Дженнак неуязвимый - Ахманов Михаил Сергеевич

   - Тридцать четыре, - уточнил Тереволд. - И половина из них - тасситские всадники.

   - Большая сила! Чем мы располагаем, кроме бритунского корпуса?

   - Людей у нас вдвое больше, но обучены они неважно, - сказал Всевлад. - Самая боеспособная часть - личные дружины, наши и прочих... гмм... компаньонов. Этих наберется пятнадцать тысяч.

   - Тринадцать с половиной, - возразил Тереволд. - Остальные - ополченцы. Из карабина выстрелят, но попадут ли в цель? А уж рубиться с тасситами... - Он махнул рукой.

   - К бритунскому корпусу можно добавить иберийский, - предложил Дженнак, но Борк Улога замотал головой.

   - Обойдемся! У меня отличные конники!

   - Их только восемьсот, - напомнил Тереволд.

   - Я сказал, обойдемся!

Дженнак поглядел на Всевлада.

   - По-прежнему хотите взять столицу малой кровью? Без помощи извне? Боюсь, не получится. Тасситы перережут половину ополчения, не говоря уж о мирных жителях.

Ах-Хишари пожал плечами.

   - Не будем спорить, ло Джакарра, и отложим решение. Вернется Тур и скажет свое слово, а мы послушаем. Тур - голова!

   - Тур умеет предвидеть то, что еще не случилось, - согласился Тереволд. - Подождем.

   - Долго ждать нельзя, - сказал Дженнак. - Если в полдень битва, точи меч на рассвете.

   - Клинки уже наточены, а Тур вернется через пару дней, - Борк Улога тоже уперся. - Все одно, ни бритунцы твои, ни иберы раньше не прилетят.

   - Ладно, дождемся Чегича. - Дженнак вытащил кинжал и прикоснулся к карте. - У нас еще не прикрыто южное направление. В море Меча - мои броненосцы, те, что защищают Не- фати от вторжения бихара. Часть из них можно направить к устью Днапра и высадить там десант. Небольшой, тысячи четыре бойцов.

   - Это лишнее! На юге нет сильных гарнизонов, - возразил Борк. - Возьмем столицу и расправимся с ними.

   - Сеннамиты говорят; лишних стрел не бывает. Я пошлю корабли. Хайя!

Вымолвив это, Дженнак снова поглядел на карту. Еще два столетия назад, в период покорения Россайнела, аситы возвели два пояса укреплений. Северные Валы прикрывали Роскву от норелгов, пиратствующих в море Чати и совершавших набеги на юг и восток; Западные Валы использовались для контроля путешествующих и торгующих с Риканной, взимания дорожных сборов и проверки, не поступает ли с запада оружие. Со временем Валы из насыпей с частоколами превратились в плотную цепь фортов с крепостными метателями, воинских лагерей, обнесенных рвами и стенами, и взлетно-посадочных полос для боевых крыланов. Северные Валы тянулись от верховьев Днапра к востоку на два полета сокола, и там стояло сильное войско; еще одно дислоцировалось у более протяженных Западных Валов и прикрывало левобережье, западную часть Тракта Вечерней Зари и другие торговые дороги. Прорвать в каком-то месте оборонительную линию и удалиться вглубь территории было бы плохим маневром - отряды вторжения подставляли тыл для аситской атаки. Нет, решил Дженнак, это не годится, Валы придется штурмовать по фронту, на всем их протяжении, захватывать каждую крепость, каждый лагерь, уничтожая воинов противника. Такая операция могла тянуться месяцами, но сил вторжения хватало, чтобы связать аситов боем и перебросить в Роскву не один, а два или три корпуса. Даже четыре - но как на это посмотрят росковиты? В том, что Росква - богатый город, полный соблазнов, Борк был безусловно прав.

Всевлад прервал его раздумья.

   - Ну, хвала богам, мы обсудили все, что можно. С остальным будем ждать Чегича. Согласны?

   - Да, - сказал Тереволд, а Борк кивнул.

   - Прости, лорд, мы с сыном покинем тебя ненадолго. Проводим гостей, - произнес Ах-Хишари и направился к лестнице.

Оставшись один, Дженнак снова шагнул к арке, встал так, чтобы снизу его не было видно и оглядел площадь. Она была широка и просторна, как подобает центру столичного города - возможно, самого крупного в мире. Фургоны и коляски, запряженные лошадьми, моторные экипажи, тележки мелких торговцев, всадники и толпы людей выплескивались из улиц, кружились на булыжной мостовой, галдели, ругались, смеялись. Кроме людского гомона, с площади доносились скрип и лязг, стук и звон, цокот копыт, натужное пыхтение моторов, сигналы экипажей и приглушенная музыка из Храма. Потоки людей перемещались разом во многих направлениях: кто шел в святилище или возвращался из него, кого привлекали харчевни на южном краю площади или лавки в Торговом Дворе Всевлада, кто гулял по набережной у реки, любовался причудливыми мостами, глядел на баржи и суда у пристаней. Но к стене, соединявшей Пять Пирамид, и к вратам аситской цитадели не приближался ни один человек. Около них площадь была безлюдна, и эта зияющая пустота, особенно заметная сверху, являлась не выражением страха, а знаком неприязни и презрения. Росковиты не желали признавать, что в их огромном, богатом и цветущем городе правит захватчик, что над землей их властвует заокеанский сагамор, что текут к нему потоки золота из их карманов, что в самом высоком строении Росквы сидит наместник, пусть не очень жестокий, однако чужак. Конных патрулей, круживших по площади, они тоже будто бы не видели; толпа расступалась перед ними и тут же смыкалась вновь, словно то был гонимый ветром мусор.

   - Время их исполнилось... - прошептал Дженнак и, закрыв глаза, потянулся мыслью к самой высокой из Пяти Пирамид. Черный занавес Чак Мооль послушно раздался, и в свете летнего дня явилось ему просторное помещение, богатый хоган, украшенный коврами из драгоценных перьев, серебряными статуэками змей, ягуаров и кайманов, атлийскими секирами и мебелью из розового дуба. Там были двое: один сидел на подушках в низком кресле, другой, в мундире батаба, стоял у окна и, казалось, глядел прямо в лицо Дженнаку. Взгляд был острым, пронзительным, черты - знакомыми; мужчина у окна словно о чем-то размышлял, взвешивая то, что будет сказано. Наконец он повернулся к человеку в кресле и произнес: «Я прибыл...»

«Вижу, то прибыл, - мысленно откликнулся Дженнак. - И что ты теперь будешь делать?»

* * *

   - Я прибыл, досточтимый сахем, движимый беспокойством о делах державы, - молвил Ро Невара, принимая позу покорности. - Этим и только этим! Ты уже знаешь о бунте в Сайберне, о том, что пала Удей-Ула, а еще раньше, в зимнюю стужу, был вырезан гарнизон на острове Удей-Сири. Пока мы не получили достаточных подкреплений из Асатла, чтобы справиться с мятежниками... - Невара состроил печальную мну и вздохнул. - Трудные наступают времена! И лучше, если я буду здесь и окажу тебе помощь.

   - Лучше, если бы ты оказался в Сайберне и подавил мятеж, - сказал сахем Коком-Чель с ядовитой усмешкой. - Я не нуждаюсь в помощи. Здесь, в Роскве, все спокойно.

   - Я собираю сведения, а подавлять мятежи - задача накомов, - напомнил Невара. - И сведения о Роскве таковы, что любой верноподданный, в ком опознали асита, будет изувечен горожанами или лишится жизни. Так сообщают мои лазутчики. А еще они рассказали о тайных складах оружия, о боевых отрядах, что прячутся в лесах, о своеволии имущих и недовольстве бедняков, и о кайманах в твоем бассейне, которые дохнут от голода. - Сделав паузу, Невара ответил сахему столь же ядовитой усмешкой. - Это ты называешь спокойствием?

   - В Россайнеле достаточно войск, чтобы подавить любой мятеж, а мой наком Ция Каданга отважен и опытен, - с мрачным видом произнес наместник. - Две армии стоят на Валах, в каждом городе сильные гарнизоны, особенно в столице. Да и на севере, в Пелте, Архене и...

   - На севере, у россайнских границ, тысячи норелгов. - Невара, забыв о почтении, прервал сахема. - В правобережье Днапра еще одно войско наемников, и сколько их, мы не знаем, лазутчики оттуда не возвращаются. Сагамор - да будут к нему благосклонны боги! - отправил флотилию к берегам Азайи, но эти силы займутся Ама-То, где также зреет бунт. За этими судами придут другие, новые мощные броненосцы, но видишь ли, почтенный, в Роскву им не доплыть, это не Сейла и не Шанхо. Воины отправятся сушей, через всю Китану, весь Сайберн и половину Россайнела... Что их ждет в пути? Схватки со степными дейхолами, битва за Удей-Улу и, возможно, усмирение мятежа на Айрале... Так что тебе и твоему накому стоит призадуматься.