Ленька-гимназист (СИ) - Коллингвуд Виктор

— Ты что, Ленька, гомонишь, як скаженный? Что ты опять удумал?

— Снаряд! — выпалил я. — Когда белые Каменское брали, я на заводе был. Они его обстреливали, и вот прям рядом со мною снаряд упал. И не разорвался. Шестидюймовый!

— Да ну? — изумленно протянул Свиридов, протирая глаза. — Повезло тебе тогда. Такой жахнет — и кишки вон!

— Да к бису кишки! — рассердился я непонятливости старого подпольщика. — В нем же взрывчатка должна быть! Тротил! Если его найти, этот снаряд… Из него же можно вытопить взрывчатку! Это же готовый заряд! И немаленький!

Свиридов смотрел на меня сначала с недоумением, потом в глазах его появился интерес, а затем — и азарт.

— Снаряд… неразорвавшийся… А ведь это мысль, Ленька! Это очень даже мысль! Только… где его теперь искать? Столько времени прошло… Да и опасно это — с неразорвавшимся снарядом возиться. Рванет — и костей не соберешь.

— Найти можно, Иван Евграфович, — сказал я уверенно. — Я то место на всю жизнь запомнил. А насчет опасности… так нам ли ее бояться? Главное — взрывчатка будет! И тогда наш план… он снова может сработать!

Свиридов встал, прошелся по комнате.

— Хорошо, Ленька, — сказал он наконец. — Давай попробуем. Если найдем этот твой снаряд, и если в нем действительно есть тротил… то мы еще повоюем! Только бы не взорвался он в руках…

Надежда, почти угасшая вчера, снова вспыхнула в наших сердцах. Идея с неразорвавшимся снарядом захватила нас целиком. Это был рискованный, почти безумный шанс, но он был единственным. Динамита от красных больше ждать не приходилось, а бронепоезд вот-вот должен был уйти на фронт.

Главная проблема заключалась в том, как попасть на завод и откопать снаряд. После диверсий на заводе и гибели диверсантов охрана была усилена, и на территорию просто так было не проникнуть. Мой старый пропуск на обеденное время уже не действовал. Мы сидели в сарае Свиридова, ломая головы. И тут Гнатка, который в последнее время часто околачивался возле завода, пытаясь подработать или просто из любопытства, сказал:

— А чего там сложного-то, на завод попасть? Охрана, конечно, стоит у ворот, да по периметру ходят. Но в заборе дыр — как в решете! Мужики металлолом таскают через них по ночам, никто и не видит.

— Дыры в заборе? — оживился я. — А где именно? Сможешь показать?

— Да легко! — с видом знатока пожал плечами Игнат. — Там, со стороны старых заброшенных складов, что к реке выходят, преотличная дыра есть, целая секция забора почти вывалена. И еще одна — у дальней свалки, где раньше шлак с доменных печей сбрасывали. Туда и патрули-то редко заглядывают, место гиблое.

Это была зацепка! Настоящая, реальная зацепка! Если есть дыры, через которые таскают металлолом, значит, через них можно и проникнуть, и вынести то, что нам нужно. Но в одиночку я, конечно же, шестидюймовый снаряд бы не упёр. Он мало того что весит, как чугунный мост, да еще и очень неудобной формы. Поэтому мне крайне нужен был помощник на самом заводе, кто-то, кто помог бы его откопать. И такой человек был…

Поздним вечером, когда город уже затих, мы втроем: я, Свиридов и Гнатка, отправились к заводскому забору. С собой мы прихватили пару крепких лопат и два кайла, добытые хозяйственным Свиридовым у кого-то из своих знакомых.

Игнат не обманул — дыра в заборе со стороны старых складов была действительно внушительной. Несколько досок были выломаны, и через образовавшийся лаз вполне мог пролезть не только мальчишка, но и взрослый мужчина. Я осторожно просунул голову в проем, огляделся — темно, тихо, только ветер шелестит в кустах. Тихонько свистнул условным сигналом — два коротких, один длинный. И тут же с другой стороны забора, из темноты, донесся ответный, чуть приглушенный свист. Пётр!

Мы с Гнаткой и Свиридовым быстро пролезли через дыру на территорию завода. Рабочий-подпольщик встретил нас у самого лаза. Он вышел сегодня в ночную смену, и мог подсобить со снарядом.

— Ну, здорово, орлы! — прошептал он, крепко пожимая мне руку. — Готовы к подвигам?

— Готовы, чего бы нет, — так же шепотом ответил я. — Только вот поискать придется, где точно тот снаряд упал.

— Что, не помнишь? — разочарованно протянул Гнатка.

— Да помню, помню! — раздраженно откликнулся я. — Помирать буду — и то вспомню, как он рядом жахнул. Только место придется поискать! Столько времени прошло, я сразу-то не сориентируюсь!

— Да уж, — жестко усмехнулся Пётр — Такое не забывается. Ну, хватит трепаться! Пойдем уже. Только, чур — тихо, как мыши! Охрана тут хоть и дремлет по ночам, но всяко может обернуться…

Мы крались по темной, пустынной территории завода, стараясь держаться в тени строений, обходя освещенные участки. Гул работающих где-то в глубине цехов механизмов и шипение пара немного заглушали наши шаги. Пётр вел нас уверенно, хорошо зная все закоулки. Наконец, мы добрались до того самого места между прокатным и кузнечным цехами, где когда-то, во время белогвардейского обстрела, прямо передо мною со свистом воткнулся в землю неразорвавшийся снаряд.

Пришлось походить по территории. Вспоминая, где именно я стоял, и как было дело. С тех пор прошло полгода, так что неудивительно, что обнаружил наш страшный гостинец не я, а Пётр.

— Вот здесь он, родимый, — сказал он, указывая на холмик взрытой земли. — Неглубоко должен лежать. Ну, за работу!

Место падения снаряда заросло бурьяном, но было еще заметно. Сверху его присыпало тонким слоем недавнего декабрьского снега.

— Так, хлопцы, — произнес Иван Евграфович, демонстративно поплевав на ладони, — ну-ка, отойдите в сторонку. Мы с Петро на свете пожили, а вам к небесному царю рано. Лучше на стреме постойте, у вас это добре выходит!

Мы с Гнаткой послушно разошлись по углам цеха, следить, не завернет ли сюда случайный мародер или, не дай Бог, охранник, а взрослые принялись разрыхлять слежавшуюся, подмерзшую землю. Работа оказалась тяжелой, но через четверть часа упорного труда лопатами Свиридов и Пётр извлекли-таки на свет божий продолговатый, покрытый ржавчиной и замерзшей грязью металлический цилиндр с тупым носом и медными ведущими поясками. Снаряд! Он был на месте!

— Вот он, красавец! — прошептал Михалыч, с удовлетворением оглядывая нашу добычу. — Теперь надо его отсюда как-то утащить. Аккуратно!

Свиридов выдернул из-под тулупа дерюжный мешок. Аккуратно засунув в него снаряд, они с Петром взялись за мешок с дух сторон и осторожно, очень плавно понесли его обратно к дыре в заборе. Лишь тусклый свет луны, едва пробивавшийся через облака, освещал нам дорогу. Гнатка пошел впереди, предупреждая взрослых об опасности.

— Тут осторожнее, дяденьки, тут яка ни есть воронка… А тут рельсы лежат, снегом запорошены!

Добравшись до забора, мы с трудом протащили тяжелый снаряд через узкий лаз и оказались на свободе.

На прощание Пётр пожал нам руки. Ему надо было идти работать.

— Ну, бывайте, хлопцы! Дальше уж без меня. И поосторожнее с этой штуковиной. Не дай Бог…

— Спасибо, дядя Петя! — поблагодарил я его от всей души. — Ничего, не взорвёмся!

— Ну-ка, подсобите, ребята! — попросил нас Свиридов.

Мы помогли ему закинуть мешок со снарядом на плечо, и он, крякнув от натуги, понёс его на себе. Мы с Гнаткой семенили рядом, готовые в любой момент прийти на помощь или предупредить об опасности.

Путь до плавней, до нашего старого шалаша, показался мне на этот раз длинным, как никогда. Каждый редкий прохожий, каждый скрип калитки заставлял сердце замирать. Свиридов несколько раз останавливался передохнуть, и мы вновь помогали ему закинуть мешок за спину. Но все обошлось. Мы благополучно добрались до шалаша, и Свиридов осторожно опустил мешок с опасным грузом на землю, рядом с нашим трофейным телефонным аппаратом и мотком проводов.

— Ну вот, Ленька, — сказал он, вытирая пот со лба и тяжело дыша. — Теперь у нас, кажется, есть все, что нужно, чтобы угостить этих «дроздовцев» по-настоящему. Осталось только… извлечь начинку из этого гостинца. А это, я тебе скажу, дело будет поопаснее, чем провода со столбов тырить!