Серая крепость (СИ) - Гор Александр

— Алексей с вами будет. Чего, боярин, не упомнишь, он подскажет.

Увы, мириться с женой Полуницын отказался наотрез. До того, как та прощения попросит. А где это видано, чтобы женщина у мужика прощения просила? Лишь в исключительных случаях…

— Только он один?

— Не один, ещё двое с ним будут. И я на своей повозке поддержу вас. Но даже конным за ней не угнаться, потому и не смогу всегда с вами быть. И не везде через лес она проберётся там, где вы верхами проскочите.

— Оружья бы нам вашего, дальнобойного, поболее.

— Не дам, — покачал головой капитан. — Не из жадности не дам. Обращаться с ним надо учиться не день, не два. Проще, конечно, чем научиться мечом владеть или луком, да всё одно времени на то нет. И грохот от него такой, что за две-три версты слышно: только себя выдать, погоню накликать.

Нет, Крафт и ребята как раз с винтовками поедут с дружиной Евпатия. Но специально для них Андрон с Фофаном сконструировали самопальные глушители. «Эксклюзивные», можно сказать, образцы. Расчёты показали, что звук выстрела будет слышен, примерно как хлопОк ладоней. Тише не получится: пуля вылетает из ствола со сверхзвуковой скоростью. Сейчас как раз специалисты точат «глушаки» на станках, имеющихся в мастерских. И броник у Лёхи будет вместо кольчужных или панцирных доспехов.

На следующий день и от Полкана подъехала дюжина пограничников. Так что понемногу собирается «коловратова дружина». Есть надежда, что в пути удастся кого-нибудь из русских пленных отбить да присоединить к дружине, либо уцелевших в битве воев да кметей, прячущихся в лесах, подобрать. Левое крыло татарского войска на Донков и Пронск движется, а Донков, можно сказать, совсем рядом, можно успеть кого-то из врагов на подходе к ним нагнать. Если, конечно, этот городок ещё не разорили…

Фрагмент 27

53

— Не лезь в мои семейные дела!

Внешне Крафт невозмутим, но то, насколько ему тяжело даётся это напускное спокойствие, выдаёт глуховатый голос.

— И всё-таки ты подумай: может, стоит с ней поговорить хотя бы перед отъездом. Ты же всё-таки не на прогулку едешь, а на войну. И всякое может случиться. Про судьбу Евпатия и его дружины ты и в школе проходил, и уже здесь читал.

— Похеру.

И что Андрону после такого ответа говорить Устенко, которая приходила рыдать в его кабинет. Нашла, блин, коса на камень: ей женская гордость не позволяет первой заговорить, а он, похоже, настолько оскорблён какими-то её словами, что готов скорее погибнуть, чем быть инициатором примирения.

Минкин попытался поговорить с «главментом» после очередного сеанса «истпросвета», устроенного сразу двумя лекторами. Священником, долгое время прожившим в Саксине и чуть лучше других знающим религиозные предпочтения татаро-монголов, и историком.

В общем-то, «командный состав» Серой слободы и без того знает, что не существует такого народа как «татаро-монголы». Есть монголы, составляющие очень незначительную долю армии вторжения. Есть племена тюрко-монгольского корня, называвшие себя где-то в Южной Сибири татарами. Есть прочие тюркские народы из двух групп тюрков — огузской и кипчакской. Но ко всей этой тюркоязычной «солянке сборной» в российской и советской научных исторических школах «приклеилось» общее название. Не так уж давно трансформировавшееся «из соображений дружбы народов» из принятого на протяжении нескольких веков собирательного наименования «татары», обозначавшего тюрков-кочевников. В общем-то, немудрено, поскольку менее чем за столетие даже этнические монголы Улуса Джучи, самой западной части Монгольской империи, тюркизировались и забыли родной язык. И «родную» религию.

— Веруют они не в Господа нашего Иисуса Христа и не в Бахомета, — кое-кого удивил батюшка. — Даже погаными многобожцами их назвать нельзя. Их бог — Тенгри, «Вечное синее небо», един, а всякие духи есмь его воплощения. Духов тех несметное множество: ветра, рек, деревьев, скал, всяческих тварей божьих, коим они поклоняются, яко проявлениям того Тенгри. И мунгалы в него веруют, и прочие степные народы, коих в магометан или несторианскую ересь не обратили.

— Несториане — это тоже одна из ветвей христианства. Причём, довольно распространённая и сильная на Востоке. Вплоть до того, что сыну Батыя Сартаку приписывали приверженность этому христианскому течению. Правда, Сартак сейчас молод, и первое упоминание о нём относится к походу 1240 года.

— А Батыю тогда сколько лет? Я у Яна читал, что он на момент вторжения на Русь вообще пацан пацаном, — удивился Борода.

— Где-то двадцать восемь: точная дата его рождения неизвестно, только год. 1209-й.

— Немало среди татар и магометан. Тех, что из Хивы да Бухары с мунгалами пришли. А ещё с Волги-реки да с Шемахи.

— От волжских булгар да хивинцев с бухарцами Золотая Орда и приняла ислам в качестве государственной религии, — снова добавил Василий Васильевич. — Но только в конце 13 века.

— Стяга общего у татар нет. Есть бунчуки с хвостами, вроде конских. Чем больше тех хвостов, тем знатнее татарин.

— У Чингизидов — девятихвостые бунчуки. И личные тамги с производной от тамги самого Чингиза — трезубца.

— Как у Рюрика? — удивился Фофан.

— Ошибаетесь, Владимир. У Рюрика был двузубец. И только позже, с Владимира Святославича, былинного «Красно Солнышко», пошли трезубцы. И очень даже неспроста поменялись эти «гербы».

— В каком смысле «неспроста»?

— Понимаете, все эти личные знаки, по-степняцки именуемые «тамга», употребляются как этакий стилизованный личный герб. Хотя, чего это я говорю «этакий»? Тамга и есть герб. Только предельно лаконичный. Причём, есть родовые «гербы», есть личные. А на целый ряд таких «гербов» можно претендовать только при определённых условиях. Например, тот же трезубец и производные от него кто попало себе присвоить не может. Только по праву происхождения, по праву принадлежности к определённому правящему роду и тому, как человеку досталась власть.

Я этим вопросом несколько лет занимался. Очень глубоко копал. Но всё-таки заметил несколько особенностей. Все ранние «носители» герба-трезубца имеют строго определённый фенотип. Ну, это, если попросту, особенности телосложения, цвета волос, глаз, пропорций лица. Могу даже указать, какие: довольно высокий рост, пропорциональное телосложение, достаточно крупный нос, рыжеватые или каштановые волосы, голубые или зелёные глаза.

— Это монгол-то Чингисхан? — скептически хмыкнул Чекист.

— Зря смеётесь. Как описывают «Потрясателя Вселенной» арабы-современники, именно таким он был. С каштановыми или рыжеватыми волосами и голубыми или зелёными глазами. Что не мудрено, учитывая происхождение рода Боржигинов от некоего светлокожего предка-чужеземца, пришедшего с запада, а по пути переправившегося через огромную реку или небольшое море. И, скорее всего, этот самый предок как раз принадлежал к загадочному «правящему роду».

Настоящее время и предшествующие ему века — это эпоха символизма. И те же трезубец с двузубцем являются одними из древнейших символов, восходящих к древнейшим государствам на Земле.

Свела меня как-то жизнь с интереснейшими людьми, тоже занимавшимися этими символами. Один из них — очень высокопоставленный российский масон, не менее меня «помешанный» на истории. Ради этого он прожил несколько лет в Израиле, где его допустили до святая святых, книг по особой, «масонской» версии истории. Кстати, по его словам, очень сильно отличающейся от общепринятой истории. Вот после многочисленных бесед с ним у меня глаза и открылись.

Оказывается, лотос, стилизованным изображением которого и является трезубец, был символом царства Верхнего Египта. А двузубец, стилизованное изображение пчелы, царства Нижнего Египта. Только «Верхний» и «Нижний», согласно масонской истории, это не расположенные на разных участках течения Нила, а «Небесный» и «Земной», «божественный» и «человеческий». И трезубец-лотос, он же в европейской традиции — лилия, знак королевской власти, означает «власть над людьми, дарованная Небесами». А двузубец-пчела — «власть над людьми, дарованная людьми».