Ева Ночь - Вверх тормашками в наоборот (СИ)
Он делает коварный выпад, но я, смеясь, уклоняюсь и бегу вперёд. Его заносит на поворотах, он скребёт лапами по песку, извивается шеей, режет воздух обрубками крыльев.
— Это тебе не камнями плеваться! — куражусь и визжу от восторга.
Ноги увязают в белом песке. Дирмарр входит во вкус: рычит грозно и устращающе. Рёв сотрясает воздух. Я ору от души, делая вид, что напугана…
В какой-то миг всё изменилось. Беспечная возня перестала быть игрой. Он ощетинился гребнями, хлёстко ударил хвостом — так, что песок — вдрызг белыми комьями; изо рта повалил пар, а уши прижались к голове стрелками, как у кота.
Я замерла испуганным кроликом. Застыла, как мелкий суслик перед мордой кровожадной лисы. Оцепенела до ступора, когда не пошевелить ни рукой, ни ногой. В такой момент легче всего умереть — без сопротивления и почти без страха…
Я ошиблась, считая, что Дирмарр — животное неповоротливое и неуклюжее. Он умел двигаться, как ртуть — молниеносно, опасно, грациозно. Исчезал, растворяясь в воздухе, и появлялся в другом месте, как рыжий призрак. Глазами не уловить движений, умом не понять стратегии…
Справившись с ватными ногами, я помчалась. Так быстро, как, наверное, не умела никогда. Вклинилась в поднятый вихрь песчинок, споткнувшись, перевернулась в воздухе, открыла рот и заверещала до давления в барабанных перепонках. Дрогнуло небо, отражая мой непрекращающийся визг. Поплыл мир от слёз, выступивших на глазах.
Визжала, сколько могла. Вопила, пока хватало воздуха в лёгких. Две фигуры наконец-то замерли. Одна позади меня, вторая — впереди.
— Вы! Оба! Прекратили! — лаяла истерично, отрывисто, взахлёб.
Рыжий Дирмарр сзади. Чёрно-белый Геллан с мечом — почти перед носом. Я вижу искажённое лицо с упавшими внутрь глазами — белое-белое, как хрустящее бельё Иранны. Костяшки пальцев — белые-белые, как омытые веками черепа.
Под ногами шипит, плюётся, завывает дурным голосом Сильвэй. Уши прижаты, шерсть — торчком. Он похож на облезлого белого ежа.
— Не тронь! — кричу Дирмарру и веду в его сторону раскрытой ладонью.
— Замри! Мы играли! — воплю Геллану и протягиваю к нему вторую руку.
Но он продолжает двигаться. По инерции, не слыша и не видя. Кто сидит внутри него?.. Что он видит там, в глубине себя?..
— Геллан! Геллан! — ору, как сумасшедшая и пытаюсь ладонью остановить острый меч.
Всхлипываю от боли: всего лишь лёгкое касание, почти невесомое, а ладонь обжигает огнём. Узкая красная полоска набухает кровью, что капает на белый-белый песок… Но это приводит его в чувство. Кровь стоила того. Смотрит на меня чёрными глазами, по лицу проходит судорога. С силой вгоняет меч в песок. Больше, чем наполовину.
— Отойди, Дара. Прошу тебя, отойди, — бормочет он, пытаясь закрыть меня собою.
Голос его дрожит, но это не страх перед Дирмарром. Даже безоружный он пытается меня защитить… Я всхлипываю и вцепляюсь в него мертвой хваткой.
— Он… ничего не сделает, Геллан.
Дирмарр стоит как изваяние — грозное рыже-золотое божество с гордо вскинутой узкой мордой. Два изумруда из-под тяжелых век смотрят неподвижно, свысока, презрительно. Лёгкий пар вырывается из ноздрей. Пасть раскрывается, обнажая острые кинжалы зубов. Дракоящер поводит шеей, словно ему что-то мешает, и с силой плюется. Россыпь острых блестящих камней с тяжёлым плюхом зарываются в песок, поднимая в воздух фонтаны белых песчинок.
Одним движением Геллан сбивает меня с ног и накрывает собой, не понимая, что ни один камень не коснётся нас…
— Он уже всё сделал, Дара, — шепчут бледные губы, и я чувствую, как тяжелеет его тело…
— Геллан, — испуганно хриплю я и провожу дрожащей рукой по гладкой щеке.
Но он уже не здесь.
Подвывая, выползаю из-под него и ощупываю здоровой рукой тело.
— Ты что наделал? — плачу навзрыд. — Зачем ты его убил?!
Дирмарр возмущенно давится шипением, хрипением, издаёт фыркающе-рычащие звуки, на миг потеряв дар речи.
— Я?! — наконец ревёт он, хлеща песок хвостом, извиваясь шеей и подрагивая всей тушей. Рыжие лохматые брови готовы выпрыгнуть из морды и упасть на песок. — Да он в обмороке от страха!
— Геллан?! — я даже рыдать перестала, настолько дурацким кажется мне это заявление.
Осторожно переворачиваю своего защитника лицом кверху. Он бледен, кожа влажная. Я вижу, как из-под приоткрытых век быстро-быстро движутся глаза. Он жив. И, наверное, это действительно обморок… только не от страха. Беспамятство…
— Убери сорокоша! — ревёт Димон, неловко взмахивая крыльями и подёргивая лапами.
Если бы не трагизм ситуации, я б рассмеялась: кот нападал на дракоящера, понимая, что может умереть. Но делал это не раздумывая. М-да. Это вам не пёсоглавы, поджавшие хвост от какого-то там кольцеглота. Вот она, безграничная преданность…
— Сильвэй… — зову кота, но он не слушается.
Вздыхаю и пытаюсь взять его на руки. Кот совершенно обезумел, скалит на меня клыки, кусается и царапается. Вою от боли и хватаю кота за загривок. Болтающаяся бело-лохматая тряпка извивается и машет растопыренными лапами. Когти как ятаганы.
— Успокойся! — бросаю его на грудь Геллана. — Он жив, дурень!
Кот, жалобно мяукнув втягивает воздух, поводит золотистым носом, припадает головой к груди бездыханного тела, судорожно выдыхает и начинает шершавым языком водить по лицу Геллана.
— Фуф… заварили кашу…
Я без сил падаю на песок и ощупываю ладонь. Ерунда, кожу только разрезало. Даже кровь почти не идёт. Рукам досталось: царапины, укусы…
Срываюсь с места и бегу к озеру. Пытаюсь в ладонях принести воды. Плещу в лицо Геллану. Затем от души брызгаю со рта. Веки дрогнули, Геллан вздохнул. Слава Богу.
— Жив? — спрашиваю не пойми зачем.
Он молчит. Медленно садится. Смотрит на Димона. Во взгляде — ненависть… будь это яд — убил бы за секунду.
— Ты знаешь, кто это? — спрашивает, не отрывая глаз от дракоящера.
— Д-димон, — выдаю растерянно. — То есть Дирмарр.
— Дракоящер, убивающий дыханием. Он убивает, Дара. Всегда убивает, превращая человека в блестящую мёртвую куклу.
— Неправда! — горячо защищаю я Димона. — Он не такой!
По лицу Геллана проходит судорога.
— Такой. Он такой. Убивает. Не спрашивая, не задавая вопросов, не давая шанса убежать или скрыться. Тупое, злобное создание.
— Димон! Что ты молчишь?! — кричу, не желая слушать злые слова.
Это не Геллан, он не может говорить так! Добрый, терпеливый, занудный Геллан, готовый понять всех и вся, закрыть собою и уберечь…
Дирмарр брезгливо дёргает носом.
— Он не слышит меня, Дара.
— Что, совсем?.. — теряюсь я.
Геллан с трудом отрывает взгляд от дракоящера и смотрит на меня.
— Ты… говоришь… с этим?..
Слава те, Господи. Кажется, до него начало доходить.
— Ну да! Разговариваю! И никакой он не тупой! И не… убийца! Врёшь ты всё!
Геллан снова меняется в лице.
— Ты спрашивала. — он проводит рукой по обезображенной щеке. — Откуда. Спроси у него, если он и впрямь разумен. Пусть он скажет, откуда.
Снова жест по обезображивающей жуткой вмятине.
— И это, — он срывает перчатку с руки. — И это, — рвёт ворот, обнажая плечо в страшных шрамах. — И дальше… ты видела.
Я смотрю на Дирмарра остановившимся взглядом.
— Димон… скажи, что это неправда… пожалуйста…
Он молчит. Только шея поднимается гордо, застывая величественно и… страшно. Это правда. Я понимаю без слов.
— Так получилось, Дара, — говорит медленно. Не оправдываясь, не пытаясь казаться лучше.
— Он… сказал правду?.. Про убивающего дыханием?..
— Да. — впечатал в сердце кол — не вдохнуть, не избавиться.
— Зачем?.. Ты же… добрый, Димон…
Он взмахивает крыльями, словно пытаясь избавиться от раздражения и молчит. Долго, как в театре.
— Тебе… не понять, Дара. У каждого своё место, помнишь?..
Я опускаю голову. Мир рушится… привычное меняет цвет. Как увязать в себе рыжего добряка Димона и убивающего дыханием Дирмарра?..
Геллан больно сжимает мою руку.
— Я должен убить его, понимаешь?.. Чтобы больше никто и никогда не превратился в мёртвую куклу, начинённую солнечными камнями.
Дирмар клокочет горлом, кашляет и давится звуками:
— Кхрррр-кха-кхарррр-фшшшссс.
Смеётся?.. Я уже ничего не понимаю.
— Я хочу, чтобы он меня услышал, — говорит дракоящер повелительно.
— Говори… я скажу…
— Неееет, — он веселится и мотает головой. — Он услышит. И поймёт.
— А как?.. — в голове — сотни труб и окрошка с веточками петрушки, прилипшей к мозгам.
— Сорокош. Помоги.
Где-то внутри тянется ниточка. Я просто иду за ней, как за волшебным клубком. Протягиваю руку к коту. Крепко обхватываю пальцами морду. Кот не сопротивляется. Замирает. Второй рукой тянусь к Геллану. Кладу ладонь на его влажный холодный лоб. Слышу, как звенит воздух, ловлю голубую дугу телом, задыхаюсь. Меня отшвыривает в сторону. Еду задницей по песку, взрыхливая его ступнями. Недалеко, всего на метр.
