Владлен Багрянцев - Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров
— Мы и по-латыни понимаем, — честно признался Джеймс.
— В самом деле?! — обрадовался невидимка в кустах. — Fuimus Troes, fuit Ilium! Тогда скажите мне, как называется эта планета?
«Неужели еще один заблудившийся бедняга?» — подумал слегка удивленный альбионец.
— Спекуляция, — машинально ответил Хеллборн.
— Никогда не слышал, — признался незнакомец. — А она далеко от Земли?
— Понятия не имею, — честно признался Джеймс.
— Надеюсь, что нет, — продолжал невидимка, — я наблюдал за здешним звездным небом — полагаю, мы находимся неподалеку от солнечной системы. Жаль, приборы безнадежно испорчены, а зрение уже не то, что десять лет назад… Кстати, как называется местное светило?
— Аборигены называют его Солнцем, — столь же честно поведал Хеллборн.
— Ничего удивительного, — хмыкнул незнакомец, — у аборигенов всегда плохо с фантазией. Но скорей всего, это Дельта Селевкидов или Эпсилон Германца. Я было подумал, что нахожусь на Земле, но как только увидел местных чудовищ… Между прочим, а вы кто такие?
Не было смысла придумывать новую легенду.
— Джеймс Хеллборн, Патриция Блади, из Нового Альбиона.
— Новый Альбион? Это планета? — уточнил невидимка.
— Нет, это страна. На другой планете.
— Хеллборн? Опеределенно германский корень, — заметил загадочный собеседник. — Вы случайно не маркоманн?
— Этого еще не хватало! — на всякий случай возмутился Джеймс.
— А вы, госпожа?
— Матильда Робинсон, из Карфагена.
— Карфаген?! — в голосе незнакомца снова прозвучали нотки радости. — Geberet zaira daberet amet?!
«А это еще что за язык?!» — удивился было Хеллборн, но тут же вспомнил. Финикийский. Пунический. Песня на котором звучала в том уютном карфагенском ресторанчике.
Матилдьда спокойно отвечала на том же языке, но незнакомец остался недоволен и вернулся к английскому:
— Простите, но у вас ужасный акцент и вы так смешно коверкаете слова. Готов спорить, вы родом из какой-то далекой варварской колонии. Даже мне стыдно за такое издевательство над языком Дидоны и Ганнибала.
— А вы, собственно, кто такой? — наконец-то осмелился спросить Хеллборн.
— Виноват! Простите, в этих инопланетных джунглях я совершенно забыл о хороших манерах. Разрешите представиться, меня зовут Клавдий Аттилий Паролон.
* * * * *…"Прожектор» оказался всего лишь очень мощным фонарем, закрепленным под стволом пистолета-пулемета;
Клавдий Аттилий Паролон был совершенно один;
общий язык (английский) был найден.
Хеллборн, Матильда и Патриция последовали за новым знакомым на другую полянку, где все-таки разожгли костер и просидели рядом с ним до самого утра.
— …Случайность, судьба или чей-то высший замысел? — не знаю, но первый же грек, на которого мы наткнулись в Нью-Йорке 2000 года, оказался агентом Ethniki Ypiresia Pliroforion, греческой разведки, — рассказывал Клавдий. — Он переправил нас в Грецию, где костоломы и мозговеды??? вытряхнули из нас буквально все. Подробный итоговый доклад был прочитан одним из греческих лидеров и настолько вскружил ему голову, что бедняга окончательно и бесповоротно утратил связь с реальностью. Греция того мира — маленькая и скромная страна в Южной Европе. Он же задумал возродить былую славу эллинов, если не времен Александра, то хотя бы Василия Македонского. На секретном полигоне на острове Гавдос началась постройка боевого звездолета по нашим чертежам.
— Гавдос? Где это?
— К югу от Крита.
— А, вспомнил. Этот островок принадлежит англичанам, — кивнул Джеймс.
— Португальцам, — машинально поправила Матильда.
— Десять лет рабского труда и астрономический бюджет. Простые граждане и заграничные кредиторы понятия не имели, куда уходят деньги. Греческое государство едва не вылетело в трубу. Оставался последний шанс спасти положение — все-таки запустить звездолет и показать всему миру, каких высот достигла маленькая Греция.
— И корабль стартовал. Экипаж состоял из греческих моряков и летчиков, я был единственным «пришельцем» на его борту. «Почетный военный советник», так они это называли. А все мои товарищи по несчастью остались там, на Гавдосе.
— К сожалению, звездолет собрали не на оружейном заводе Великой Македонской Космократии в XXVIII веке от основания Города, а на отсталой и примитивной Земле XXI века христианской эры. Телепортационный двигатель взорвался на 50-й секунде полета и пол-экипажа вместе с ним. Я перехватил управление и только чудом посадил корабль в круглое озеро, на юге этого островка. Там он и утонул.
— Я был уверен, что мы упали где-то в центре Индийского океана, но очень быстро понял, что это не Земля. Телепортатор успел забросить нас на другую планету, если не в другую Вселенную.
«И в другую эпоху», — заметил Хеллборн.
— …и дело не только в чудовищах. Ускорение свободного падения на этом острове — максимум 85 процентов от земного.
— Что?! — одновременно удивились граждане Альбиона и Карфагена. — А почему мы ничего подобного не заметили?
— Я тоже в этом не уверен, — смущенно признался Клавдий. — Возможно, это как-то связано с лошадиной дозой тахионов, которую я получил в момент взрыва. Это пройдет, но не сразу… Так или иначе, уцелевшие греки поспешили обвинить в катастрофе меня, и мне пришлось с ними столь же поспешно распрощаться, — римлянин похлопал ладонью по автомату. — Я уложил двоих, остальные (их осталось человек двенадцать) не стали меня преследовать и скрылись где-то в этих джунглях. Вот, вроде бы и все. Десять лет… — вздохнул римский астронавт. — Даже не верится. Что ж, нельзя сказать, что я не провел время с пользой. Выучил несколько языков. Один из них мне даже пригодился. И если Греция осталась позади, пришло время начать новую жизнь! Так что тут у вас происходит?
— Bellum omnium contra omnes, — пробурчал Хеллборн, — война всех против всех. Мы сражаемся на пляжах, морях и океанах, с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем драться в портах, на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах…
Матильда и Патриция слушали его, распахнув глаза и разинув рты.
— Достаточно, достаточно, я понял, — закивал Клавдий. — Но вы хотя бы сражаетесь за правое дело?
— А как же иначе! — оскорбился Джеймс..
— А ваши враги?
— Они думают также, но на самом деле против нас выступает абсолютное черное зло! — заявил Хеллборн с убежденностью, какой по сей день не испытывал.
— А этот остров, как его…
— Остров Свободы, — подсказала Маттильда.
— Остров Черепов, — уточнил Хеллборн.
— Кому он принадлежит?
— Его оспаривают примерно пятнадцатть держав с двух планет, — сообщил Хеллборн.
— Могло быть хуже, — пробормотал Клавдий Аттилий. — Но здесь хотя бы нет тарбозавров и трехглазых! Что же касается «зеркальных ворот», то я начинаю подозревать, что это работа Строителей.
— Каких еще «Строителей»?!
— Существ, которые построили «Машину Времени» на Бифросте. Мы частенько вспоминали их в греческом плену, заодно и прозвищем наградили.
— «Строители»? — переспросил Хеллборн. — Неужели масоны?
— Франк-масоны? — уточнила Патриция.
— Иудео-масоны?! — испугалась Матильда.
— Все может быть, — согласился римский астронавт. — Так или иначе, если не возражаете, я хотел бы приисоединиться к вам. Если вы действительно сражаетесь за правое дело…
— Даже не сомневайтесь!!!
— …я останусь с вами до конца войны или собственной жизни.
— Вы приняли правильное решение, военный трибун, — заявил Хеллборн с торжественным и напыщенным видом. Потом бросил взгляд на восток. — Рассветает. Нам пора.
* * * * *После недолгих споров выяснилось, что самым опытным альпинистом в маленьком отряде является Матильда. Она и поднялась по скале первой, используя подаренное индюшатниками снаряжение. Потом помогла забраться остальным.
Хеллборн осветил фонариком недра искусственной бетонной пещеры.
— Так и есть, — прошептал он. — Вот рама с осколками стекла — здесь было окно, разбитое пулеметным огнем советских шпионов. Вот пульт с цитатами из Книги Перемен. Вот осколки на полу — зеркало, которое по ошибке расстрелял Новосельцев. А вот и второе зеркало…
Он набрал в грудь побольше воздуха и решительно шагнул вперед. Его спутники не отставали.
— Получилось? — громким шепотом спросила Патриция.
— Не знаю, — признался Джеймс, осматриваясь по сторонам. Но это не помогло, его снова (В КОТОРЫЙ РАЗ!) застали врасплох.
— СТОЯТЬ — РУКИ ВВЕРХ — БРОСАЙ ОРУЖИЕ! — заорал мегафон где-то над их головами. — Сопротивление бесполез… Джеймс?!
Хеллборн даже не успел испугаться/возмутиться/расстроиться. Из его многострадальных легких вырвался очередной вздох облегчения.
