Афганский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

В столовой все зааплодировали. Даже официантки не удержались и похлопали.

— Знайте, что вы гордо носите звания самых отважных людей в авиации с самыми титановыми… причиндалами. Но сегодня надо бы вспомнить всех, кто стоял, стоит и будет стоять на защите Родины. За простого солдата, сержанта или матроса, прапорщика и офицера, генерала и адмирала. А также тех, кто при случае встанет в один ряд с нами и даст отпор врагу. Ура!

— И по этому поводу два коротких, один раскатистый, — вскочил на ноги Орлов.

— Ура! Ура! Ура-а-а!

Я медленно поднёс стакан к губам. Слегка передёрнулся от спиртового запаха, но вида подавать нельзя. Засмеют же!

— Товарищ майор, разрешите обратиться, посыльный по штабу рядовой Игнатьев! — громко сказал солдат, забежавший в столовую.

И почему я не удивлён!

— Игнатьев, ты в курсе, что делают с гонцами, которые плохие вести приносят? — спросил я, держа в руках налитый стакан.

— Так точно. Поэтому и переживаю. Вас в ЦБУ вызывают.

— Кто?

— Генерал-лейтенант Целевой. Просили передать, что очень срочно. Застолье отменяется.

Глава 27

Стакан с прозрачной жидкостью так и пришлось оставить на столе. Торжественное мероприятие я, конечно, не стал останавливать. Всё же праздник государственный, и даже уважаемому Рэму Ивановичу не получится его отменить. А вот употребление горячительных напитков пришлось притормозить. До уточнения всех нюансов.

Пока шёл по улице, заметил некоторое хаотичное перемещение в расположении спецназа и десантников.

Войдя в помещение ЦБУ, я был весьма удивлён царившей тишине. За большим столом, насупившись и сложив руки на груди, сидел Липкин. На лице Петровича читалась столь часто повторяемая в армии фраза — «задолбали».

Над картой, разложенной на столе, склонились два командира рот, старший штурман моего полка и ещё пару человек. Как здесь оказался штурман, мне непонятно. Видно, что у этих должностных лиц шла вполне себе конкретная работа по прокладке маршрута полёта.

— Эта площадка не подходит. Близко к границе и далеко от дорог. Ещё и вершины. Есть иные варианты? — задал вопрос один из командиров рот.

— Посчитаем… Сан Саныч, присоединяйся! Нужен твой светлый ум и виденье завтрашней работы, — приветливо махнул мне старший штурман полка.

— Знать бы ещё какой работы, — сказал я и слева от себя услышал сильное покашливание.

Генерал Целевой, прикрываясь платком, зашёлся в приступе кашля.

— Спасибо, дорогой, — поблагодарил генерал рядового, взяв протянутую ему одним из связистов кружку чая, и повернулся в мою сторону. — Клюковкин, все уже здесь, а вы всё празднуете.

— Товарищ генерал, у меня иных команд, как праздновать, не было.

Целевой подошёл ко мне и поздоровался, пожав руку.

— Присоединяйся. Работа тебе завтра предстоит. Не самая сложная, — показал генерал на карту.

— Я бы сказал, ложная, товарищ генерал, — добавил штурман, подзывая меня к себе.

Липкин по-прежнему сидел надувшийся. То и дело сейчас лопнет, Пётр Петрович.

— Липкин, а ну сдуйся и не надувайся. Чего как снегирь зимой на ветке? — возмутился генерал.

— Рэм Иванович, ну прям перед самым… вливанием внутрь вырвали из-за стола, — подскочил на ноги Липкин.

— Не одного тебя, Петрович, — поддержал я товарища.

— Не одних вас, товарищи офицеры. Думаете, мне нравится 23 февраля чай гонять, а не чего покрепче? У духов нет праздника, так что задачу по обеспечению операции никто с нас не снимет. Думали в верхах, что без вашего гарнизона смогут обойтись. Не получилось. Масштаб завтрашней высадки слишком большой. Я думаю, на этом объяснения считаю исчерпывающими. Есть у кого ещё сопли, которые ему следует подтереть? — грозно объявил Целевой.

Генерал выложил из папки шифротелеграмму и боевое распоряжение. На завтрашний день запланирована большая операция по высадке десанта в приграничных районах.

Цель операции — отсечь предполагаемые укрепрайоны духов, изолировать их от границы и затем зачистить. Тем самым решить последнюю проблему, исходящую от вооружённой оппозиции.

— Основные задачи будет выполнять Кандагар и Калат. Твоя эскадрилья, Александр, изначально не планировалась. Но у зама командующего авиацией появилась идея сегодня утром. Провести ложную высадку десанта, чтобы духи не поняли где основные площадки для высадки. И я поддержал эту идею, — добавил Целевой.

Идея у командования хорошая. А замысел операции, насколько я успел заметить по нанесённым маршрутам на карте, продуман. Тут и несколько групп тактического назначения, и план артиллерийской поддержки десанта, и порядок поисково-спасательного обеспечения. В общем, не придраться. За одним «маленьким» нюансом.

— А предварительная авиационная и артиллерийская подготовка ведь не проводилась? — спросил я.

— Не проводилась. По данным разведки противодействие ПВО будет минимальным. Поэтому, для достижения внезапности решено заранее ничего не проводить. И я вижу, что ты не особо с этим согласен, Сан Саныч, — сказал генерал.

Я ещё раз посмотрел на районы высадки десанта. Они моей эскадрилье очень хорошо знакомы. Каждый из лётчиков знает направление и место, откуда духи могут внезапно появиться, какие места лучше облетать, как случайно не улететь к «соседям».

А тут ещё и одна из площадок для высадки выбрана у перевала Харбакай, что у самой границы с Пакистаном. Выйти к нему можно либо по длинному ущелью вдоль гор Претан, либо через Пакистан, что совсем нежелательно делать столь крупной группой вертолётов.

— Не то чтобы совсем не согласен. Мы много взяли караванов в последние месяцы. Среди трофеев присутствовали ПЗРК и крупнокалиберные пулемёты. А сколько духам удалось протащить до этого.

— Это мы уничтожим перед началом десантирования. За 40–50 минут ударит артиллерия по назначенным целям, — обвёл пальцем по карте район удара Целевой. — Здесь «наших» нет. Разведка уверена полностью. Следом отработают самолёты Су-17 и Су-25 под прикрытием истребителей. И только потом пойдёт высадка. На вашем направлении так же.

Тогда всё вполне себе хорошо. Осталось только уяснить, где мне выполнять отвлекающий манёвр.

— Вот здесь. Ориентир — отметка 2348. Посмотри фотопланшет, — протянул мне снимки Липкин.

Выламываться не стал и взял из рук командира отряда спецназа чёрно-белые фотопланшеты, чтобы освежить в памяти информацию. И я, и Пётр Петрович эти места знали. Они хорошо подходят даже не для ложного десантирования.

Я объяснил Целевому, как планирую выполнить задачу. Старший штурман полка довёл маршрут и боевую загрузку на каждый вертолёт.

— Майор Липкин, тебе предписано высадиться и держать под контролем дорогу, ведущую с направления населённого пункта Яхейль. Есть возможность, что с лагерей, которые на территории Пакистана может подойти подмога. В твоих интересах, Пётр Петрович, будет работать звено Су-25 и сам Клюковкин. Естественно, что из положения дежурства на аэродроме. Так что, чем раньше заметишь…

— Тем дольше проживу. Я понял, товарищ генерал, — кивнул Липкин.

Целевой поставил кружку и закурил.

С Липкиным распределили количество личного состава по бортам. Провести высадку его группы можно и не всем составом живых вертолётов, но надо всё сделать так, чтобы поверили в массовую высадку личного состава.

Время взлёта назначено на 6:50 по московскому времени.

Как только мы закончили с обсуждениями, генерал всех отпустил. Не успел я уйти, как Целевой меня остановил и подозвал к себе.

— Справишься, Сан Саныч? — спросил генерал.

— Товарищ…

— Да знаю, что задача не сложная. Я для протокола спросил, — отмахнулся Рэм Иванович. — Ничего спросить не хочешь?

— Никак нет, — ответил я.

— Ну может тебе интересно, кто передавал пламенный привет из Москвы? — спросил Целевой и полез в нагрудный карман.

Он достал конверт и протянул его мне. Адрес я читать не стал. Если из Москвы, ещё и переданная через Целевого, то понятно от кого эта корреспонденция.