Серая крепость (СИ) - Гор Александр
Огромными были и потери завоевателей, после полевого сражения ещё и штурмовавшие город. Как говорят бывшие пленные, никак не меньше тридцати тысяч.
Подтвердили эти цифры и татары, многих из которых, раненых, они отправили на юг. По подсчётам Крафта, дружина Коловрата, по мере продвижения на север выросшая до без пары сотен двух тысяч, порубила таких, а также легкораненых, сопровождающих эти многочисленные обозы с небоеспособными, ничуть не меньше, чем в ней насчитывалось бойцов.
Окрестности сожжённой Коломны представляли собой иллюстрацию к картине Васнецова о побоище русских с половцами. Только с поправкой на время года: не травка с цветочками, а снег с припорошенными кровавыми пятнами, тела павших не уткнулись лицами в землю, а полузанесены порошей. Замёрзшие, окостеневшие. Особенно густо лежат у крепостного вала, к которому, видимо, были прижаты обороняющиеся. И среди них бродят окрестные крестьяне, собирая ценное оружие и доспехи, стаскивая павших к берегу реки. Скорее всего, чтобы по весне «отправить в плавание» погибших: похоронить такое количество людей им вряд ли по силам.
К сожалению, перехватить всех всадников, оставленных татарами в пригородах Коломны, не удалось. Было их множество, не менее тысячи, и дрались они очень яростно, несмотря на численное превосходство бойцов в дружине Коловрата. Настолько яростно, что Полуницыну впервые за всё время похода пришлось пустить в ход не только снайперскую винтовку, но и пистолет. Причём, «пожёг» он в бою больше двух магазинов «Глока». А среди оборонявшихся оказались не только кипчаки, составляющие основную массу войска Батыя, а ещё и сотни две «чистокровных» монголов, резко отличающихся от остальных и лицами, и доспехами.
Именно эти монголы сгрудились вокруг всадника, явно раненого, едва держащегося в седле, но одетого в довольно изысканные одежды и богато украшенные доспехи. Немало русских витязей пало, пытаясь прорвать кольцо обороны этих багатуров, защищающих, похоже, немалого начальника. Пока Алексей, вставивший в СКС новый магазин, не «снял» того. Но и после этого пришлось потратить почти полчаса, чтобы добраться до трупа знатного монгола.
— Кто это был? — спросил через толмача одного из раненых тюрков Крафт, указывая на тело, которое до последнего обороняли нукеры.
— Кадан-хан, — выдавил из себя тот.
Полуницын лишь присвистнул.
— Жди татар, боярин. Столько много жди, сколько никогда не видел. Жди и молись перед смертью. Это внук татарского царя Чингиза. Батый нам его гибели не простит.
— А мы им навстречу пойдём, — только и ответил Евпатий.
Ага! Это бу-у-удет после-едний и реши-и-итель-ный бой…
