Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус
— Вот сколько я тебя знаю, Шарлатан, ты все время врешь. Искусно врешь, но ведь каждый раз из твоего вранья польза-то немалая в результате выходит. Так что я, пожалуй, сейчас с тобой соглашусь и работу развернуть нужным специалистам поручу. Но ты мне за это сразу скажи: что на самом-то деле в результате у нас получится?
— Я не вру! То есть сейчас точно не вру: газ природный в область уже совсем скоро придет, но сами понимаете, что тратить его в городе можно будет ровно столько, сколько труба прокачать сможет. И ладно бы, если его для чего-то хватать не будет, его и углем заменить можно. А вот если летом столько газа не нужно будет, куда его девать? В факелах сжигать некузяво, а вот в соляной пласт закачать как раз очень удобно будет. Зимой потребуется больше газа — а он вот он лежит, только кран открыть нужно и пустить его по той же трубе в обратном направлении. Так что и трубу из Оренбурга летом затыкать не придется, и зимой плакать от недостачи газа не нужно будет. А из соляного пласта газ точно никуда не денется. То есть вы с геологами это еще раз уточните, но я читал, что даже если пласт этот где-то треснет, то трещина в соли сама очень быстро зарастет…
— Ну и фантазия у тебя! Но фантазия полезная, тут не отнять. А соль-то тебе зачем?
— Ну как зачем? Суп солить, кашу. Грибы и огурцы с помидорами на зиму запасать, капусту квасить…
— А у тебя желудок от такой соленой пищи…
— Кислоту соляную делать и щелочь, соду чтобы стекло варить, да мало ли на что еще соль-то нужна. Я тут где-то читал, что в область чуть ли не полмиллиона тонн соли каждый год завозится…
— Хм… тоже верно. Но что-то мне подсказывает, что ты мне всё же не всё говоришь. И кто-то это подсказывает, например, товарищ Чугунова. Она мне вообще-то сказала перед нашей встречей, что у тебя какие-то запросы невероятные, а ты мне только про соль рассказал, да и то не в качестве просьбы, а, по сути, в виде подарка. Так что все еще тебя внимательно слушаю.
— А не надо меня слушать. Я тут в тетрадочке написал, что мне еще нужно. То есть не мне, а области нашей и всему Советскому Союзу, и если вы кое-что сможете как-то для области и для меня достать… я тут по каждой теме отдельно потребности расписал.
— Так, интересно… поэтому проекту я тебя вынужден процитировать: а личико у тебя не треснет?
— Нет.
— Сам вижу, что нет, какой-то ты все еще худосочный. Но вот ответить я тебе сейчас просто не смогу. Ты мне тетрадочку-то оставь…
— Для этого и принес ее.
— Ага… а вот по этому пункту… Тебе сопровождающие нужны будут? Не уверен я, что тебя туда хотя бы на пушечный выстрел…
— А я уверен. Но не потому, что на проходной охрану блеском орденов ослеплю: мне товарищ Струмилин пропуск сделал.
— Куда, прямо туда?
— Вы, Сергей Яковлевич, не поверите, но вам и не нужно верить. Мне не нужно верить, я же снова навру. А последней моей вракой на сегодня будет такая: у меня вездеход.
— Какой вездеход?
— Именно такой…
Глава 20
Когда я был взрослым, под словом «вездеход» на предприятиях оборонной девятки подразумевали не какое-то специальное транспортное средство, а пропуск, дающий право прохода на все предприятия сразу. Они вообще-то были нескольких типов: на все предприятия отрасли, на предприятия нескольких отраслей и последний вариант открывал двери проходных уже на любые предприятия девятки. Тогда об этих пропусках среди работников (по крайней мере работников инженерного звена) много легенд ходило, но все они отличались некоторой неточностью: «вездеход» не означал, что его обладатель мог куда угодно припереться и ходить где захочет, а был, по сути, заранее выписанным командировочным предписанием на указанные в пропуске предприятия, а заодно — и удостоверением личности, то есть при посещении этих предприятий просто не требовалось каждый раз оформлять кучу документов, а затем отчитываться в бухгалтерии о командировке. И мне именно такой пропуск и был оформлен, благодаря помощи товарища Струмилина. Я ему пожаловался, что иногда у меня придумываются разные интересные вещи, которые легко, дешево и быстро можно было бы сделать на оборонных заводах, но у меня просто не получается встретиться с инженерами и руководством таких заводов, что сильно затягивает (а иногда и вообще срывает) работу по их изготовлению и испытанию. Он кому-то о моей жалобе рассказал, и летом (как раз в качестве «подарка на день рождения») один очень ответственный дядька такой пропуск и привез. И долго объяснял, как я должен его хранить и куда и как я могу с ним проходить.
Объяснения существенно развеяли мои прежние иллюзии относительно «вездеходов» — но в моем положении это действительно оказалось подарком: я получил допуск к руководству огромной кучи предприятий. Которое, безусловно, могло меня выслушать и вежливо выпроводить обратно «за забор», а могли и не выслушивать и сразу выпинать наружу — но большинство тех, с кем я встречался, были людьми по крайней мере вежливыми и обычно мы быстро находили общий язык. Тем более находили, что и просил-то я о всяких мелочах, но которые теоретически могли прилично (или хотя бы немного) увеличить премиальный фонд предприятия с минимальными затратами сил и времени, или упрочнить репутацию предприятия, или работникам его просто жизнь немного улучшить. Например, на одном заводе я договорился о том, чтобы они сделали из отходов своего производства (из настоящих отходов) маленькие хитрые колесики для тележек, на которых детали к конвейеру в Ваче подвозили, и подробно объяснил зачем мне именно такие колесики требуются и что еще с ними сделать можно — и они колесики эти поставили на поток, потому что из других своих же отходов они с такими колесиками стали изготавливать ставшие сразу же популярными в народе сумки-тележки складные. А другому заводу я — из-за того, что строительство всякого (и жилья, и промышленных зданий) было действительно массовым — заказал изготовление очень непростого инструмента. То есть я на завод приехал, рассказал, чего я от них хочу, потом с инженерами заводскими два дня спорил, доказывая, что механизм работать все же будет — и они изготовили небольшую партию перфораторов. Что называется, «под мою ответственность» изготовили, так как были абсолютно уверены, что «пьяный подшипник» через полчаса работы развалится. А когда он не развалился и через неделю постоянной работы на стройке, мы с инженерами оформили все документы на изобретение (совместное, так как я только голую идею им вывалил, а всю кинематику они придумывали и рассчитывали) и тоже машинку в серию запустили.
Но в основном я все же на заводах заказывал всякое очень нестандартное оборудование, причем мои заказы формулировались «а сделайте мне такую штуку, которая вот это может» — и они эту «штуку» сами выдумывали и делали (с большим удовольствием, так как оплата таких «штук» как раз через артели проводилась за «наличный расчет») — но пока что я в основном по своей области этим занимался. Но когда у Маринки начались трудности с работой, у меня появились идеи поглобальнее — и я, дождавшись, пока товарищ Киреев не скажет «а пес с тобой, но все это под твою ответственность будет» географию своих «производственных вояжей» расширил. Впрочем, и Маринка расширила — в плане обеспечения автозавода отдельным самолетом: она несколько раз посетила Смоленск и там на авиазаводе провела интересную «воспитательную работу». Вот только сначала товарищу Кирееву пришлось к ней провести подготовку в Москве — однако «Москва согласилась» и за дело принялась как раз Маринка.
А дело было именно «общественным»: она просто руководство авиазавода уговаривала и уламывала взяться на совершенно несвойственную им работу, параллельно проводя аналогичную работу среди уже горьковских заводов, ведь там требовалось немало очень специфического оборудования изготовить. Дело в том, что, насколько я помнил, Смоленский авиазавод никогда самолеты не делал. То есть вообще не делал (хотя производил другие очень не плохо летающие механизмы). А сейчас завод занимался исключительно тем, что переделывал оставшиеся с войны самолетики По-2 из ночных бомбардировщиков в сельскохозяйственные машины. То есть дело имел исключительно с дендрофекальными конструкциями, а я предложил для увеличения производства Ил-12 в Москве передать часть работ (а конкретно, изготовление крыльев самолета) в Смоленск. То есть предложил «деревяшечникам» переквалифицироваться в «металлистов».
