Валерий Большаков - Преторианец
– Красавцы какие! – ахнул Киклоп.
– Еще бы! – с гордостью сказал префект. – Это ж альпы! Еле у роксолан выторговал! За каждого по шестьдесят ауреев плачено! Зато какие стати! Эти кони могут мчать весь день без устали! А теперь слушай. Возьмешь четырех альпов и гони за гладиаторами! Отдашь им этих красавцев! И еще…
Префект выудил из-за пояса четыре небольших кожаных квадратика с проставленной печатью императора на каждой.
– Передашь им это! Седлай коней, возьми на каждого по мешку ячменя и подъезжай к принципарию! Денег выдам… Только давай быстро!
Киклоп не спорил. Цокая языком от восхищения, он оседлал вороных, на одного сел верхом, а троих повел в поводу.
Мешочки с золотыми и серебряными монетами не слишком загрузили коней. Клепсидра не пролила еще и десятой доли воды, а Киклоп уже выезжал из ворот Кастра Преториа, провожаемый хмурыми взглядами часовых.
Добравшись до Широкой улицы, он выехал по ней на Фламиниеву дорогу, за Мульвийским мостом свернул на дорогу Кассия и поскакал.
Киклоп гнал коней до самого полудня, останавливаясь только для того, чтобы пересесть на другого скакуна. Кони неслись так, что чудилось, у них крылья повырастали, как у Пегаса.
И ровно в полдень Киклоп догнал-таки гладиаторов.
– Э-ге-гей! – заорал он. – Остановитесь!
Первым оглянулся Сергий. Он сделал знак друзьям, и все четверо осадили коней.
Киклоп подлетел и с трудом задержал бег вороных. Сделав круг, остужая животных, он крикнул:
– А я к вам! С подарками! Меня префект послал! Пересаживайтесь, это кони для вас!
– Ха-арошие животинки! – восхитился Эдик, ловко перепрыгивая из седла в седло. Альп заартачился, но Чанба был убедителен.
– Держите… – Киклоп вытащил грамотки и раздал гладиаторам.
– Это что? – пригляделся Сергий.
– Тут печать императора!
– Аусвайс! – ухмыльнулся Эдик.
Сергий кивнул:
– Пригодится в хозяйстве!
– И вот еще…
Киклоп передал увесистые мешочки.
– Тоже неплохо, – оценил Сергий. – Сильно ругался Аттиан?
– Да нет… Хороший вроде дядька!
– Как там Авидия?
– Жива-здорова, не волнуйся, я присмотрю!
– Спасибо, Киклоп! Ну, до скорого!
– Пока! – крикнули Искандер и Гефестай.
– Поезжайте с богом! – серьезно пожелал Киклоп и поворотил парочку гнедых, парочку чалых к столице.
Глава 9
Нарбонская Галлия,[118] Арелат
Цизальпинскую Галлию проскакали, ничего толком не разглядев. Да и на что было смотреть? Справа море, слева горы, посередке узкая полоса гальки или перебранного волнами песка. Пышная флора скатывалась зелеными лавинами со склонов, на уступах живописно громоздились деревушки. Генуя, столица Лигурии, и та сбрасывала кварталы каскадом, с террасы на террасу. Вада Сабатиа, Альбиум Ингонум, Порт-Монокки, Никея, Антиполис… Лазурный берег! Мечта пресыщенных туристов! Но ни суперотелей «пять звезд», ни казино в этом времени не держали. Даже пальмы тут пока не росли. Бесконечные пляжи были пустынны, а под пиниями, пятнавшими сенью Геркулесову дорогу, не валялось ни единой банки из-под пива. Ни обертки «Сникерса», ни смятой пачки «Голуаз»… Девственная чистота и первозданный порядок.
– Бедные кони… – вздохнул Искандер, похлопав по шее вороного.
– Да что им сделается? – проворчал Гефестай. – Бедные всадники!
– Точно! – застенал Эдик. – Все, «ноги вместе» – этого я уже не смогу! Так и буду раскорякой ходить…
– Ничего, – утешил его Сергей, – вправим!
– Кажись, к городу подгребаем! – оживился Гефестай, привставая на стременах.
Искандер, въехав на пригорок, приложил ладонь ко лбу.
– Арелат! – сообщил он.
Сергей, не спавший вторые сутки, интересоваться населенным пунктом не стал. Хорошо уже то, что тот попался на дороге и можно покинуть седло, отряхнуть пыль, напиться вдоволь… Альп, судя по всему, был того же мнения – конь встрепенулся, навострил уши и порысил. Аль-па манила поилка.
Лобанов плеснул из фляги на ладонь, омыл лицо, смочил ноздри, чтобы улучшить обоняние. Пахло лавандой, чабрецом и шалфеем – цветочные поля распахивались на севере и юге. Их расчленяли сырые овраги с ручьями, завивавшими мутную воду в жидкие косы. С обширных болот тянуло запахом тины, одинокие кипарисы торчали темными, зализанными кистями, а вот старым оливам везло меньше – неистовый мистраль[119]превращал их стволы в закрученные спиралью остовы. На белых от пыли придорожных вязах стрекотали тысячи цикад, в лаванде плакал кулик.
Арелат был самым крупным городишкой после Пизы и Генуи. Его белые домики под красными зонтиками черепичных крыш сбегали с горы вниз, спадая к Родану,[120] редко где поднимая зеленые знамена садов. Широкий, быстрый Родан у подошвы холма делал крутой изгиб и попадал под нож – быки каменного моста полосовали воду, пуская белую пену. Река шумела и шипела, но ниже по течению раны затягивались.
– Стоянка – двадцать минут! – объявил Лобанов, и даже у Эдика не нашлось энергии для полслова в ответ.
Четыре всадника придержали вороных и миновали ворота степенным шагом. Стражники, дремлющие в тени, даже не глянули на гостей города. Сиеста.
Улицы были безлюдны, жара согнала население в тень атриумов, поближе к брызгам фонтанов и охлажденному вину. Здешние викусы и кливусы, проложенные по склону холма, были более чем извилисты – сворачивали через каждые десять шагов, защищая жителей от мистраля.
Четверка спешилась на маленькой круглой площади, у фонтана. Вороной квартет опустил головы в мраморную чашу и жадно накачивался прохладной водой. Всадники, отряхнув пыль, последовали хорошему примеру – напились и наполнили фляги.
– Уф-ф! – отвалился Эдик.
– Не садись! – тревожно предупредил его Гефестай.
– А… чего? – не понял Чанба.
– А то из ушей польется! – пояснил коварный кушан.
Эдик фыркнул негодующе, лихорадочно подыскивая достойный ответ.
– Зато тебе это не грозит! – пробурчал он. – Пока там вода в голову просочится, пока усохшие мозги набухнут, как лапша «Доширак»…
– Утопить его, что ли? – задумчиво сказал Гефестай.
Лобанов хотел было поддержать разговор в стиле легкого трепа, когда вдруг заметил прохожего в желтой тунике, подпоясанной красным кушаком. Так облачались нумидийцы. И точно – короткие рукава обнажали темные руки, будто сажей перемазанные. Шпион? Или арелатец, вышедший по нужде? Сворачивая за угол, прохожий бросил взгляд на четверку гладиаторов и скрылся.
– Верным путем идем, товарищи! – усмехнулся Лобанов.
Искандер, проводивший нумидийца прищуренными глазами, понятливо кивнул.
– Заметили! – сказал он. – И решили провериться!
– Тогда нечего стоять! – постановил Сергей. – Все напились? Вперед!
Напоенные вороные взбодрились и легкой трусцой доставили четверку на берег Родана. Перенесли через мост и пошли наматывать мили. Одинокий всадник в желтой тунике гнал свою лошадь впереди, бешено работая плетью.
– Догнать и перегнать! – кликнул Эдик, бросая девиз в массы.
«Желтый», часто оборачиваясь, все стегал и стегал бедное животное, изо всех силенок своих несущее седока. Дорога плавно завернула за дубовый лесок… Обычно строители римских виа не подчинялись велениям рельефа и гордо прямили путь, разрывая холмы, пробивая туннели, засыпая овраги или перекидывая через них мосты. Но перед богами они склонялись. За леском Сергей увидал большую поляну, бэкграундом[121] служили пушистые сосны на взлобке, а на передний план выступал старый-престарый храм Фортуны. Бронзовая черепица на кровле его зеленела не хуже малахита, по щербатым колоннам вился дикий виноград и расползался мох.
Пыль над дорогой еще висела, а вот «желтый» куда-то исчез. Сергей сделал знак остановиться – цокот копыт по каменным плитам виа разносился далеко… Но было тихо. Подозрительно тихо. А над соснами кружила пара орланов. Неужто птичкам вздумалось полетать в такую-то жару? Скорее уж кто-то вспугнул их…
– Это засада, – спокойно констатировал Гефестай.
Сергей кивнул и пятками подбодрил коня.
– Будьте наготове, – бросил он. И вовремя.
Пять или шесть арбалетчиков вынырнули из виноградной поросли, из-за колонн, и выпустили по тяжелой, густооперенной стреле. Одну стрелу Сергей взял в воздухе, погашая инерцию пятерней, Искандер пригнулся, пропуская «горячий привет» над собою, Гефестай отбил болт мечом.
– Ошую! – крикнул Эдик, поднимая коня на дыбы.
С левой стороны дороги, где над муравой путалась черная колоннада дубравы, с гиканьем вылетело пятеро всадников в шлемах с перьями, в безрукавках из львиных шкур, с золотыми кольцами в ушах.
– Мавры! – крикнул Гефестай, выхватывая меч.
– Ты и ты! – скомандовал Лобанов, тыча пальцем в Искандера и Эдика. – Заходите справа!
