Юрий Валин - Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего
— Евгений, ты мне «вальтер» отдай, — задумчиво сказала начальница.
— У тебя же наган есть? — удивился Женька.
— Тот не подходит. Давай ствол, не жмоться.
Женька отдал «вальтер». Начальница спустилась к воде, посмотрела на бухту, подняла пистолет. Выстрела слышно не было — какой-то боец на радостях тарахтел, высаживая в вечернее небо весь диск «Дегтярева». Женька наблюдал, как Катерина размахнулась и зашвырнула пистолет в воду. Ну, бросок у нее всегда был хорошо поставлен.
Начальница вернулась, завязывая вещмешок, с некоторым смущением пояснила:
— Если когда-нибудь дети появятся, привезу сюда в гости, расскажу. Пусть ныряют, достают. Раритет ведь будет.
— Вычистят бухту, — сказал Женька. — Тут металла совершенно и недетского сотни тонн.
— Ствол мелкий, его водолазы пропустят, — упрямо пробормотала наставница.
* * *В Камары добирались уже в темноте. Машина медленно ползла по дороге, обогнать идущий впереди тягач было никак нельзя — мины вдоль дороги снять не успели. Темнели силуэты подбитых танков. До сих пор пахло раскаленным металлом и выгоревшей солярой.
— Ох, ломили наши, — тихо сказал лейтенант, сопровождавший груз. — Это же прямо в лоб шли.
Катька молчала. Женька вздохнул:
— Проломили все-таки.
В корпусном отделе СМЕРШа дежурил одуревший от попыток совладать со сном старший лейтенант. Из блиндажа доносился разноголосый храп. Старлей проверил у Катерины удостоверение и без вопросов выдал увесистый сверток, тщательно опечатанный сургучом.
— А где старшина? — поинтересовался Женька. — Был у вас такой Владимир Иванович.
— Зацепило, — с досадой сказал старший лейтенант. — Когда немец на Балаклаву попер, тут суматоха случилась. Связь паршивая, погнали выяснять. Он за руль залез. Плечо и руку навылет. Много у нас потерь. Про Командующего флотом слышали? Чего уж, не секрет это. На флагмане его ранило. Какое-то фрицево корыто до конца отбивалось. Шальной снаряд и… в голову. Говорят, тяжело.
* * *Опергруппа отошла в темноту. Через село двигались машины, кто-то ругался, норовя перекричать двигатели. Военная работа продолжалась.
— Отчаливаем? — спросил Женька, задирая голову.
Сияли, пробиваясь сквозь облака, звезды. Ночная Таврида неуверенно прислушивалась к наступающей тишине.
— Сейчас, товарищ морской волк, — Катрин сбросила вещмешок. — Что-то меня почта удивила. Похоже, это не столько Базе, сколько нам предназначается.
— Почему нам? — удивился Женька.
— Потому что булькает. Варварину и в голову не придет передавать на Базу коллекционные эликсиры. Портятся в Прыжке напитки, проверено многократно.
— Кать, а если печать…
Хрустнуло, зашуршала бумага.
— Мы все-таки не фельдъегеря, а полевые агенты, — проворчала Катрин. — Сургуч штука хрупкая, упали, уронили, танк сослепу наехал…
Вино. Мускат. Спичка погасла, и откупоривали презент уже на ощупь.
— Недурно, — сказала начальница, протягивая бутылку. — Но документы тут тоже имеются.
Женька сделал глоток. И поставил бутылку в траву.
— Нет, давай еще по глоточку, — задумчиво сказала начальница. — Запомним вкус мирного старого Крыма. А помянем братву уже дома.
ЭПИЛОГ
Над отчетом Женька корпел два дня, даже плечо обиженно принялось ныть. Мог бы и куда дольше мучиться, но Катька щедро поделилась хитростями отчетно-отписного производства. Главное — не загружать начальство ненужными деталями. Остальное честно, и только честно.
Заглянул начальник.
— Уже заканчиваю. Через часик предоставлю по всей форме, — заверил Женька.
— Не торопись. Врать тоже нужно уметь, — заметил Сан Саныч. — Мне и то, что между строк, сойдет, но наверху намекнули, что в вашей группе кто-то один все отчеты стряпает. Уж слишком совпадают стилем.
Женька вздохнул. Теперь-то понятно, что один. Впрочем, какая группа из одного человека? Теперь только бумажки переводить да с комендантскими о грядущем дембеле болтать.
— Кстати, в почте, что вы доставили, имелся один малопонятный документ, — сообщил начальник. — Честно говоря, думал, что Варварин просто документы понадежнее завернул, справедливо опасаясь, что вы на пакете будете селедку чистить или сало резать. С другой стороны, случайностей у Варварина не бывает. Катерина вернется, рассмотрите на досуге.
Женька с удивлением посмотрел на пластиковую папочку-уголок. Внутри лежал газетный лист. Действительно, весь в каких-то пятнах. Вполне возможно, что и от свиного шпика.
— Странное ощущение, — сказала Катрин, когда вечером сидели и пили кофе. — Не люблю я старших офицеров, а ведь иногда они даже слово держат. Смешно как-то.
— А мне вовсе не смешно, — сказал Женька. — Но ощущение действительно странное.
Газета «Красная Звезда» от 26.07.43 года. Вторая страница. «От имени Президиума Верховного Совета ССР, за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками…»
Орденом Красной Звезды
Ст. лейтенанта Стеценко М. Г.
Майора медицинской службы Бровер Б. И.
Гв. мл. лейтенанта Мезину Е. Г.
Женьку пропечатали в самом низу страницы:
Мл. лейтенанта Землякова Е. Р.
М-да, медаль, однако. Насчет «посмертно», наверное, даже хорошо — человек, несколько раз похороненный, хотя бы из упрямства протянет подольше. Послужим еще. Хм, «За отвагу», надо же…
* * *— Не бывает таких конфет, — сказала Иришка, озирая кондитерское великолепие.
— Бывают. Вкусные. Я фантик отлично помню. Может, их переименовали после перестройки?
В кондитерском отделе торчали уже долго. Женька проконсультировался у продавщицы, та отнеслась с вниманием, оказалось, была даже слегка знакома с историей продукции «Красного Октября», но про «Красные-ударные» никогда не слышала. Но ведь не может быть, чтобы такие удачнейшие конфеты вдруг сняли с производства? Женька взял граммов по 300 четырех различных сортов, — ничего, «методом тыка» все на свете можно вычислить.
В мясной отдел не пошли, потому что выяснилось, что Иришка тихо и тайно льет слезы. Женька увел подругу за магазин — за «Ежиками» было тихое место между церковью и старой школой. Иришка рухнула на бордюр и попыталась натянуть на коленки подол элегантного платьица. Женька в данный момент коленки возлюбленной намеривался проигнорировать, поэтому просто присел рядом:
— Выкладывай.
— Сейчас пройдет, — в нос сказала сдержанная подруга.
— Не нуди. Не те отношения.
— А какие?
— Ну… серьезные.
— Замуж зовешь, Джогнут, что ли?
— Ну… позову. Если до Нового года подождешь.
Иришка сокрушенно тряхнула рыже-оранжевыми, поднятыми гелем прядками челки:
— Подожду. Только ты возвращайся.
— Куда же я денусь?
Подруга всхлипнула так яростно, что сама зажала ладошками рот и нос:
— Жень, я все понимаю. Не интересуюсь лишним. Только так нечестно…
— Перестань гундосить. Что нечестно?
— Я тоже должна…
— Кому и что ты должна?
— Туда.
— Куда туда? — глупо спросил Женька.
Иришка вскинула залитые слезами глаза:
— Я ничего не спрашиваю. Только я к вам хочу. К тебе.
— В армию, что ли?
— А вы как-то иначе называетесь?
— Ириша, ты что-то не то говоришь.
— Я вообще молчу. Я умею молчать. Но сейчас по контракту и девушек берут. Я смотрела, читала…
— Знаешь, это очень глупо.
— А если ты не вернешься? Если тебя убьют? Если я даже не узнаю, где ты сгнил, это будет суперумно?
— Ты чего? Я даже и не собираюсь…
— Она уходит. И с кем ты будешь? Грохнут же в один момент…
— Ну, это вряд ли, — твердо сказал Женька.
— Взрослый… — с какой-то завистью проныла Иришка. — Нет, я все понимаю. Какой из меня разведчик? Но я работать умею. В канцелярии или где еще нужно. Хоть буду знать, куда ты делся.
— Ириш, разговор вовсе какой-то неуместный.
— Это точно, — Иришка подскочила, резко отряхнула подол. — Пошли. Я не с тобой, рядовым переводилой, говорить буду. Я твоего начальника знаю.
— Не вздумай!
— Не сейчас, естественно. Подготовлюсь. Образование у меня приличное. Спортивно подтянусь. Я и так не жирная.
Женька засмеялся, но подруга не обиделась.
— Пошли, а то ведьма и тебя, и меня напоследок выпотрошит.
Направлялись на проводы начальницы. Катрин на квартире торжество устраивала, ибо приглашены были и люди сугубо штатские, вроде Иришки, получившей приказ непременно явиться.
Хорошо посидели. В своей компании. Никаких брюнетов. Кроме «отдельских» был лысоватый дядечка лет за сорок. Они с Сан Санычем оказались хорошо знакомы, сразу начали беседовать о чем-то узкоспециальном. Еще присутствовала заморская гостья — миниатюрная девушка-девочка с дивно яркими синими глазами. Про контактные линзы Женька догадался с приличным опозданием. Сколько гостье лет — понять было сложно: от шестнадцати до двадцати шести. Звали ее Найни. По-русски она говорила старательно, но не слишком уверенно. В общем, симпатичное такое иностранное создание.
