Смутные дни (СИ) - Волков Тим
Подумав так, доктор про себя хмыкнул: скорее всего — не придется! Придут к власти большевики… И надо будет с ними что-то делать… как-то жить… А подумать об этом хорошо бы уже сейчас, заранее! Эх, жаль, ос знанием истории плоховато… Правда, уже сейчас понятно — то, что Аннушка член партии правых эсеров — это плохо. То, что она в Комитете — тоже плохо, а вот Совет солдатских и рабочих депутатов — очень даже хорошо! Ей бы еще к большевистской фракции примкнуть… так, на будущее…
— Эвон, Иван Палыч, тут напрямки…
Андрюшка показал на пролом в кладбищенской ограде… Все кругом заросло — чертополох, бузина, рябина — кресты на могилках давно покосились, да и прочие памятник выглядели неухоженными… Впрочем, далеко не все — некоторыми занимались.
— Игнат! — остановившись, позвал доктор. — Господин Феклистов!
Нет ответа… Лишь где-то рядом журчала река…
— Нехорошо, что у реки кладбище, — Иван Палыч осуждающе покачал головой. — Не подмывало еще?
— Люди говорят — было, — наморщил лоб Андрей. — Но, давно, до войны еще. О! Как раз на трехсотлетие Дома Романовых!
— Романовы… — хмыкнул доктор. — Никому уже и не нужны оказались. А ведь не прошло и полугода! Так, где говоришь могилка-то?
— Да вон! За мной идите…
Могилка располагалась у самого края кладбища, ближе к реки. Все — честь по чести: ажурный кованый крест, чугунная оградка. Все старое, с облупившейся от времени краской…
— Что-то не похоже, чтоб тут что-то красили… И следов никаких нет!
Иван Палыч осмотрелся:
— А это что за развалины? Вон, на обрыве…
— Наверное, чей-то склеп, — поморгав, пожал плечами Андрюшка. — Ой! Картуз! Иван Палыч, видите? Там, на ограде, у склепа…
— Ну да.
— Это дядьки мово картуз! Игната Устиныча!
— А ну, пошли-ка! Игна-ат! Господин Феклистов!
Тишина. Лишь река журчала…
Склеп располагался у самой реки, на обрыве, и выглядел уже основательно подмытым.
— Так! Андрей, давай осторожней тут…
— Ага…
Парнишка нырнул, казалось, куда-то под землю, скрылся из глаз…
— Андре-ей!
Из склепа вдруг показалось растрепанная голова:
— Иван Палыч! Тут… ноги…
— Ноги?
Доктор нырнул в развалины…
Склеп это был или что-то еще, однако, кирпичная кладка обвалилась, не выдержав подмыва… И обвалилась, судя по всему, совсем недавно.
Обвалилась и погребла под собой мужчину в справных яловых сапогах… с набойками из кожи от приводных ремней.
Феклистов!
Рядом валялись кирка и лопата…
— А ну, Андрей помогай… Только осторожно!
Полетели в сторону кирпичи и куски красной слежавшейся глины… минут через двадцать тело удалось извлечь… Но, конечно же, было уже поздно.
— Игнат Устиныч… Эх… — покачал головой доктор. — Ну, надо же так…
Андрюшка дернулся и закричала:
— Дядюшка-а-а!
Успокаивая, Иван Палыч положил руку ему на плечо:
— Что ж, Андрей… Давай, беги за мужиками. Подводу пусть пригонят, ага…
Парень убежал. Доктор же огляделся. Зачем сюда Феклистов поперся? Ага, вот зачем…
Рядом с телом лежал чемодан, полный денег. Феклистов тайничок свой сделал, таскал из кассы, да сюда складывал. А вон и золотишко… Тут же тетрадка — учет сколько кожи с украденный ремней взято на пошив, кому сшито, кому предстоит сшить.
Эх, Игнат Устиныч, твою бы предпринимательскую жилку — да тоже в мирное русло! — вздохнул доктор, глядя на тело.
«Молодые» выглядели не по-деревенски солидно. Жених в черном сюртуке и белой рубашке с «бабочкой», невеста в светлом городском платке с голыми плечами, в белой свадебной фате с вуалью. Чувствовалось, голых своих плеч, платья этого, Аглая стеснялась… Впрочем, недолго.
После венчания гости вошли в трактир, расселись… И конечно, же, кто-то тут же закричал:
— Горько!
Аглая и Алексей Николаевич поднялись, поклонились гостям… поцеловались…
Под общие аплодисменты и смех, отец Николай благословил свадебную трапезу.
Выпили…
На свадьбу Гробовский нашел не самогон, а самую настоящую водку с белой головкой — высшей очистки! — стоившую до войны шестьдесят копеек бутылка.
— Хороша водочка! — крякнув, заценил Лаврентьев. — Давненько такой не пил. А, Иван Палыч?
— А? — доктор отвлекся от шептания с Аннушкой.
— Водка, говорю, хорошая!
— А, да-да, хороша!
Матушка Аглаи тоже примоднилась, надев красивый городской жакет с тесьмою. Тоже поначалу стеснялась, но, выпив, зарумянилась и завела песню:
И-за о-острова на стре-ежень…
Песня оказалась известная, да и голос — хорош, все кинулись подпевать:
На просто-ор речной волны-ы…
Пели, как пелось, от души, пусть даже и не попадая в ноты. Да разве в нотах дело? Праздник ведь, свадьба — гуляем!
Иван Палыч был нынче шафером, подружкой невесты — Глафира, а посаженным отцом пригласили церковного старосту Парфена Акимыча. Тот такой чести был весьма рад и быстро пьянел, опрокидывая стопку за стопкой. Напился да затянул:
— Холодно, сыро в око-опах…
Сидевшая рядом супружница тут же отвесила ему подзатыльник:
— Ты что это, старый черт, про войну-то поешь?
— Ась?
— Пой, говорю, другую!
— А-а-а… Вот мчится тройка почтова-а-а-я…
Тоже не очень в тему, но, хотя бы не про войну…
Еще выпили…
Потом еще…
Телеграфист Викентий — кто бы мог подумать? — растянул меха гармошки…
Пошли частушки:
Мою милку сватали
И в чугун запрятали.
Сковородой захлопнули.
Чуть глаза не лопнули!
— начала подружка невесты, Глафира.
Ей отозвалась Пелагея Романовна:
Меня сватали сваты,
Богаты-пребогаты —
Четыре кошки, две собаки,
И все хвосты лохматы!
Тут уж многое не выдержали — пошли в пляс! Да так, что только стены дрожали.
Ох, довольно мы напелись,
Дайте смену новую.
Ой, спасибо гармонисту
За игру веселую.
Перерыв сделали, чего уж — устали… Ну, и выпить давно уже было пора.
— Горько!
— Горько!
— Горько!
Молодые встали, поклонились…
Но, поцеловаться не успели — послышался стук в дверь.
— Да заходите вы — не заперто! Свадьба! Всем гостям рады!
В зал вошли трое военных. Бледный худой прапорщик и двое рядовых солдат. Тут же примолкли все, стало как-то не до празднику.
— Гробовский, Алексей Николаевич, кто будет?
— Ну, я, — удивленно отозвался жених.
Прапорщик крякнул и вытащил какую-то бумагу:
— Согласно резолюции «О жандармах и полицейских» Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов… поддержанной правительством… бывшие полицейские и жандармы отправляются на фронт с ближайшими маршевыми ротами! Господин Гробовский, распишитесь… вот здесь… на фронт собирайтесь…
