Серая крепость (СИ) - Гор Александр
— Толик, делаем паузу, — пробурчал в рацию капитан. — Пусть успокоятся.
Минут за десять угомонились.
А вдалеке уже послышался шум, однозначно говорящий о том, что два войска сошлись. Судя по направлению этого шума, примерно в километре северо-восточнее крепостцы.
Привлёк он и ордынцев, находящихся в засаде.
— Работаем, Толя!
Судя по поднявшейся суете, бывший авторемонтник «снял» кого-то важного. Никак не ниже сотника, поскольку к тому месту потянулись воины в доспехах побогаче. Их бы пострелять, да они держатся где-то в центре войска, только их шлемы с конскими хвостами мелькают в толпе.
А рёв сражающихся людей, лязг оружия, ржание коней там, за крепостью Воронеж не только не стихает, но и нарастает.
В общем-то место для построения армии рязанцы выбрали неплохое. Насколько помнит Толик Жилин, северо-восточнее городка довольно широкая луговина, образованная речной петлёй. Справа у самой крепости может встать конный «полк правой руки», а «полк левой руки» упрётся в заросшие лесом берега старицы. Так что ни слева, ни справа «большой полк», не охватить. Мало того, излюбленную монгольскую тактику «круговорота» конных лучников, осыпающих стрелами противника, не завертеть: слишком уж мало место для этого в перегороженной войском излучине, придётся только проламывать русский строй «лобовым ударом». Видимо, поэтому хан, командующий сражением, и приготовил «сюрприз» в виде тумена, который в разгар сечи совершит обходной манёвр и ударит в тыл рязанцам.
— Поменяй магазин и заполни патронами использованные. Что-то мне подсказывает, что сейчас нам придётся стрелять в очень хорошем темпе. Дорохин, слышишь?
— Так точно, тащ капитан. Слышу.
— Будь готов.
Фрагмент 25
49
Капитан не стал дожидаться, когда разъярённые странной гибелью их подчинённых военачальники пошлют прочёсывать ближайшие рощицы. Надо ведь быть полным идиотом, чтобы не догадаться: если маленькая и аккуратная дырочка в доспехах и теле погибшего или тяжелораненого, сочащаяся кровью, вдруг появилась, то причина появления этой раны прячется с той стороны, куда была обращена ранка. Пусть неизвестная причина, но её нужно срочно обнаружить, от неё нужно срочно избавиться.
— Отходим к машине, Толя. И стрелять начинаем, когда в нашу сторону погоня двинется. В темпе стрелять. Может, и получится отпугнуть.
Точное направление, с которого стреляли снайперы, степняки определить не смогли. Поэтому, чтобы не мелочиться, выслали цепью сразу три сотни. Но до того, как их засекли, Беспалых с Жилиным успели опустошить по два магазина. И уменьшить число боеспособных воинов «засадного тумена» на три десятка человек.
Но к тому времени, когда степняки приблизились к снайперам на три сотни метров, их уже резали, вышибали из сёдел пулемётные очереди. Так что ребята уже практически без опаски вскарабкались на броню и исчезли внутри БМД.
Суета в «засадном тумене» ещё не превратилась в панику. Даже несмотря на то, что очень многие видели, как почти мгновенно «растаяли» те три сотни, что послали выяснить, кто убивал их товарищей. Всё-таки, во-первых, монголов в этом отряде могло и не быть вовсе. Во-вторых, сказки про каких-то чудовищных огнедышащих драконов, помешавших Субэдею уничтожить русское войско на Калке, наверняка мало кто слышал, поскольку монголы очень не любят рассказывать о своих неудачах. В-третьих, как и положено сказкам, описанные в них чудовища обычно жутко преувеличены в размерах, ярости и «боевых способностях». А это — просто какая-то непонятная коробчонка, ростом всего-то с человеческий рост. И даже не зелёная, как была на Калке. Ну, поплёвывает искорками пламени, но такими безобидными на удалении в километр.
— А теперь у нас дискотека, — дорвавшись до башни боевой машины, азартно проорал Беспалых. — Пулемётчик Ганс получил два новых диска! На кого Бог пошлёт!
Промахнуться даже из пушки «Гром» в десятитысячную конную толпу с километровой дистанции просто невозможно. Даже стреляя не целясь, в максимально возможном темпе. Один раз в девять-десять секунд. Так что до того момента, когда беспорядочное метание степных всадников превратилось в упорядоченный драп в разные стороны, пять раз плюнуть пламенем «бешеная черепаха» успела.
Хрен его знает, кто командует этим туменом, но следует ему отдать должное: дело своё он знает. Не прошло и трёх-четырех минут, как на медленно ползущую в сторону татарского лагеря БМД (задача — громить тылы) обрушился целый ливень стрел со стороны отрядов, начавших излюбленную забаву — карусель конных лучиков.
— Тащ капитан, они, кажется, решили нам копейную атаку устроить, — объявил Мишка, продолжающий движение в сторону вражеского лагеря. — Чуть правее курса.
— Вижу! — отреагировал Беспалых, довернувший башню в нужную сторону. — Давай на них в лобовую. Пулемётчики, огонь! А ты, Толик, знаешь, что делать.
И снова над русской землёй звучит «адская труба» теплоходного гудка-тифона! Вот что является самым настоящим вундер-ваффе! В радиусе ста метров — ни одного усидевшего в седле, а степняк без коня — это не просто уже не воин, это никто. Самое удивительно, что эти крупные и сильные животные просто… умирают от использования тифона. Самым натуральным образом: похоже, сердце не выдерживает стресса.
Быстрый разворот башни.
— Миша, останови!
Выстрел. Две или три сотни вне игры. Часть посекло осколками, часть не в силах справиться с взбесившимися от грохота разрыва лошадьми. Ещё два выстрела, и снова паника в тех рядах конницы, которые они накрыли.
Пока рассыпавшиеся всадники откатываются и снова группируются для продолжения атак, БМД, порыкивая двигателем, проламывается сквозь очередные кусты. Впереди, где-то в километре, уже видные юрты ордынского лагеря. За спинами спешно выстраивающихся в ряды конных отрядов. По ним-то и отстрелялся Беспалых, внося сумятицу и мешая подготовиться к атаке.
— Сзади снова прут, — кричат десантники, присматривающие за обстановкой через щель приподнятой крышки входа в десантное отделение.
— Постреляйте пока по ним из автоматов, а я по лагерю пару раз грохну.
Ребята бьют короткими очередями, но по плотной массе конницы промахов, скорее всего не бывает.
Поджечь войлок юрт почти невозможно. В них если что-то и горит, то только деревянные каркасы да тряпьё, имеющееся внутри. А вот палатки и шатры пылают за милую душу. В том числе — и от разлетевшихся после взрыва осколочно-фугасного снаряда головней костров.
Пулемётчики в очередной раз меняют коробки с лентами. За счёт того, что сюда, в тринадцатый век, принципиально не брали никаких ПТРК (нету здесь танков, с которыми они должны бороться), а оборудование для управления этими ракетами демонтировано, то удалось впихнуть больше коробок с пулемётными лентами. Но всё равно скоро придётся выходить из боя: патронов бывает очень мало, мало, всё равно мало, но больше не увезти. Особенно в условиях, когда приходится биться с войском, численностью в несколько десятков тысяч человек.
Отсюда просматривается и кусок поля брани, где рубка в полном разгаре. Да, татар очень много, и они просто давят массой. А ещё — забрасывают зажигательными стрелами городок, где уже что-то горит. Скорее всего, соломенные крыши хат. Пусть они и покрыты слоем снега, но где-то этот снег мог сползти вниз, а где-то стрелы могли влететь в окно: внутри ведь тоже полно соломенных «постельных принадлежностей». Даже не матрасов, набитых этим материалом, а просто охапок, на которых спят люди. Эх, предупреждали Ефрема о том, что не устоит Воронеж против татар!
Ан, нет. В оптику орудийного прицела видно, как, кажется, кто-то бежит от городка в сторону леса.
— Миша, поворачивай в сторону крепости. Постараемся прикрыть мирняк, который пытается спастись. Хрен с ним, с тем татарским лагерем.
— А куда это?
В триплексы Дорохину не видно то, что находится в задней полусфере.
— Короче, разворачивайся обратно через левое плечо. Если сам не увидишь, я дальше подскажу, где следующий поворот. Толик, а ты не забудь сделать «фа-фа», когда с врагами на встречных курсах будем расходиться.
