Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"

А 24 декабря в самый канун Рождества было сделано совместное заявление представителей юга и севера о приостановке боевых действий и начале мирных переговоров.

Сам договор, положивший конец гражданской войне в Америке, был подписан уже в 17 января следующего 1862 года и закреплял фактически сложившийся еще перед началом вооруженного конфликта статус кво. Стороны согласились провести межгосударственную границу по границам штатов, обменяться пленными и отказались от каких-либо взаимных претензий с компенсациями. Фактически, бойня, унесшая полмиллиона жизней с обеих сторон, приведшая к упадку торговли и обнищанию населения, оказалась совершенно бесполезной. Если бы в начале 1857 года политики в Вашингтоне признали бы отделение южных штатов и не пытались бы вернуть их силой, исход был бы абсолютно тем же, только на тяжелую войну тратиться не пришлось бы.

Что касается Линкольна, то ему «предательский» — как называли его радикалы — или «спасительный» — как называли его реалисты — мирный договор политического счастья не принес. Без относительно того, как люди относились к такому способу закончить войну, именно Линкольна большинство считало символом своего поражения что в итоге привело к его вынужденной отставке задолго до обозначенного предварительными договоренностями срока.

Один успешный переворот — а то, что события осени 1861 года были переворотом в общем-то большим секретом не было — способствовал прорыву некой плотины в общественном сознании, поэтому когда в 1864 году Линкольн попытался избраться на первый из двух обещанных ему сроков используя административный ресурс, это вызвало серьезное возмущение в военных кругах. Еще четыре года президента-предателя они терпеть совершенно точно не желали.

При этом из-за послевоенного сокращения финансирования армии — и сокращения самой армии до размеров мирного времени — политическое влияние «генеральской партии» стремительно схлопывалось, грозя в итоге вовсе сойти на нет, что тоже подвигло армейцев к действию. В итоге в феврале 1865 года, на фоне скандалов о подтасовках на выборах и крайне тяжелого экономического положения США, за две недели до планируемой инаугурации президента Линкольна, в Вашингтоне произошел классический военный переворот, вознесший на вершину власти Временный Комитет Национального Спасения во главе с генералом Грантом.

Следующие же «демократические» выборы прошли в этой стране только в 1892 году.

* * *

И заметьте, никаких намеков и исторических параллелей между событиями описанными в этой главе и реальным миром.

Добавил в предыдущую главу карту Южной Америки

Глава 19

В тот день 25 октября 1862 года я сидел за столом у себя в столичном дворце, читал книгу и пил чай. Тургенев и здесь написал повесть «Отцы и дети», однако же насколько она отличалась от той, что я помнил по пройденной когда-то школьной программе. Кирсановы тут были совсем не такими замшелыми ретроградами, реликтами ушедшей эпохи, наоборот — успешными промышленниками, которые с большой выгодой для себя торговали колониальными товарами и имели несколько перерабатывающих фабрик. Базаров же был еще менее симпатичным, чем в оригинальной повести типчиком, который активно призывал к реформам социалистической направленности и обвинял семью дворян в эксплуатации рабочего класса. Одинцова была женщиной нового времени, получившая высшее образование и теперь внедрявшая передовые агротехнические новинки в доставшемся ей по наследству имении. При этом без особого намека на «взаимность» мечтала о чиновничьей карьере. Настоящая феминистка, пусть даже это слово еще и не стало общеупотребительным.

Можно сказать, что даже сквозь призму современной литературы было видно, насколько дальше мы ушли в социальном развитии. Новые времена — новые проблемы.

Внезапно послышался звук взрыва — задребезжали стекла на окнах, пол дворца ощутимо толкнул ноги. Окна моих покоев, включая рабочий кабинет выходили для пущей безопасности во внутренний дворик, поэтому было понятно, что взрыв произошел действительно не слабый. Тут же распахнулись массивные деревянные двери комнаты и внутрь влетели бойцы охраны. Хоть рота дворцовых гренадер и считалась более парадной стражей, чем действительно серьезным рубежом обороны, солдат туда брали опытных и тренировали как следует, поэтому любого супостата при случае мог ждать весьма неприятный сюрприз. Вот и сейчас все было сделано четко и слажено.

— Ваше величество! — Дежурный поручик, отвечающий за охрану моих комнат был собран и внимателен, — тревога. Код «желтый»! Нужно немедленно спуститься в подвал!

— Что случилось, Василий? — Я хоть и сам прилагал руку к составлению оперативных планов своей охраны, как дошло до дела, бежать в укрытие не слишком торопился. Нужно признать, что последние спокойные два десятилетия меня изрядно расслабили.

— Не могу знать, ваше величество, — поручик, держа в правой руке заряженный барабанник левой подхватил меня под локоть и мягко, но безапелляционно потащил в сторону выхода. Вокруг так же сосредоточенно и без суеты обстановку контролировали еще несколько гренадеров. Парадные винтовки с примкнутыми штыками, от которых пользы в замкнутом помещении не много, были мгновенно отброшены, а вместо них в руках охраны появились все те же неизменные барабанники.

— Ладно, ладно, иду, — я тяжело поднялся с кресла и со всей доступной на седьмом десятке проворностью направился в укрытие. Мы двинули вниз не по основной лестнице — проход к ней был при подаче тревоги заблокирован, что теоретически должно было отсечь императора от возможных штурмующих дворец заговорщиков — а по специально построенной для этих целей сквозной боковой, имеющей выходы только сверху и снизу. В обычное время она была всегда закрыта для прохода и охранялась парой дежурных гренадеров на верхнем и нижнем этажах.

Восемь достаточно длинных пролетов, дворец как ни крути, потолки не по два-семьдесят, и вот мы уже ниже уровня земли в специальном бункере, со стальной сейфовой дверью и несколькими туннелями, предназначенными для того, чтобы при необходимости эвакуировать царскую семью в безопасное место. Не «Метро-2», конечно, но по нынешним временам вполне себе секретный объект.

Здесь мы и просидели следующие два часа, пока не прибыл специальный человек, отменивший тревогу и не разрешивший всем подняться обратно наверх.

— Взрыв посреди торговых рядов. Силу оценить сложно, около тонны какой-то взрывчатки, основанной на селитре, химики взяли образцы, точно скажут чуть позже.

— Много погибших? — В груди как-то подозрительно закололо, казалось бы, уже давно покрылся чёрствой коркой в душе, но нет, можно и меня пробить.

— Сложно сказать, ваше величество, — Шувалов отвел взгляд. С какой стороны не посмотри это лично его провал, СИБ для того и создавалась, чтобы таких эксцессов не происходило. — Большое количество тел разорвало на куски, и точно подсчитать пострадавших будет сложно. Пока можно говорить как минимум о полуторах сотнях погибших и еще таком же количестве раненных. Но скорее всего эти числа в итоге будут существенно больше.

— Кто это сделал! — Я постарался произнести этот вопрос спокойным голосом, но видимо глава СИБ что-то в нем услышал, отчего резко побледнел. Отличное начало службы на столь высоком посту, первый же год самостоятельного руководства без присмотра Орлова и такой провал. Снимать Шувалова я, конечно, пока не планировал, — тем более я эти полномочия вообще Саше отдал, так что разбираться с кадрами будет уже наследник, располагающий правами регента, — от террористических атак и в будущем защищаться-то толком не научились со всеми техническими средствами, а уж тут и тем более. Но ничего пусть понервничает, глядишь работать будет лучше.

— Пока непонятно, никаких угроз не поступало, ни одна из групп за которыми мы присматриваем о подобных акциях даже не заикалась. Нет пока предположений, как такое количество взрывчатки вообще смогли протащить в город, учитывая все принимаемые меры безопасности, — было понятно, что за пару часов найти виновных очевидно не получилось бы. — Город мы перекрыли на въезд и выезд, сейчас прочесываем все возможные места, где могли бы теоретически останавливаться бомбисты.