Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

— Куда? — я остановился, огляделся. Впереди виднелись первые дома Жеребцово. — Так домой тебя провожу.

— Ой, да я сама, что вы! — запротестовала Лена.

— Ага, видел я уже твою самостоятельность. Еще одного приключения мои нервные не клетки не выдержат.

— Почему? — пискнула Верещагина.

— Сдохнут от инфаркта, — сердито пошутил я. — Все, домой. А завтра я тебя жду в школе к девяти утра. На репетицию.

— На какую репетицию? — удивилась десятиклассница.

— Линейку делаем на первое сентября. Тебе отведена важная роль — будешь ее вести.

— Я? — ахнула Лена.

— Ты и Павел Барыкин.

— Но…как же., а Зоя Аркадьевна? — залепетал девушка.

— Что Зоя Аркадьевна? — не сообразил я.

— Ну, так обычно завуч на первое сентября всем заведует. Линейка, речи… — взмахнула рукой Лена,. — А что за репетиция?

— В этом году все по-другому. Придёшь — узнаешь. И Зоя Аркадьевна никуда не денется, выступит с своей торжественной речью. Ну а мы подхватим и продолжим. Так, стой, на-ка вот, вытри лицо

Я остановился, вытащил из кармана мокрый платок, отряхнул его и протянул Верещагиной.

— А то вон глаза припухли, разводы на щеках.

— Ой… — смутилась девушка. — Спасибо, — Лена принялась торопливо приводить себя в порядок. — Так хорошо?

— Хорошо, в сумерках не заметно даже, — кивнул я.

— Егор Александрович, давайте я сама дальше? — робко попросила Лена.

— Нет уж, идем вместе. Заодно с родителями твоими познакомлюсь. И скажу, что ты нам завтра в школе нужна.

— Ну ладно, — покладисто согласилась девушка.

Какое-то время мы шли молча. Лена все время на меня косилась и прорывалась что-то спросить, но тут же поджимала губы, качала головой каким-то своим мыслям, отворачивалась.

— Спрашивай уж, — буркнул я. — Чего маешься.

— Да я… — смутилась Верещагина. — Егор Александрович, а вы женаты? — выпалила вдруг Лена.

Твою ж дивизию, только это мне не хватало! Я даже с шага сбился, услышав вопрос.

— Это здесь причем? — осторожно уточнил я.

— Ну-у-у… Если не женаты, берегитесь, скоро на вас охоту откроют, — хихикнула Верещагина. — Да вон хотя б и Галка тоже. Вы вон какой!

— Какой?

— Храбрый. И сильный, — девушка подумала и добавила. — И надежный, — и такой протяжный вздох.

— Ну, положим, любой нормальный мужчина обязан защищать любого человека, попавшего в беду, тем более слабого, — я постарался все свести к обыденности. — Что касается Галины, это вряд ли. У нее ж Рыжий имеется, — хмыкнул я.

— Ой, подумаешь, Рыжий. Он тут у половины села в кавалерах… — отмахнулась Лена. — Ой… — даже в вечерних сумерках было видно, как десятиклассница покраснела. — А Галка замуж хочет. Ей уже тридцатник, а у нее мужа нет. Вот и держится за Рыжего… Прощает ему все. Надеется, — как-то по-бабьи вздохнула девочка. — Хоть какой, да все свой мужик, — и снова мне показалось, то Верещагина повторяет чьи-то чужие слова.

— Ну, знаешь, мало удовольствия жить абы с кем, лишь бы не одной. Брак — это дело такое… — философски заметил я.

— Какое?

— Серьезное.

— Так вы женаты, Егор Александрович? — стрельнула в меня глазами Верещагина.

— Нет, и не собираюсь в ближайшее время. А тебе так ив овсе рано про замуж думать. — отрезал я. — Черт! — выругался и застыл как вкопанный.

— Что случилось?

— Штырьку забыл, — бросил я.

— Кого? — удивилась девушка.

— Щенка. Убежал похоже, а я и не заметил. Вот окаянный, и похоже заблудился. Я в пылу разборок и вовсе про него забыл. Где теперь его искать?

Я оглянулся назад, надеясь, что мелкий хвостатый друг несется со всех лап ко мне навстречу. Но ожидания не оправдались. И Лену бросить не могу, надо отвести домой. «Ладно, сначала дети, потом собаки», — решил про себя. Отведу Верещагину, вернусь и поищу Штырьку. Если к тому времени он сам домой не вернется'.

— Так пойдемте, поищем, — предложила Лена.

— Поздно уже, — отказался я. — Тебе домой пора.

— Ой, что вы, Егор Александрович, время детское. Да и… — печально вздохнула девушка.

— Что и?

— Нет, ничего, — потупилась Лена, явно не желая делиться своими мыслями.

— Тебя дома потеряют, — еще раз попытался отказаться я.

— Не потеряют, — уверенно бросила Верещагина. — Идемте. Он, наверное, за живностью какой-нибудь помчался, заигрался и забыл, что домой надо.

— Вполне может быть.

Собак у меня никогда не было, потому я в принципе ничего не ведал о манере щенячьего поведения.

— Уверена?

— Кончено! Да и дома меня не ждут так рано, привыкли к моим… чудачествам, — пояснила Верещагина.

— Ну, пойдем, попробуем, — согласился я, мы развернулись и пошли обратно к месту разборок.

Галины и Рыжего на берегу уже не оказалось, и этому я вполне искренне обрадовался. Не хотелось заново начинать выяснение отношений. В то, что Рыжий вряд ли угомониться, я был уверен на все сто. Можно к бабке не ходить, проснется, проспится и вспомнит обиду лютую. Так что с этой стороны рано или поздно вылезет какая-нибудь каверза. Ну да разберусь, мне не в первой. Главное, чтобы девчонку не трогал.

— Слушай, а как зовут вашего участкового? — внезапно поинтересовался я.

— Дядя Игнат. Ой… Игнат Валерьяныч, а вам зачем? — полюбопытствовала Лена.

— Да так… побеседовать с ним хочу. А где живет, знаешь? Хотя лучше наверное на работу.

— О чем? — заволновалась девушка. — Егор Александрович, не надо! В меня потом пальцами тыкать будут… — взмолилась Верещагина.

— Никто ни в кого тыкать не будет, — проворчал я. — А поговорить — поговорю. Но без имен на первый раз. Ситуацию обрисую, посоветуюсь.

— Правда?

— Честно комсомольское, — заверил девушку. — так что, расскажешь, где участкового найти?

— Расскажу. Но вы обещали, — строго сказала девушка.

— И слово не нарушу, — заверил девчонку. — Ах, ты, шалопай! Ты где был? — шутливо сердясь, крикнул я, услышав заливистый испуганный лай.

Штырька вылетел из тех самых кустов, из которых прямо на меня с час назад выбежала Лена. Со всех лап помчался в нашу сторону. Накинулся на меня с облизываниями и радостным лаем.

— Ты где был, паразит? А? Так вот и бери тебя с собой на прогулку, а потом ищи-свищи!

— Ой, какой хорошенький! — заулыбалась Лена. — Штырька. Штыренька… Ой…

— Ну-ка, иди сюда, поросёнок, — строго велел я щенку. — К ноге. И домой.

Морда у щенка была чем-то выпачкана. Похоже, охота у парня удалась.

— Какой послушный, — хихикнула Лена.

Штырька, как только услышал слово «домой», рванул со всех ног вперёд нас.

— Мало еще. Ничего, воспитаем.

И мы снова двинулись в сторону села.

— Скажи, Лена, а ты действительно хочешь стать артисткой? — полюбопытствовал я через какое-то время.

— Ну-у… — смутилась девушка. — Это все глупые мечты… Сначала профессию получу… — вздохнула Верещагина. — Бабушка говорит, это все дурь и блажь.

— А мама?

— А мама верит, что я талантлива. Да только кому я в той Москве нужна? Нас таких сотни, — совсем по-взрослому вздохнула Лена.

— Чьи слова? — поинтересовался я.

— Что? А, так бабушка говорит. Где родился, там и пригодился… — А я, знаете, я жить хочу! И чтобы мир видеть! И людей! — вдруг выпалила Лена. — Ну и не поступлю если! Так что? Москва — она огромная! Там музеи, театры всякие! Устроюсь на работу, На следующий год стану поступать, а пока работать буду и на курсы ходить! —

Запал Левушки пропал так же быстро, как и появился.

— Почему сразу не поступлю? — удивился я.- Что за пессимизм. И вообще, ты в курсе, что Тамара Игнатьевна тоже в артистки собиралась?

— Кто? Русичка наша? Царица Тамара? — изумилась Верещагина. — Ой, простите, Егор Александрович.

— Да ничего, я сам ее так про себя называю. Только ты никому не говори, ладно? — заговорщицки подмигнул я.

— Ладно, — хихикнула Лена и переспросила. — Что, правда, Тамара Игнатьевна в артистки собиралась?

— Н, не совсем. Тамара Игнатьевна хотела режиссёром стать. Но ты подойди к ней, уверен, она тебе подскажет, что да как. Что учить надо, к чему готовиться. Может, совет какой даст. Нельзя отказываться от мечты, Лена. Никогда, — со всей серьезностью пояснил я свою мысль. — Человек без мечты — это как птица без крыльев. Но мечта — полдела. Цель поставила и иди к ней. Лучше сделать, чтобы потом не жалеть о несделанном.