Дженнак неуязвимый - Ахманов Михаил Сергеевич

* * *

   - Чегич сейчас на северной границе, проверяет отряды у Пелты и Лодейного Причала, - сказал Тереволд. - Собственно, уже проверил и будет в Роскве через день-другой.

   - Там два корпуса, шестнадцать тысяч воинов и много ополченцев, - добавил Борк Улога. - Когда норелги перейдут рубеж, мы захватим все города у Мелкого моря, от Причала до Кобона. Будет крепкий тыл, чтобы ударить на Северные Валы.

   - Но в то же время надо атаковать Валы Западные, - напомнил Всевлад. - Тогда аситы не смогут перебросить в Роскву ни пешего, ни конного, и мы возьмем столицу малой кровью. Но на западе людей у нас мало, и вся надежда на тебя, ло Джакарра. Мы знаем, что ты наполнил арсеналы в Западном Россайнеле, и знаем, что там много воинов. Какова их точная численность? Готовы ли они переправиться через Днапр и как это сделать? Днапр - река могучая...

Дженнак бросил взгляд на карту, расстеленную на столе. На ней был изображен весь Россайнел, от территорий за Днапром до Айрала, и от моря Бумеранг до моря Чати, до земель норел- гов и северных льдов. Вытащив кинжал, он провел лезвием вдоль синей ниточки реки и заметил: Здесь сто семьдесят тысяч обученных бойцов, метатели, боевые машины, воздухолеты и склады с припасами. Днапр они форсируют по первому сигналу - для этого наведут понтонные мосты в семи местах, выше и ниже Кива. Им нужна поддержка, проводники и лазутчики из местных и фураж для конницы. Пехоту и тяжелые метатели нужно вывести к Западным Валам, а всадники и боевые машины обойдут его с флангов и ударят в тыл. Один корпус направится к Роскве, чтобы вас поддержать. Думаю, бритунцы на воздушных кораблях.

   - Почему? - спросил Борк. - Ничего не имею против бритунцев, но западные россайны были бы желательнее. Это люди нашего языка.

   - Но не очень высокой дисциплины, - ответил Дженнак. - Бритунцы опытнее и надежнее. Их ведет наком Вальхар. Суровый вождь, клянусь Коатлем и его секирой! Грабежей не будет.

   - Ты уверен, лорд? - Борк все еще сомневался. - Росква - богатый город, соблазнов много... Не хотелось бы видеть здесь бритунцев, а уж тем более норелгов!

   - Норелги отстанутся на Северных Валах, - заверил его Дженнак, но Борк, насупившись, пробормотал:

   - Нам нужно посовещаться.

   - Совещайтесь.

С этими словами Дженнак отошел от стола с картой и направился к арке, что вела на верхний уступ пирамиды. С вождями Мятежного Очага он встретился не в загородном поместье Всевлада Ах-Хишари, а в его городском дворце, стоявшем на Священной площади, напротив резиденции аситского сахема Коком-Челя. Так решил Всевлад, и это решение было Дженнаку понятно: ему хотели показать, сколь сильны позиции мятежников. Хоть тайный, но вызов властям - планировать восстание в полете стрелы от крепости наместника! Да и этот новый дворец тоже Всевлада был вызовом. По заведенному в империи порядку, в центре города стояла цитадель с пирамидами, которых в Роскве было пять. Они имели разную высоту, а самой крупной, восьмиярусной, являлась та, в которой обитал наместник. Строить здания выше было запрещено под угрозой бассейна с кайманами; такое деяние считалось оскорбительным для сагамора и сахема. Тринадцать лет назад Ах-Хишари воздвиг себе дворец на площади, тоже восьмиярусную пирамиду, но пониже на локоть, чем у наместника. Он со смехом рассказывал Дженнаку, как заявились к нему аситские умельцы и стали измерять сооружение. Как ни старались, разница в локоть не исчезла, а значит, и крамолы нет! И теперь на западе площади, в речной излучине, высились Пять Пирамид, а на востоке - дворец Всевлада, символ россайнского своеволия.

Но это было не все, далеко не все. Справа от дворца тянулось вдоль площади здание новой постройки, невысокое, но впечатляющей длины и ширины, с огромными окнами и стеклянной кровлей, с галереями, балконами и подземным этажом - крытый Торговый Двор, принадлежавший Всевладу. Тут торговали медом и вином, зерном и фруктами, тканями и посудой, мебелью и предметами роскоши, моторными экипажами и, втихаря, громовыми шарами, взрывчаткой и карабинами. В этом Дворе было все, от меняльных контор и отделений банкирских домов Риканны и Нефати до харчевен и ювелирных мастерских - и все принадлежало Всевладу Ах-Хишари. Тоже вызов! А другим являлся Храм Благого Тассилия, построенный сорок лет назад прямо в центре Священной площади. Храм состоял из нескольких огромных круглых башен, выступавших из центральной, самой большой; их купола были увенчаны знаками богов, на стенах сияли мозаики с ликами Шестерых и картинами их странствий по землям Эйпонны, двери и решетки в окнах блестели золотом и серебром, по карнизам вилась каменная резьба, а над главным входом был чудесный фриз, изображавший Дженнака, О’Каймора, Чоллу и их людей, ступающих на иберийскую землю. Дженнак, в доспехах, шлеме и с клинком у пояса, нес вампу мира, а Чолла и О’Каймор - Святые Книги, и это было правильно: не покорять они пришли, а просвещать. Это напоминало аситам, кто первым появился здесь, о ком сохранилась память, и кого назвали Великим Сахемом - не Ах-Ширата Третьего, а сына Дома Одисса. Однако все эти художества были маскировкой, скрывающей истинную суть: храмовые стены толщиною в полтора копья, узкие окна-бойницы с посеребренными стальными решетками, мощные двери и прочные перекрытия. При случае Храм мог превратиться в крепость, в опорный пункт, откуда удобно обстреливать Пять Пирамид и подготовиться к штурму.

Стоя в проеме арки и обозревая площадь с аситской цитаделью, Дженнак мог оценить все выгоды расположения святилища. Еще он подумал, что наместник, в сущности, бессилен против Всевлада и его товарищей, бессилен даже сейчас, когда, казалось бы, вождей бунтовщиков можно схватить всех разом, а с ними, в виде ценного приза, некоего Джека Джакарру. Скажем, отправит Коком-Чель сюда лучших воинов, сотни три отанчей, так Всевлад отобьется - охраны в его дворце и торговых рядах полно, и молодцы умелые и крепкие. Чтобы их одолеть, тысяча нужна! А пока бьются, Всевлада след простынет - наверняка под его дворцом подземных ходов и подвалов как в муравейнике...

   - Ло Джакарра! - послышалось за спиной, и Дженнак обернулся. Всевлад, усмехаясь, звал его к столу. - Мы решили, что бритунцы не самый худший случай. Пусть будут они, но с условием: в Роскве появится один корпус, и уйдут они по нашему желанию.

   - Уйдут, когда заплатите, - уточнил Дженнак. - Хоть в моем сундуке дна не видно, но пора бы и ваши открыть.

   - Заплатим, - сказал Тереволд, и Борк Улога отозвался эхом:

   - Заплатим!

Тереволд владел землями на севере, верфями и производствами в Кобоне, Пелте и Лодейном Причале, строил суда, возду- холеты и моторные экипажи; «рысь», что привезла Дженнака, была из его мастерских. Родовое имя у него не сохранилось, и в прошлом Дженнак не встречал его отца или других сородичей; очевидно, Тереволд относился к новым богачам, поднявшимся за последние двадцать-тридцать лет. Было ему, как и Всевладу, около пятидесяти, и крючковатый нос, отсутствие бороды, темные волосы и смуглая кожа выдавали изрядную примесь атлийской крови. От северных россайнов он унаследовал холодные серые глаза и высокий рост. Что до сорокалетнего Борка Улоги, торговца скотом и лошадьми, то если сбрить ему усы и бороду, распрямить и перекрасить льняные кудри, то стал бы он видом чистый тассит. Эти наблюдения и поиск эйпон- ских корней были полезны; Дженнак уже знал, что Тереволд расчетлив и умен, а Борк вспыльчив, и что в Борке тасситское упрямство смешалось с россайнским. Кроме трех вождей Мятежного Очага, в зале еще присутствовал Нево, сын Всевлада, стройный юноша лет двадцати. Но он не произнес ни слова, только разыскивал нужные карты и вел краткие записи.

Дженнак вернулся к столу.

   - План действий на севере и западе понятен, - молвил он, посматривая сквозь арочный проем на Пять Пирамид. - С востока наместник не получит подкреплений - вы уже знаете, что Удей-Ула захвачена. Если нужно, нзломщики взорвут рельс и насыпь, и ни один состав с войсками даже до Айрала не дойдет. Но здесь, в Роскве, в Пяти Пирамидах и в казармах тридцать тысяч воинов...