Валерий Большаков - Преторианец
– Посторожи, служивый! – бросил он властно, и растерявшийся вигил принял монету.
Лобанов прошагал прохладным коридором курии и выбрался во внутренний двор. В тени галерей толклись вигилы числом до контуберния. Двери в темный таблин, занятый префектом Немауса, были открыты. Префект восседал за столом и что-то торопливо строчил пером на папирусе. У одной стенки выстроились шесть ликторов[124] в пропотевших туниках, а в стене напротив имелась бронзовая решетка, за которой стоял бледный от злости Эдик Чанба и выкрикивал нецензурщину.
– Что здесь происходит? – резко спросил Лобанов, входя в таблин.
Префект глянул исподлобья. Потянулся, отвалился в резном кресле, усмехнулся.
– Все пожаловали? – спросил он и перевел взгляд на Эдика: – Ты сказал правду, варвар! Они все пришли! Стража!
– В чем его обвиняют? – спросил Лобанов, сдерживаясь.
– Этот варвар, – затянул официальным голосом префект, – украл коня ценной породы у самого префекта претории Публия Ацилия Аттиана!
– Что ты несешь, канцелярская крыса! – заорал Эдик.
Лобанов сделал ему знак молчать.
– Вот мое удостоверение! – сказал он и сунул под нос префекту клочок кожи с императорской печатью. – Мы посланы сюда по приказу префекта претории, и если всякие хорьки в тогах будут нам мешать, у нас будут все основания полагать, что данные хорьки суть враги народа и повинны в преступлении против Рима и Августа! В таком случае эти самые хорьки будут вывернуты наизнанку! Понял?!
– Стража! – заблеял префект.
Ликторы заметались, но под прицелом арбалета Гефестая замерли в аллегорических позах. В дверь вломились вигилы, ширкая мечами.
– Взять их! – скомандовал префект окрепшим голосом.
Лобанов перешел от слов к делу. Он перепрыгнул через стол и, ухватив префекта двумя пальцами за нос, приставил меч к его горлу.
– Всем стоять! – гаркнул он. – Бросить оружие!
Вигилы замешкались, тогда Лобанов надавил лезвием. Горло префекта защекотала струйка крови.
– Бдоссте одужье! – прогнусавил префект.
Хмурые вигилы пошвыряли мечи.
– Гефестай!
Кушан подошел вразвалочку к решетке и спокойно сказал Эдику:
– Отойди в сторонку…
Повернувшись боком, Гефестай нанес ногой сокрушительный удар. Решетку вынесло, как тараном, и Эдик вышел, отряхивая пыль.
– Меч где? – по-прежнему спокойно спросил его Гефестай.
– Вот! – Эдик присел и вытащил из-под стола свой меч.
– Уходим! – приказал Лобанов. – Ты с нами!
Префект затрепыхался, тогда Сергей передал его Гефестаю. Кушан молча взвалил выборное должностное лицо на могутное плечо и потащил к выходу.
– Ничего с вашим префектом не сделается! – успокоил вигилов Сергей. – Прогуляется за город и вернется полный сил!
Курию четверка покинула бегом. Префекта, взятого в заложники, кинули поперек седла. Постовой вигил дернулся за мечом, но Гефестай с таким укором посмотрел на него, что тот быстро передумал.
– Ходу! – рявкнул Лобанов.
Вороных понукать нужды не было. Таким конякам только волю дай, сорвутся как ветер! С дробным топотом высекая искры из каменных плит, кони понесли гладиаторов к западным воротам. Стражники не успели как следует глаза выпучить, а четыре вороных пролетели мимо будто баллистой пущенные.
Промчавшись с милю, гладиаторы придержали коней и отпустили префекта. Ослабев, тот сел на жирный афедрон.
А воссоединившаяся четверка свернула на чистую, словно подметенную виа Домициа и поскакала к Нарбо Мартиусу.
3
Нарбо Мартиус
Подул ветерок с моря, и природе полегчало. Дорога шла склоном холма, поросшим тимьяном, ракитником и куманикой. Выше шумели сосны, ниже вразброс росли серо-зеленые дикие маслины, вдали тонкой полосой синело море.
Нарбо Мартиус открылся сразу – стандартная фортеция, но победней арелатской. Только базилика пламенела черепицей, прочие сооружения были покрыты тростником.
Проехав под арку ворот, Лобанов впервые увидел вместо каменных стен деревянные срубы.
– Чем дальше в лес, – глубокомысленно заметил Гефестай, – тем больше дров!
От очагов тянуло горящим конским навозом, Лобанов принюхался и скомандовал:
– Перерыв на обед!
– Рады стараться! – козырнул Гефестай.
– Ищем заведение побольше и почище! – ввернул Искандер.
– А оно тут одно! – Эдик показал на вывеску постоялого двора.
Заведение называлось «У орла» и выглядело солидно – выстроено из добротного камня, крыто черепицей, поставлено буквой «Г». Платная конюшня превращала «Г» в «П», а высокий забор с воротами замыкал двор в четырехугольник.
Въехав в ворота, гладиаторы первым делом устроили коней. Конюхи – два розовощеких молодчика в истрепанных туниках – с поклонами приняли вороных.
– Держи!
Лобанов кинул серебряный денарий. Молодчик поймал монетку.
– Накормить коней отборным зерном, – велел Сергей, – потереть, почистить, напоить! Сделаете все как надо, будет вам еще один денарий!
– Сделаем!
Гладиаторы прошли в триклиний. Правда, никто из посетителей не вкушал лежа – трапезничали, сидя за длинными дощатыми столами, выскобленными дожелта. Видать, именно в Нарбо Мартиусе проходила невидимая линия фронтира, разделяющая освоенную территорию и Дикий Запад империи. Здесь же, в трапезной, Лобанов впервые увидал настоящих галлов – не рабов, а туземных жителей, бывших хозяев этих мест, которых римляне попросили подвинуться. Галлы выглядели по-разному. Были среди них высокие блондины и брюнеты росту среднего. Длинные волосы свои галлы мазали каким-то раствором и зачесывали назад. Знатные брили щеки, оставляя усы, свисавшие кошачьими хвостами и закрывавшие рот.
Галлом был и хозяин постоялого двора, звали его Акко сын Каваринта. Обряжен он был в подобие блузы и широкие штаны до колен. На поясной цепи, куда иные вешали меч, Акко держал объемистый кошель из потертой кожи.
– Милости просим! – засиял Акко. – Есть жареная оленина, бобы с подливкой…
– Тащи! – велел Гефестай.
– Что пить будете?
– А что у тебя есть? – вопросом ответил голодный сын Ярная.
– Могу предложить молодого вина урожая прошлого года или корму.
– Корма? А это что еще такое?
– Пиво! – заулыбался Акко.
– Пиво?! Ведро кормы!
Галлиянка-пышечка живо накрыла на стол, подав на больших деревянных блюдах жареное мясо, расставила миски с тушеными бобами. Хозяин приволок два запотевших кувшина с пивом.
– Угощайтесь, гости дорогие!
Радостный Гефестай щедро разлил корму по чашам. Лобанов свою прикрыл ладонью.
– Мне не надо.
– А чего? – огорчился Гефестай. – Хорошее вроде пивко!
– Да не пью я его, не привык.
– И правильно! – поддержал его Эдик. – Не пей! Нам больше достанется! Ну, поехали!
Одолев по чаше кормы, трое гладиаторов навалились на мясо. Лобанов только закусывал. Оленина была свежайшей, мягкой, сочной – ел бы и ел!
А друзей его порядком развезло – Гефестай, после третьей чаши, сонно помаргивал, время от времени икая басом. Эдик уронил голову на локоть и кемарил. Искандер все елозил ногами под столом, изыскивая упор, не нашел и свалился на лавку.
– Уже нажрались! – нахмурился Лобанов. – Эй!
Гефестай, изо всех сил пытаясь открыть слипавшиеся глаза, глянул на Лобанова и пробормотал заплетавшимся языком:
– Перебрал – ик! – чуток…
Его голова со стуком опустилась на стол. Искандер, свесив с лавки руки и ногу, сдавленно храпел, постанывая и подергивая рукой. Лобанов потормошил его – бесполезно, Тиндарид не реагировал на внешние воздействия. Или он был пьян в стельку… Да не может такого быть! Из-за пары чаш пива?! …Или в корму подмешали сонное зелье.
– Та-ак… – протянул Лобанов, поднимаясь. Ну, Акко, ну, погоди!
Трапезная опустела – галлы поели и ушли, а древнего деда в замызганной куртке, обсасывавшего разваренные мослы в уголке, можно было не считать.
Протяжно заскрипела лестница, и со второго этажа в трапезную спустились двое нумидийцев. Усмотрев бодрого Лобанова, они переглянулись. Тот, что стоял ступенькой выше, выговорил что-то гортанное и выхватил меч. «Драка в салуне!» – мелькнуло у Лобанова. Ладно…
Он вскочил на лавку, перепрыгнул на стол. Нумидиец, тот, что выше стоял, лихо перескочил через перила и бросился на Сергея. Дружок его поспевал следом.
– Что, ниггер, – крикнул Сергей, – давно по морде не получал? Хочешь, чтобы я тебе освежил впечатления? Это мы мигом…
Поддев ногой поднос, он швырнул его в нумидийца. Тот ловко увернулся, и поднос ударился о черное лицо его дружка.
– Получи!
Спрыгнув на пол, Лобанов выхватил меч и скрестил его с узким клинком африканца, только сейчас заметив, что у бравого жителя Нумидии отсутствует одно Ухо.
– Это кто тебе ушко отчикал? – поинтересовался Сергей, отбиваясь от яростных наскоков одноухого. – Давай я тебе и второе, для симметрии?
