Шамабад должен гореть! (СИ) - Март Артём

Бумажка, упавшая пограничникам под ноги, тут же покорилась ветру, и ее понесло по пограничной тропе назад. Я быстро прижал ее сапогом.

Перепугавшийся не на шутку Клим побежал ко мне, придерживая фуражку.

Я опустился, достал из-под подошвы грязноватый листок. Он развернулся в полете, и на глаза мне попали какие-то стихотворные строчки, написанные от руки.

— Спасибо, Саша! — Громко топая, подбежал Клим, — слава богу, не потерял!

Я оторвал взгляд от стихотворения, сурово глянул на Клима. Пограничник побледнел.

— Ребят, ну вы че там? — Поторопил нас Стас Алейников.

— Саша, верни, пожалуйста, — глядя на меня заискивающими глазами, сказал Клим, — это письмецо для меня очень важное.

— Я вижу, — сказал я, возвращая записку.

Клим нервно сглотнул. Свернул ее грязноватыми пальцами и торопливо спрятал в карман. Тогда для меня все встало на свои места.

— Ты с ней видишься, не так ли? — Тихо сказал я.

— С кем? — Удивился Клим.

— Не включай дурака.

Во взгляде Вавилова мелькнул настоящий страх. И все же, ему хватило силы воли, чтобы спрятать от меня это чувство. Пусь и не очень умело.

— Саша, ты чего? С кем я вижусь? Ниче не пойму! А стихи я… я сам написал. Да только стеснялся кому-то показывать. Вдруг засмеют.

Пару мгновений я просто смотрел ему в глаза. Потом, сделав вид, что поверил, хлопнул Клима по плечу:

— Да ладно. Отличное стихотворение. Неплохо у тебя получается писать от имени девчонки.

Подкол заставил Вавилова зардеться.

— Лады. Смотри, больше не теряй свое творчество, — мрачно добавил я.

— Надеюсь, вы не против, Стоун, если говорить буду я? — Спросил Саид Абади, похлопывая по загривку небольшого, но выносливого коня гнедой масти.

— Я все равно не могу общаться с ними без переводчика, — суховато заметил Стоун, глядя на суровое Афганское солнце, взобравшееся настолько высоко, что даже в этом небольшом ущелье, сложно было найти тень, чтобы от него спрятаться.

— Я имел в виду, что хочу попросить вас не вмешиваться в разговор, — глянул на агента ЦРУ пакистанский разведчик.

Стоун поджал губы и стиснул поводья своей буланой кобылы, заставив ее захрапеть. Потом очень нехотя кивнул.

До операции по вторжению на пограничную заставу оставалось не так много времени.

ЦРУшника серьезно волновало, что все в этом деле пошло не так, как задумывалось изначально.

Саид Абади и правда оказался хорошим профессионалом. Он быстро договорился с Юсуфзой о проведении операции. Договорился в основном потому, что набрехал ему в три короба. Вдобавок как надо вооружил оставшихся в банде людей.

И пусть банда уже изрядно поредела, бандитов под началом Захид-Хана было еще вполне достаточно для того, чтобы натравить их на русских.

Используя обширную сеть связных, а также пропаганду, Саид умудрился обеспечить душманам неплохую поддержку среди местных. Добиться их помощи в переброске оружия на тот берег.

Кроме того, он сам, лично, составил план штурма пограничной заставы, которая должна была стать целью атаки.

В общем, работы было проделано изрядное количество. Никто не мог предположить, что все пойдет не по плану с самого начала.

От исхода операции зависела «целостность» задницы Стоуна. Потому, когда он узнал, что все попытки перебросить оружие и минометы на тот берег Пянджа провалились — ушел в запой на три дня.

Следующий ударом стало то, что русские зашли в кишлак Комар и уничтожили там скрытую ячейку душманов и сочувствующих им аборигенов.

Никогда раньше Стоун не употреблял наркотиков. Однако в прошлом, не раз и не два участвовал в операциях, с ними связанных.

Например, в послужном списке Стоуна было участие в «грязных воинах» — борьбе с коммунистами на территории Мексики.

Тогда в семьдесят пятом, Стоун вел переговоры с одним мексиканским наркокартелем. ЦРУ хотели, чтобы картель терроризировал лидеров местного рабочего движения. Взамен на это, разведывательное управление обещало «закрыть глаза» на провоз наркотиков на территорию США.

В тот раз Стоун преуспел. Однако здесь, в Афганистане, терпел неудачу за неудачей.

Даже тогда, в Мексике, он не притронулся к белому порошку. Хотя у специального агента было много возможностей сделать это.

Теперь же, нервы его настолько расшатались, что гашиш и виски стали главными друзьями Стоуна.

«Хорошо, что начальство не знает, — подумал Стоун, пряча красные глаза за солнцезащитными очками. — Сею минуту взяли бы меня за задницу».

С самого начала неудач на советско-афганской границе агент ломал голову — как советская разведка умудряется предугадывать все их шаги? Как они узнали о переброске оружия и смогли понять, что это не разовая акция, а масштабная операция? Как додумались, что в кишлаке сидит сеть агентов Абади? В КГБ у советов, что, и правда экстрасенсы сидят?

Кротов ведь среди связных Саида не было. Они с Абади проверили это. Складывалось ощущение, будто коммунисты просто знают, каким будет следующий шаг душманов. Знают и ставят мат даже, прежде чем Юсуфза успевал походить.

Переговоры о передаче пленных, что тоже устроил Саид, должны были дать бандитам время. Дать банде Захид-Хана передышку, чтобы те не сгинули под сапогами пограничных сводных отрядов, шедших за Юсуфзой по пятам.

И пусть, план с переговорами частично сработал, однако, дал он и обратный эффект. Юсуфза явно хотел договориться с русскими, а не воевать с ними. Саид предупреждал о возможности такого развития событий. Предупреждал, но считал его крайне маловероятным. Для обоих агентов стало неожиданностью, что все пошло именно по такому сценарию.

Что ж. Налет на заставу будет, в этом все равно нет сомнений. Вопрос только в том, чего Юсуфза сможет добиться? И Стоун полагал, что немногого.

Благо отказаться главарь бандитов тоже не может. Он до сих пор слишком зависит от американских и пакистанских денег. Перережь их поток — и можно считать, что Захид-Хану конец.

И все же, для Стоуна все было бы в высшей степени печально, если бы не одно обстоятельство, о которым он узнал не так давно. Эта новость его не слабо удивила. Более того, он нашел в ней надежду и возможность. Надежду спасти свою шкуру и возможность не загреметь в тюрьму.

Оставалось только приказать Юсуфзе сделать то, что было нужно Стоуну сейчас — передать этого русского, которого выторговали бандиты Юсуфзы у одной из соседних мелкий бандгруппировок.

— Ума не приложу, зачем они держат его у себя? — Задумчиво спросил Стоун, глядя на неширокую тропу, ведущую в ущелье, где они ждали Юсуфзу.

— Наверное, надеятся на богатый выкуп, — сказал Абади, расстегивая верхнюю пуговицу легкой льняной рубашки.

— Я тоже так думаю. Но эти засранцы даже не сообщили о том, кто попал к ним в руки, — проговорил Стоун.

— Я думаю, Уильям, они до недавнего времени и сами не знали. А когда поняли, кого держат в плену, решили не сообщать, считая, что это не ваше дело.

— Они ошиблись, — кисловато заметил Стоун.

— Они идут, — проговорил Саид.

В ущелье въехали четыре всадника. Душманов вел сам Юсуфза.

Неспеша, шагом, они подъехали к агентам.

— Я и мой друг мистер Стоун, приветствуют тебя, Юсуфза, — вежливо сказал Саид Абади и слегка поклонился.

Тоже нехотя сделал и Стоун.

Юсуфза, не слезая с коня, молча кивнул.

Стоун заметил у него за спиной новый советский автомат.

— Невежливо получается, — сказал главарь бандитов на Пушту, — мы вошли в ущелье только вчетвером. Я взял мало людей, а значит, доверился вам. Прискорбно видеть, что вы мне до сих пор не доверяете.

— О чем он говорит? — Шепнул Стоун Саиду.

Но тот только торопливо отмахнулся. Вместо этого сказал Юсуфзе:

— Что вы имеете в виду, Захид-Хан?

— Я имею в виду ваших людей. Они, словно летучие мыши, попрятались в скалах и держат нас на мушках. Я нахожу это невежливым.

Саид Абади помолчал несколько мгновений. Потом поклонился.