Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"
На фоне этого кое-то даже заговорил о возможной смене династии, что привело к правительственному кризису в Великобритании и на некоторое время вынудило Лондон переключиться исключительно на внутренние дела, не обращая внимания на то, что происходит на далекой периферии.
В таких условиях 14 мая 1861 года в Монтевидео был подписан окончательный вариант пятистороннего мирного договора, который фактически вычеркивал Аргентину из списка южноамериканских тяжеловесов.
Интерлюдия 6
— Приветствую вас, господин вице-президент, — на встречу Линкольну из-за стола поднялся высокий мужчина с породистыми чертами лица. В отличии от многих других любивших лезть на первый план и всемерно выпячивать свою важность, этот господин предпочитал держаться в тени хоть и являлся одним из самых богатых граждан Союза. Сделав состояние во время финансового кризиса 1836−7 годов, — он был одним из немногих, кто сумел тогда весьма солидно заработать, — этот предприниматель впоследствии распространил сферу своих интересов на тяжелую промышленность и банковское дело. Если добавить к этому еще и обширные связи с деловыми кругами старой Европы, становилось понятно, почему к такому человеку на встречу тет-а-тет было не зазорно сходить даже вице-президенту США.
— Добрый день, господин Стэнли, рад вас видеть в добром здравии, — Рукопожатие промышленника было крепким, но не слишком, максимально располагающим к себе. Вице-президент вероятно бы очень удивился, если бы узнал, что его собеседник не мало часов потратил на тренировку именно такого приветствия. Линкольн же даже в эти сложные времена держал свой фирменный образ благообразного джентльмена. Сняв непременный цилиндр, он отложил его в сторону и небрежным движением заправил салфетку за воротник. — Вы не будите против, если мы отложим деловой разговор на после обеда. Стыдно признаться, заработался сегодня не в меру, позавтракать не успел, одним вот кофе с утра пробавляюсь.
— Какие возражения⁈ — Вскинул руки мужчина с библейским именем Мозес. — Я знаете ли и сам поесть не дурак.
— А по вам и не скажешь, — Стенли был высоким, больше шести футов, и худым. Особенно это было заметно по скуластому и как бы немного вытянутому по-лошадиному лицу.
— Это все наследственность, — усмехнулся бизнесмен, — мой батюшка, упокой его душу, мог есть вообще все подряд и при этом совершенно не толстел. Это свойство организма передалось и мне. Идут годы, а солидности как не было, так и нет.
Стэнли похлопал себя по худощавому боку как бы показывая в каком именно месте ему не хватает солидности. Впрочем, судя по довольному голосу, от такого свойства собственного организма он совсем не страдал, скорее наоборот.
— Ну ради справедливости, — покачал головой Линкольн, — вы прекрасно компенсируете это своими делами. Уж там-то вас никто не сможет упрекнуть в недостатке… Веса.
Предприниматель на это заявление только усмехнулся и кивком предложил все же перейти к трапезе. На обед джентльменам предложили запеченное каре ягненка в ягодном соусе, тушенные овощи, закуску из дорогущей по военному времени черной икры, свежую выпечку в качестве десерта.
Когда с обедом было покончено, вице-президент вытер губы, демонстративно отложил приборы в сторону и вновь посмотрел на своего визави.
— Что ж, ягнятина в брусничном соусе была бесподобна, однако, думается мне, что вы пригласили меня сегодня совсем не для того, чтобы придаваться наслаждению от кулинарных изысков.
— Ну одно другому не мешает, — Стенли, отыгрывавший роль радушного хозяина, разлил по бокалам дижестив и немного пригубив его наконец перешел к делу, ради которого встреча и была организована. — Я хотел поговорить с вами о той озабоченности, которую вызывает у меня и у… Скажем так, определённого круга лиц со мной солидарных, представляющих торговые и промышленные круги севера… Последние решения, принятые в Белом доме. Они были весьма и весьма спорными.
То, что эти решения были «спорными», Линкольн знал и сам. Под соусом продолжения гражданской войны с южанами до победного конца президент Коффин отменил очередные выборы главы государства, которые должны были состояться в 1860 году и явочным порядком продлил срок своих полномочий на следующие четыре года. Подобных прецедентов в американской истории еще не случалось, и надо признать, реакция политических кругов, особенно на уровне отдельных штатов, была далеко не столь однозначно положительна, как хотелось бы этого в стоящей у руля государства администрации.
Если на федеральном уровне консенсус о том, что война должна продолжаться был в целом сформирован — пусть он и был весьма и весьма шатким — то вот некоторые отдельные штаты уже открыто говорили о необходимости отпустить КША на волю, прекратить войну и наконец заняться восстановлением страны.
Собственно, именно неуверенность Леви Коффина в своей победе и толкнула президента на такие экстраординарные меры. При этом если нижнюю палату конгресса — под давлением промышленных кругов парламент вновь начал работу в конце 1858 года, хоть и с некоторыми урезанными полномочиями — ему еще как-то удалось убедить в необходимости этого шага, то вот с верхней все было гораздо сложнее. В отличии от палаты представителей, избираемой на общем голосовании, в сенат сейчас назначались представители штатов напрямую от местных конгрессов и представляли они местных промышленников, землевладельцев и прочих денежных мешков.
Был еще Верховный Суд США, который в итоге и поставил точку в споре, разрешив действующему президенту продлить себе полномочия на один срок. Вот только сам процесс принятия этого решения оказался настолько скандальным — тут была и таинственная гибель одного из несогласных судей и подкупы, и газетная травля, и вообще все, что только возможно, — что легитимность этого вердикта осталась под большим сомнением.
Линкольн же хоть и был представителем администрации Коффина, стоял на более умеренных позициях, и именно с ним связывали свои надежды те члены демократической партии, которые желали прекращения войны.
— Тем не менее, они являются данной нам Богом реальностью. Сейчас можно только фантазировать о том, что могло бы быть… Или не могло. И это достаточно неблагодарное занятие, — ответ вице-президента был настолько обтекаем, насколько это вообще возможно.
— Видите ли, господин Линкольн. К большому нашему сожалению армия союза за прошедшие четыре года войны не смогла окончательно переломить ситуацию с свою пользу. Да, южане так же не добились значимых успехов, Вашингтон удалось отбить, из Огайо их вышвырнуть, но… Как долго, по-вашему, будет еще продолжаться война?
— Война будет продолжаться до тех пор, пока мы не победим, — вновь достаточно осторожно ответил Линкольн. Учитывая принятый еще в 1857 «патриотический акт», согласно которому даже сами пораженческие разговоры могли считаться антигосударственным действием, влекущим за собой не только отставку, но и даже уголовное преследование, за своими словами следить приходилось очень тщательно. Тем более прецеденты отставок даже федеральных министров уже имелись. — Однако я думал, что промышленники отлично зарабатывают на боевых действиях и не прочь воевать до победного конца. Помнится именно вы на выборах 1856 года вкладывались в кампанию нашего гробовщика активнее всех других.
Аккуратное упоминание прозвища президента — Coffin — по-английски «гроб» — ставшее особенно актуальным после Балтиморской мясорубки, стоившей северянам очень дорого и обернувшейся возвращением с фронта десятков тысяч гробов, было таким себе прощупыванием собеседника. Обнюхиванием, мол я вот так могу сказать, а ты? В конце концов нельзя же вот так просто подойти к незнакомому человеку и предложить ему поучаствовать в госперевороте? Нужно соблюсти определенный церемониал.
— Все так, — согласился Стенли, — однако ситуация изменилась. Возможно, с высоты капитолийского холма это не так заметно, как отсюда с земли, но выгоды от войны последние месяцы стали активно меркнуть перед очевидными убытками. Мы практически потеряли внешнюю торговлю. Сейчас весь импорт и экспорт обеспечивается англичанами и их боевым флотом охраняющем караваны, а значит и основная часть маржинальности оседает в их карманах. Суда же под звездно-полосатым флагом каждый раз выходя в море рискуют не вернуться, а наш флот, якобы обеспечивающий блокаду портов южан, фактически ничего этому противопоставить не способен. Просел внутренний спрос, население за годы войны откровенно обнищало, из-за того, что в армию было призвано уже почти полмиллиона молодых мужчин, снизилось производство продовольствия.
