Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус
— Вроде и жары на улице особой нет, где ж это тебе, Вовка, так голову-то напекло что ты бредить начал?
— Ты, товарищ Голубев, видать за племянником вообще не следишь, — прервал дядьку Алексея директор котельного производства, — бредить-то он начал сразу как народился. Вот только что-то завсегда бред его оказывается всем на пользу, хотя это и очень не сразу обычно люди замечают. А так как мы сейчас точно не хотим выглядеть дураками, очевидных выгод не понимающими, мы Шарлатана нашего до конца выслушаем, а потом расспросим о том, чего не поняли. Я лично пока понял лишь зачем сюда он металлистов наших позвал, а вот зачем тут дед Терентий… Терентий Евграфович, ты-то понял, что тебе Вовка сделать предлагает?
— Понять-то я понял, а вот кто нам даст олова столько? Полторы тыщщи пудов — это же… это очень много, да и, боюсь, мы просто денег столько не изыщем, если нам олово продать согласятся.
— Изыщем, — уверенным голосом ответила ему Зинаида Михайловна. Она, как главный бухгалтер уже областной централизованной артельной бухгалтерии, первой с моим планом познакомилась и лично его финансовую сторону просчитала. — Если товарищ Чугунова наш план в Москве утвердит…
— А если не утвердит?
— Тогда мы деньги в другом месте возьмем. Там, в другом месте, их, конечно, не особо и много, но для начала нам хватит. Терентий Евграфович, а вы уже посмотрели ту часть, где о стеклопосуде предложения расписаны были?
— Вот ведь вредная ты баба, Зинка! Сколько раз тебе говорить: стеклопосуда — это банки да бутылки, а это — стеклянные изделия… художественного назначения.
— Ага, — усмехнулся главный инженер с турбинного, — особенно рюмки художествам способствуют. Как народ к художеству припадет, так и сам такие художества вытворять начинает!
— Тетка Зина, дед Терентий, не вредная, а полезная, — прервал эти рассуждения я. — А банки с бутылками нынче, согласно ГОСТу, называются стеклотарой. Но мы не об этом сейчас.
— И ты, Вовка, туда же! Но если вы мне, как обещаете, еще пятерых парнишек на работу зачислите, то все стекло, что печь переработать успеет, на эти изделия… пес с вами, на стеклопосуду потратить сможем. Но даже если эти коробки стеклянные по три рубля продавать, на полторы тыщщи пудов олова…
— Дед Терентий, мы пока только о карьере говорим. Два самосвала автобусный нам уже пообещал, экскаватор… с ним тоже, надеюсь, вопрос к весне решим, времени пока достаточно.
— Однако пока карьер не заработает мы опыты-то с отливками и провести не сможем, — заметил кто-то из металлистов.
— На опыты мы там песочку и лопатами накопать сможем. Сколько вам нужно, тонны две?
— Где-то так, может и тонной обойдемся. Но чтобы нам тонну дать, нужно же будет сколько песка-то нарыть? Тонн сто поди?
— Нет, если в Лукояновском карьере копать, то тонн уже полтораста. Зато там до железки совсем недалеко, а насчет вагонов я договорюсь.
— А потом все это в Муроме в баржи перегружать еще… Успеем ли до холодов?
— Не будем перегружать, через Ковров так в вагонах и повезем.
— Это же какого кругаля!
— Даже по деньгам гораздо дешевле выйдет, и по времени тоже.
— Ладно, попробовать можно, — подвел итог этого невнятного и непонятного (для любого постороннего человека) совещания директор генераторного производства. — А вот по последнему пункту повестки…
— С ним вообще все просто. У нас всего три варианта: Пьянский Перевоз — и там нам придется все самим строить и самим все оборудовании туда откуда-то за свой счет доставать, Шахунья — там нам все облсовет выстроит, но оборудование все равно наше будет. И последний вариант — Ветлуга: там нам и построят все за казенный счет, и станки с оборудованием поставят.
— А тогда о чем вообще думать? — несколько удивился дядя Алексей.
— А о том, что мы в любом раскладе всех рабочих обучить должны будем и своих мастеров на производство назначить. И если до Перевоза даже ты при нужде съездить сможешь на машине…
— Так нет у меня машины-то!
— Вовка говорит, что к следующему лету уже будет, но это вообще неважно: в Ветлугу-то даже поезда не ходят!
— Пока не ходят, — у меня в этот момент родилась новая «интересная» мысль, — рельсы, я думаю, руководство туда прокинуть все же сочтет делом полезным, иначе им там и стройку толком не провести. Я в Кремле об этом упомянуть не забуду…
— Ты что, Шарлатан, с таким простым вопросом к товарищу Сталину ехать решил?
— Нет, но наш-то обком где сидит? Вот им и намекну… что если вопрос не решат они сами, то у меня и в Москву поехать не заржавеет. Однако, думаю, на сегодня мы уже все обсудили, и нам нужно теперь подождать ответа из Госплана.
— То есть карьер откладываем…
— Нет, пока ждем, как раз песочку и накопаем.
— А людей…
— Людей я уже нашел: пятнадцатисуточникам, думаю, улицы подметать незачем, пусть лопатами помашут.
— У нас их столько? Двое в месяц? Да и в Павлово вряд ли больше десятка наберется.
— Наши пусть как раз улицы чистят, но неподалеку есть прекрасный город, с кремлем как раз. И вот там операторов совковой лопаты нам на три вагона песка как раз хватит…
Уходя с совещания, я услышал, как дед Терентий тихо говорил «вредной тетке»:
— Вот умеет же Шарлатан выражения выдумывать! Точно тебе говорю: он, когда вырастет, без единого слова неприличного любого с головой в дерьмо окунуть сумеет!
— Почему только когда вырастет? Он уже и сейчас это постоянно проделывает, причем так, что иные и не замечают… так и ходят с макушки до пят в дерьме на радость людям. А ты когда чертежи оснастки по стекло… художествам принесешь? Мне же с артелями нужно будет и сметы успеть составить, и заказы сторонние разместить…
В конце сентября заработал новенький автозавод в Красных Баках. То есть пока что он был не автомобильным, а, скорее, автосборочным, да и сборку там вели по сильно «обходной технологии»: цех главного конвейера выстроить успели, но даже крышу на нем еще не поставили — так что машинки собирали на стапелях в двух других цехах, куда оборудование тоже еще не завезли. А детали для сборки машин тоже шли с множества «совершенно посторонних заводов»: моторы туда отправлялись из Вачи (в небольшом количестве, так как молодые рабочие — почти поголовно вчерашние выпускники ФЗУ — пока еще два из трех изготовленных моторов сразу отправляли на переплавку из-за брака), и еще часть моторов шла туда из Павлово. С автобусного же в Красные Баки отправлялись заготовки рамы (то есть стальное дно с приваренными элементами жесткости) и часть заготовок для крыльев машин. А другая (подавляющая) часть кузова поступала чуть ли не с десятка горьковских заводов, но так как все эти детали шли на завод «по возможности», машин там собиралось хорошо если по десятку в сутки. В день: даже на двухсменную работу пока что деталей не хватало. Но в Иваново обещали два очень нужных для изготовления кузовных деталей пресса к весне поставить, а многочисленные мелкие заводики, выпускающие всякие нужные для машин мелочи, тоже потихоньку обороты набирали — и в Павлово все были убеждены, что к следующему лету завод в Красных Баках достигнет выпуска минимум сотни автомобилей в сутки.
Ну это если Борский завод стекла сможет поставлять в достатке, но и на случай, если не сможет, у нас уже тоже определенные планы были заготовлены. То есть «мощности для производства недостающего» усердно подготавливались, и места для размещения «мощностей» тоже уже строиться начали. Одно место, в полукилометре от Кишкино — а чтобы это место не простаивало, в другом месте тоже велась очень непростая работа. В месте, всем жителям советской страны известном: в Хохломе. То есть не непосредственно в Хохломе, а неподалеку от знаменитого села, и там эта работа велась по указанию обкома. Маринка в очередной раз организовала мне встречу и областным руководством, и я товарищу Кирееву целую речь закатил. Сергей Яковлевич, думаю, меня слушая, изрядно повеселился, но после примерно часового общения он, несколько удивленно хмыкнув, пришел к парадоксальному выводу:
