Магнус Флайт - Город темной магии
– Про «шалею от невзгод» по-немецки звучит лучше, – добавила Сара. – Но ненамного.
– И, кстати, насчет «шалею»: давай-ка уберемся отсюда, – предложил Макс. – Здесь воняет так, словно в комнате кто-то умер.
Ты не ошибся, подумала Сара.
Есть нечто особенное в том, чтобы разговаривать на ходу. Сара всегда считала, что проще вести длинное повествование, шагая рядом с собеседником, а не сидя лицом к лицу, даже если между вами – стол с бутылкой вина и двумя бокалами. Странно, но физическое движение помогает высвобождать слова и находить нужный ритм, цепляя предложение за предложение, пока вся история не будет рассказана. Вдобавок, когда не смотришь в глаза, легче продираться через трудные места.
Для Сары настало время довериться Максу. Рассудок внушал ей, что надо соблюдать осторожность, но сердце подсказывало, что между ними не должно быть секретов.
Макс с Сарой покинули дворец, прошли через восточные ворота в конце Йиржской улицы, спустились по крутой лесенке к трамвайной остановке «Малостранска» и углубились в темные пражские закоулки.
Дозвониться до Нико пока не удалось. Они решили ждать – другого выбора не было.
Они не спеша прогулялись по Малой Стране, потом пересекли Карлов мост, Старо Место и Старый Еврейский квартал, двинулись по Парижской улице, пересекли Староместскую площадь и очутились на Вацлавской. Сара живописала Максу все подробности своих приключений. Упомянула о своих подозрениях насчет того, что Шарлотта Йейтс являлась автором писем, адресованных Юрию Беспалову. О том, как Полс обнаружила связь маркизы Элизы с Шарлоттой. Сообщила, как плутала в подземелье и едва не утонула, когда ход залило водой. Как обнаружила библиотеку, а в ней – портфель с секретными документами КГБ, дневник Тихо Браге, письма про Бессмертную Возлюбленную и плащ. Именно последнее упоминание заинтересовало Макса больше, чем все остальное – он даже встал как вкопанный.
– Опиши мне плащ, – попросил он, нахмурившись.
Сара повиновалась.
Она рассказала Максу про то, как завернулась в плащ, пропитанный испорченным снадобьем. Тогда-то и началось ее путешествие во времени. Сара перенеслась в прошлое, созерцая запутанные и странные события. Максов дед убил нацистского солдата, молодая парочка из семидесятых каким-то образом нашла потайное убежище Лобковица, русский мужчина (несомненно, Юрий Беспалов) оставил в библиотеке портфель и забрал ацтекский амулет…
– …А потом начались всякие ужасы.
Сара не стала описывать кошмары, которые видела под воздействием снадобья, сказала лишь, что «в общем, перед тобой воплощаются твои худшие страхи».
Она призналась Максу, что Бернард собирался ее застрелить.
– Макс, ты должен знать: Бернард сказал, что Элиза убила Элеонору.
Макс прерывисто вздохнул, но ничего не ответил.
– И еще он заявил, что Элиза послала его убить меня.
Внезапно Макс резко ускорил шаги. Сара бросилась за ним вдогонку и рассказала, как Нико спас ей жизнь, помог вытащить Бернарда из библиотеки и быстро придумал правдоподобную версию событий. Как она обыскивала комнату Бернарда в поисках хоть каких-нибудь улик, понимая, что без доказательств ей никто никогда не поверит. Как она взяла костюм Бернарда, подложила в него ваты, чтобы наряд не висел на ней мешком, и, явившись на вечеринку, внушила маркизе, будто та беседует со своим приспешником. Под конец Сара дала Максу прослушать запись, сохраненную на диктофоне мобильника.
«Ее матери скажут, что она погибла в аварии по дороге в аэропорт», – слова маркизы ядовитыми змеями скользили из динамика телефона.
У Макса было непроницаемое выражение лица. Они продолжали идти молча – под аркадами Вацлавской площади, мимо подозрительных ночных клубов, поднимаясь к ослепительно освещенному Национальному музею с его массивным золотым куполом.
Вацлавская площадь оказалась не самым плохим местом для размышлений об убийствах и политических беспорядках. Именно здесь в тысяча девятьсот восемнадцатом году провозгласили первую в стране декларацию независимости. Здесь устраивали свои парады нацисты, а позже – парады против нацистов. В январе тысяча девятьсот шестьдесят девятого двадцатилетний Ян Палах поджег себя в знак протеста против советского вторжения. А спустя двадцать лет сотни тысяч человек собрались на мирную демонстрацию, которая перерастет в Бархатную революцию.
Сейчас же площадь обрамляли стрип-клубы и дешевые забегаловки. Макс уселся на ступени величественного здания музея.
– Никогда не умел играть в шахматы, – тихо проговорил он. – У меня нет стратегического мышления. Я не могу предсказать ситуацию и думать на несколько шагов вперед. Просто делаю то, что кажется правильным в настоящий момент.
Сара кивнула.
– Элиза предложила мне жениться на ней, – сообщил Макс.
Сара вздрогнула.
– Она убедительно продемонстрировала мне, какие преимущества это нам даст в смысле налогов. К тому же наши линии воссоединятся.
Сара уставилась на высокую женщину с розовой афро-прической и в коротких облегающих шортах. Она не торопясь раскуривала косячок, стоя на вделанном в мостовую кривом бронзовом кресте, который отмечал место, где Ян Палах поджег себя.
– И ты… – выдавила Сара, чувствуя, что у нее пересохло во рту.
– Что я?
– Ты действительно собираешься на ней жениться?
– Я ответил, что прежде чем смогу принять ее план, должен посоветоваться с моим бухгалтером.
Сара и Макс воззрились друг на друга.
– Даже не представляю, на что будет похож ваш брачный контракт, – произнесла Сара.
Макс расхохотался – хотя Сара была уверена, что у него на глазах заблестели слезы.
– Хуже всего то, что ей почти удалось меня убедить, – продолжал Макс. – Она настаивала на том, что имеет в виду брак в самом старинном смысле, который воссоединит разделившийся благородный род. Дескать, только так мы сможем собрать воедино все накопленное Лобковицами имущество, включая произведения искусства и земельные угодья, которые затем перейдут нашим потомкам. Элиза была со мной откровенна. Она сказала, что старше меня и поэтому совсем не ожидает от меня исполнения супружеских обязанностей, разве что по особым случаям и для рождения наследников. Привела кучу примеров – шведские короли, герцоги Люксембургские… Говорила о нашем долге перед историей и чешским народом… У нее в устах все звучало искренне, совершенно непритворно… А знаешь, Сара, ведь она частенько твердила, что лишь я один обладаю качествами, необходимыми для главы рода. Она выступала на моей стороне против собственной семьи… Значит, она лгала мне всегда!
– Она настоящий мастер, – вымолвила Сара. – Не хуже Борджиа.
Макс кивнул.
– И что теперь нам делать? Нам же нельзя идти в полицию, верно? Никто не поверит…
Сара махнула рукой.
Стоял самый глухой час ночи. Даже прожектора, освещавшие статую Вацлава, едва пробивались сквозь тьму. Неподалеку кто-то кричал, так орут пьяные перед тем, как окончательно вырубиться.
– Ты должна уехать отсюда домой! – простонал Макс, будто пробуждаясь от сна. – А если бы Бернард тебя убил? Боже!
– Я в порядке, – произнесла Сара. – Я никуда не собираюсь уезжать.
– Мы никогда не докажем, что она убийца. Твоя запись убедила меня, но для суда этого недостаточно. Элиза – умная штучка! Бьюсь об заклад – у нее есть видеозапись с Бернардом и еще много чего. Может, лучше просто уступить ей? Ну, как с мафией. Заключить мирное соглашение… Я мог бы жениться на Элизе и уйти на покой – пускай она всем управляет, а я буду получать оклад. Вернусь в Штаты, займусь музыкой, забуду о том, во что ввязался в Праге. Все чересчур запутанно.
– Ты можешь каждый день говорить себе, что тебе ни до чего нет дела, но толку от этого не будет, – возразила Сара. – Зачем себя обманывать, Макс? Чем дольше ты будешь пытаться все отрицать, тем больше времени потеряешь и постепенно сдашься, уступишь таким людям, как маркиза. Может, ты и не рожден стратегом, но ты должен им стать. Сейчас нам надо разработать план.
– Пункт первый: сделать так, чтобы тебя не убили.
– Пункт второй: ты должен держаться к… Элизе близко, но не слишком, – посоветовала Сара, с трудом заставив себя выговорить имя маркизы. – Пусть она думает, что я выложила перед тобой ворох нелепых обвинений, но ты в них не поверил. И что мы сильно поссорились и разошлись. Не отказывайся от предложения о женитьбе, скажи, что тебя это заинтриговало. Тогда мы оба уцелеем. Возможно.
Макс восхищенно поглядел на нее.
– Да! На повестке еще и третий пункт – собрать реальные доказательства против Элизы, чтобы предъявить их в полиции, – с жаром проговорил он.
– Меня беспокоит открытие музея, – добавила Сара. – Там будут и маркиза, и Шарлотта Йейтс.
