя пройти на каяке четверть тысячи верст по открытому океану, пусть даже и не штормовому — задачка даже и для вас, нет?
— Мы всё-таки морские коммандос, компаньеро — а не какие-нибудь там сапоги! — оскорбился «Иван Иваныч», причем, похоже, вполне искренне.
Так, в яблочко!.. Еще бы разок попасть, навскидку…
— А теперь — вопрос вполне практического свойства: те индийские удостоверения личности, с которыми вы взошли на борт «Салема»… — тут он чуть запнулся, дождавшись подтверждающего кивка «Иван Иваныча»; уф-фф! — Они подлинные, или вам их нарисовали на коленке в володихинской Службе?
