Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим

— Что скажете, Леонид Иванович? — в ее голосе звучала плохо скрываемая гордость.

— Отличная работа, — я выпрямился, стараясь говорить сухо и по-деловому. — Завтра начнем изготовление опытного образца.

В дверь постучали. У меня прям проходной двор сегодня.

Это молодой инженер Мельников из комиссии. Его прилизанные волосы блестели бриолином, а новенький костюм резко контрастировал с нашей рабочей одеждой.

— Ах, вот вы где, Варвара Никитична, — начал он с явной претензией на светский тон, — не соблаговолите ли обсудить технические детали за ужином?

Я почувствовал, как внутри все сжалось, но внешне остался невозмутим, делая вид, что полностью поглощен чертежами.

Варвара бросила на меня быстрый взгляд и ответила с едва заметной прохладцей:

— Простите, но у меня еще много работы с документацией. Может быть, позже.

Мельников удалился с кислым выражением лица. А я вдруг поймал себя на том, что невольно улыбаюсь, глядя на замысловатые линии нового карбюратора.

— Смотрите, — тем временем Варвара склонилась над чертежом. — Я использовала вашу идею с двухкамерной системой, но добавила оригинальное решение для холостого хода.

Я кивнул, вспоминая, как несколько дней назад осторожно направил ее мысль в нужную сторону, упомянув о возможности разделения потоков топлива. Конечно, я не мог прямо рассказать о двухкамерных карбюраторах ДААЗ из будущего, но общий принцип подсказал.

— Вот здесь, — она показала на сложный узел в чертеже, — эмульсионный колодец особой формы. Топливо проходит через систему калиброванных отверстий разного диаметра. На малых оборотах работает только первая камера с диффузором восемнадцать миллиметров.

Звонарев придвинулся ближе, поблескивая стеклами очков:

— А при открытии дроссельной заслонки больше чем на семьдесят градусов включается вторая камера с двадцатичетырехмиллиметровым диффузором!

— Именно, — Варвара развернула второй чертеж. — Но важнее всего вот эта система балансировки поплавковой камеры. Смотрите, при наклоне машины уровень топлива остается постоянным благодаря особой конфигурации поплавка.

Я внимательно изучал детали. Она действительно блестяще развила исходную идею. Система компенсации разряжения в диффузоре, продуманные переходные режимы, даже эконостат для обогащения смеси при полной нагрузке — все выполнено на удивление грамотно.

— А вот здесь, — Варвара достала еще один лист, случайно задев рукой мое плечо, — я добавила пневмокорректор, реагирующий на разряжение во впускном коллекторе. Он автоматически обедняет смесь на крейсерских режимах.

Звонарев быстро щелкал на логарифмической линейке:

— При таком распределении сечений экономия должна быть даже больше пятнадцати процентов. А если добавить подогрев впускного коллектора, можем достичь еще большего эффекта. Сейчас посчитаю.

— Уже продумала, — Варвара развернула третий чертеж. — Выпускной коллектор проходит вот здесь, подогревая зону карбюратора. Зимой проблем с обледенением не будет.

Я смотрел на воодушевленное лицо девушки, и снова поражался тому, как точно она схватывает технические идеи. Будь она в моем времени наверняка стала бы ведущим конструктором крупного автоконцерна.

— Когда сможем начать изготовление прототипа? — спросил я, возвращаясь к практическим вопросам.

— Основные детали я уже отдала в механический цех, — Варвара сложила чертежи. — К завтрашнему вечеру должны быть готовы. Послезавтра начнем сборку и регулировку.

— Отлично. Звонарев, подготовьте, пожалуйста, испытательный стенд. Нужно будет проверить все режимы работы.

Когда они ушли, я еще раз просмотрел чертежи. Пожалуй, этот карбюратор даст фору многим более поздним конструкциям. Хотя, конечно, до современных инжекторных систем ему далеко. Но для конца двадцатых годов настоящий прорыв.

Переночевал я в кабинете. Утром проснулся и умылся. Снова спустился вниз, в цеха.

Утреннее зимнее солнце едва пробивалось сквозь заиндевевшие окна испытательного цеха. Я просматривал графики вчерашних испытаний ходовой части, когда в цех вошла Варвара. В обычном синем халате она выглядела безупречно собранной, но под глазами угадывалась легкая тень усталости.

— Доброе утро, Леонид Иванович, — она кивнула мне, проходя к испытательному стенду. — Детали из механического цеха уже привезли, можем начинать сборку.

Я сделал вид, что полностью поглощен бумагами, хотя внутри невольно шевельнулось раздражение, значит, все-таки пошла вчера ужинать с этим прилизанным Мельниковым.

Звонарев уже колдовал над стендом, устанавливая измерительные приборы:

— Варвара Никитична, тут манометр для замера разрежения в диффузоре. А вот тут я поставил расходомер с точностью до кубического сантиметра.

— Отлично, — она быстро и уверенно начала собирать карбюратор. — Сначала проверим работу на холостых оборотах.

Я подошел ближе, наблюдая за сборкой. Ее тонкие сильные пальцы уверенно управлялись с мелкими деталями. Невольно залюбовался отточенными движениями — настоящий профессионал.

Первый запуск выявил серьезную проблему. Мотор работал крайне неустойчиво на холостом ходу.

— Смотрите, — Варвара склонилась над прибором, — разрежение в диффузоре скачет. Похоже, там образуются завихрения.

— Действительно, — Звонарев поправил очки. — При таком расположении топливных жиклеров поток воздуха становится турбулентным.

Я вспомнил похожую проблему с карбюраторами в будущем:

— А что если изменить геометрию диффузора? Сделать его более плавным, с постепенным сужением?

Варвара быстро набросала эскиз:

— Вот так? — карандаш уверенно вычертил новый профиль. — Тогда воздушный поток станет ламинарным.

Через час новый диффузор был готов. Но едва мы запустили мотор, как появилась следующая проблема. Топливо начало подтекать из поплавковой камеры.

— Игольчатый клапан, — Варвара сразу определила причину. — Седло недостаточно притерто, и при вибрации появляется зазор.

Она аккуратно разобрала узел:

— Дайте-ка притирочную пасту. Придется доводить вручную.

Я наблюдал, как она методично притирает клапан, и вдруг поймал себя на мысли, что любуюсь не только ее профессионализмом.

Решение второй проблемы заняло почти два часа. Когда наконец все было собрано, за окнами разгорелся день. Скоро обед, но мы и не думали делать перерыв. Мороз усилился, и стекла покрылись причудливыми узорами.

Новый запуск прошел успешно, но через несколько минут работы мотор вдруг начал чихать и терять обороты.

— Обледенение, — Варвара нахмурилась. — При сильном разрежении температура падает ниже нуля, и водяной пар конденсируется на стенках.

— А если использовать тепло выхлопных газов? — предложил я. — Пустить патрубок под карбюратором…

— Нет, так мы перегреем поплавковую камеру, — она задумалась. — Лучше сделаем специальный теплообменник вокруг диффузора. И добавим регулируемую заслонку на впуске горячего воздуха.

Новая система подогрева потребовала еще нескольких часов работы. Когда все было готово, часы в цехе показывали начало шестого. День пролетел молниеносно.

— Теперь все работает идеально, — Варвара с видимым удовольствием слушала ровное урчание мотора. — Расход топлива снизился на семнадцать процентов.

— Отличная работа, — я позволил себе легкую улыбку. — Завтра проведем полный цикл испытаний.

— Да, конечно, — она сняла халат, под которым оказалось простое но элегантное платье. — А сейчас прошу прощения, товарищ Мельников обещал показать мне новую постановку в Доме культуры.

Я почувствовал, как внутри все сжалось, но только кивнул:

— До завтра, Варвара Никитична.

Когда она ушла, я еще долго стоял у работающего мотора, слушая его ровное урчание и размышляя о том, что некоторые проблемы гораздо сложнее технических.

Звонарев собирал приборы и не замечал моего настроения. Теперь я уже не остался на работе. Пошел на съемную квартиру рядом с заводом и переночевать там.