Афганский рубеж (СИ) - Дорин Михаил

— Кстати, сколько насчитали духов в разрушенном нами доме на окраине Махмудраки? — уточнил я.

— Ни одного. Только два разорванных барана, — ответил Игорь Геннадьевич.

Батыров хлопнул себя по лбу.

— Значит, тот афганец, которого привезли представители КГБ, дал неверную информацию?

— Я бы сказал ложную. Весь удар был не чем иным, как фикцией. Что-то там устроили руководители из Кабула, а возглавил всё безобразие Павел Валерьевич. На его счастье, что он тоже был некого рода исполнителем.

— К чему ты это всё говоришь, Сань? — поинтересовался Димон.

— Мысли вслух. Найдутся и без меня люди, которые с этим Берёзкиным разберутся, — ответил я и снова показал в район Махмудраки, но только северо-восточнее. — А вам, Игорь Геннадич, хочу сказать, что база где-то в горах. Там и от вертушек проще скрыться, и на засады выходить можно незаметно.

— Забравшись на вершину, они увеличивают максимальную высоту, на которой могут нас достать, — добавил Димон.

Молодец! И ведь я ему этого не говорил, а он сам сделал подобный вывод.

— Найти укрепрайон духов в горах будет сложно. И не факт, что при его нахождении, душманы не уйдут раньше, — ответил Сопин.

Игорь Геннадьевич сам уже понял, что душманы спускались с гор и выжидали момента пролёта вертолётов. После того как они сбили Ми-24 над Махмудраки, поменяли позицию на Чарикарскую долину.

— Предполагаю, что духи ушли снова в горы. Либо ещё идут через долину.

— Возможно. Если остались живы после ответного удара нашим прикрытием. То, что они будут идти назад, несомненно. У них не так много специалистов по ПЗРК, — сказал я.

Сопин почесал затылок и собрал карту. Он объявил, что как только у него будет информация, он нас найдёт.

— Кстати, а вы взяли Ахмад Шаха? — спросил Батыров, когда мы вышли из беседки.

— Нет. Тот пленник, которого мы взяли, оказался его главным казначеем. Масуд ушёл.

Значит, где-то точно есть укрепрайон духов. Через него шли к нему и деньги, и подкрепления, и оружие. Но это Сопин и без меня прекрасно понимает.

Игорь Геннадьевич принял к сведению все наши предложения и пошёл к машине. Тут из своего домика вышел начальник штаба эскадрильи Глеб Георгиевич.

— Привет, командир! — махнул он Сопину.

— Здравствуй! Как жизнь? — спросил Игорь Геннадьевич.

— Вашими молитвами. Ты не подкинешь до штаба?

— С удовольствием!

Пока Бобров и Сопин между собой общались, мы направились к своей палатке. Но это было опрометчивым решением.

— Клюковкин, а ты куда? Я тут тебе транспорт нашёл в дивизию ехать, — позвал меня Глеб Георгиевич.

В памяти всплывает, что мне поручали архиважную задачу по передаче личных данных в строевой отдел. Там уже Леночка заждалась.

— Глеб Георгич, я туда сегодня не собирался. У меня водные процедуры по плану. День был тяжёлый.

— Не надо мне тут ля-ля! Сегодня не понедельник! — возмутился Бобров.

— Вообще-то, понедельник, — улыбнулся я, но у начштаба настроение было плохим.

— У тебя по плану дать данные в строевой отдел. Руки в ноги… то есть, ноги в руки и в штаб.

Ну вот! Там же и Леночка 100 процентов будет. А я сейчас в не самом опрятном виде — комбинезон грязный, лицо не умытое. После эвакуации ещё не добрались до умывальника.

— Георгич, транспорт же подождёт? — спросил я, и начальника штаба передёрнуло.

— Это тебе такси что ли? Товарищ майор ждать не будет, — произнёс начальник штаба эскадрильи.

— Будет. Игорь Геннадич — наш человек!

Сопин кивнул и сказал, что подождёт. Тут Боброва передёрнуло второй раз. Сопин махнул ему, что всё в порядке, и я быстрым шагом подошёл к Глебу Георгиевичу забрать листы с записями.

— Живее давай! Вот тебе данные. И без задержек там. А то я тебя не знаю… то есть, знаю! Чай будешь пить, глазки строить.

Конечно. Иначе бы я уже сказал, что сильно устал и не могу ходить. А ещё ранен после боевого вылета. Отмазок можно найти много.

Я оставил оружие и снаряжение в палатке. Быстро ополоснулся в нашей бане, надел чистый комбинезон и направился к машине.

Сопин привёз меня в штаб ближе к вечеру. Войдя в помещение строевого отдела, меня поприветствовал прапорщик Мохнатый. Он уже собирался уходить, а Леночка всё ещё продолжала складировать папки по шкафам.

— Вы пришли! Как я рада! Вам чем-то помочь? — воскликнула младший сержант.

Светлые волосы Лены были заплетены в две косички, и запах духов был весьма приятным. Не тот аромат сирени, что был раньше, но цветочный запах присутствует.

— У вас новые духи? — спросил я.

— Вы такой внимательный. В штабе никто не заметил, а вы с ходу! Да, это рижская «Иоланта». Мне так нравится. В ней роза, шалфей, бергамот, свежее сено…

Короче, понакидали латыши в маленький флакон всю флору Прибалтики. А Леночка оказалось знатоком парфюмерии.

— Мне когда-то хотелось французские купить. В них были… ой! Вы же по делу пришли? — остановилась товарищ младший сержант и села на своё рабочее место за стойкой.

— Да. Список принёс с данными. Готов зачитать, — ответил я.

— Давайте. А вы не торопитесь? Просто, я живу пока здесь. Женский модуль отсутствует в городке, а до девочек в медсанбат ехать далеко.

Поговорить Елена любит, но сначала надо работу сделать. Потом уже и чаи гонять, и… а там как пойдёт.

Она читала список и сверяла со своими данными. Когда дошла до меня, то каждый факт в биографии переспрашивала.

— Вы родились в Новых Петушках, верно? Такое интересное название у посёлка городского типа, — улыбнулась Лена.

Да, мне тоже понравилось. Раньше я и не знал о таком населённом пункте.

— И вы сирота. Вам наверное так одиноко одному? — продолжала Леночка познавать факты из моей жизни.

— Привык. Детдом семьёй стал. Потом и однокашники в училище.

Моя беспартийность и образование, интереса у Лены не вызвали. А вот семейное положение очень заинтересовало.

— Вы не женаты? — спросила у меня Лена.

Вот никак она не могла обойти этот пунктик в моей биографии!

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился товарищ Берёзкин с двумя офицера из 109й дивизии. Они ему показывали, как происходит размещение штаба и что они сделали для облагораживания помещений.

— Бардак ещё присутствует, но сейчас уже… я опять тебя вижу! — обнаружил меня Павел Валерьевич.

Я повернулся к нему, слегка выпрямился, но замполит продолжал смотреть на меня волком.

— Что вы здесь делаете, лейтенант? — спросил Берёзкин.

— Выполняю поставленную мне задачу, оказывая содействие личному составу строевого отдела, — громко доложил я.

Начальник политуправления сощурился от столь громкого доклада. Но его глаза уже выдавали в нём хищника, завидевшего добычу. Сейчас у него есть возможность покомандовать и мне насолить при этом.

— Я вижу, что вы здесь, не пойми чем, заняты. Шашни крутите? Неуставные взаимоотношения развели с противоположным полом? — спросил Берёзкин.

Я посмотрел на Лену. Не припоминаю, чтобы в Уставе оказание внимания девушке являлось грубым нарушением воинской дисциплины.

— Никак нет. Повторяю — выполнял поставленную задачу.

Берёзкин прошёлся по кабинету, чтобы попробовать найти что-нибудь запрещённое. Наверняка искал алкоголь или иные следы посиделок.

— Где вино? — подошёл он к Елене.

— Нет его здесь. Мы сверяли документацию с товарищем лейтенантом, — ответила Лена.

Через пару минут поисков, Берёзкин сдался.

— Значит, и правда работали. Ладно, — сказал Берёзкин и направился к выходу вместе с двумя сопровождающими. — Пока не забыл. Каждого из представленных к награде, провести через политотдел. Лично просмотрю служебные карточки, и тогда примем решение.

Ох и понравится Берёзкину моя служебная карточка!

Глава 28

Лена посмотрела на меня виноватым взглядом, будто понесла Берёзкину, мою служебную карточку.

— Саша, вы ничего плохого не подумайте. Я про вас справки навела. У вас с дисциплиной не очень, правда?