Патриот. Смута. Том 7 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич
— Не изменилось ничего, Богдан. — Улыбнулся ему. — Я слово дал, его сдержу. Мы Земский Собор собирать идем.
Навстречу к нам почти сразу примчался вестовой, доложил, что в Серпухове сопротивление подавлено. Была попытка закрепиться в доме воеводы и в паре башен, но людей там было мало. Они, поняв свое безвыходное положение, сложили оружие и сдались.
Добрались до моста, что через Нару перекинут был. Двинулись колонной.
Навстречу от города выехал сам Яков с небольшим отрядом. Поджидал он нас у подножья холма, улыбался и был весьма доволен собой. Встречал нас.
Окрест лодки стояли, люди своими делами занимались. Как будто и не было окрест смуты и не выглядели мы воинством, что в любой миг пожечь город может, а людей мечу придать. Поглядывали немного, косились.
Но работа спорилась.
Город за спиной моего верного собрата, сотника больше походил на какую-то незавершенную стройку. Левая часть — огороженная деревянными стенами, частично сожженными, но уже преимущественно восстановленными, имела несколько проходов снаружи из части правой. Никак пока что не перекрытых. Ну а правая в свою очередь оказалась загромождена какими-то лесами, огромным количеством бревен, старых, подгнивших, опаленных, явно от разобранной крепости и, что бросалось в глаза, камней.
Люди там сидели, не работали, поглядывали по сторонам.
— Ну как прошло, Яков Семенович?
Смотрел я на него, ждал полный отчет. Ведь он здесь у вестовых последние пару часов, пока я в монастыре был, выступал за главного.
Глава 22
Мост стучал под копытами коней моих бойцов.
Яков поравнялся со мной, повел лошадь вровень. Заговорил, довольный собой и сделанным делом.
— Отлично, господарь. Удачно все. Твою тактику перенимаем помаленьку. — Он глянул на моих бойцов, что за спиной шли. — Что-то они какие-то… Кха… Будто увидели… Случилось чего?
— Да так. — Улыбнулся я. — Слухами земля полнится. Ты, думаю, к этому привычен.
Он наморщил лоб, закашлялся, но вопросов задавать не стал. Кивнул, продолжил. Говорил, пока мы не спеша поднимались наверх по проторенной дороге на холм к стенам городского посада.
— Шли мы к городу и тут, набат, получается. Ну Пантелей знамя развернул, мы в боевой порядок перестроились. Красота. — Яков довольно улыбался. — Брони на солнце блестят, аркебузы тоже. Копыта дробь выбивают. Пыль столбом. Идем. А у них же тут стройка. Народу нагнали, они недоумевают, посмотреть на нас вышли. Рты раскрыли. Видано ли, кованая рать идет…
Перевел дыхание, продолжил.
— Такого-то уже лет двадцать не видел никто. Мы же не ляхи и не татары, это сразу видно. А тут, чтобы отряд считай весь, да в кольчугах и панцирях. Так-то страшно, но видно же, свои люди. А значит — бить не будут. Это же не какие-то тати да. Царское воинство! — Он прямо гаркнул, закашлялся, но быстро продолжил. — Кому еще в бронях идти. Как не отрядам самого… Вошли, получается. Местные служилые было за оружие взялись. А как обороняться-то? Кремль разобран, в посад ворота сняты. Кто самый непонятливый да шустрый в терем к воеводе засел, в паре башен закрылись. Ну мы с ними поговорили, пояснили, что да как. Кха… Сдались все.
— А воевода что? Кто?
— Тут сложно. Иван Семёнович Куракин, что здесь воеводой был весной, отбыл в Москву. Да и вообще, я тут… кха… Я тут с людьми поговорить успел. Куракин этот здесь особо-то и не появлялся последние месяцы, если не годы. Числился. Город-то сам маленький, но уж больно удобно стоит. Только когда для похода войско собирать надо было подле Серпухова, тогда приезжал. Кха… Для удара по царику Димитрию людей собирали, только тогда. А так тут… Местный сотник есть над стрельцами городовыми. Их тут полтораста человек примерно. Именно город охраняют. А дворяне да дети боярские все, как думаю, в войске, что на нас идет.
— Ясно.
Пока говорили, мы заехали внутрь города. Людей было много, видно было, что кремль строится. Стоят леса и подъемные механизмы. Идет плотная работа. Стены частично уже возведены были, но что-то доделывалось, правилось, работы завершены не были и до их финала, видимо, еще несколько месяцев, а может и год потратить нужно было.
Поэтому-то и народу было много пришлого, ремесленного.
— Ну и у них здесь за стройку главный есть еще. Как бишь его там… Семен Плотников. Точно.
Отлично, получается, еще и инженер имеется. Это замечательно.
— Яков, от войска какие известия?
— Господарь, конница ушла севернее, верстах в семи, может, десяти лагерем станет. Пехота к ночи должна здесь быть. Утомились люди. Отдых после таких маршей потребен большой. Мы им здесь уже готовим места для ночлега. И сговорились, что ужин будет. Чтобы бойцам самим не готовить. Город выставит нам провизию. Припасов-то много.
— Хорошо, собрат мой, хорошо.
Пока что все шло, как я и задумывал. База снабжения есть. Снаряжение, порох, припасы мы возьмем из Серпухова и… Даже заплатим, если будут вопросы. Обоз подойдет дня через два, может, три, смотря, как через Оку переправа пройдет. Все же там река широка и нелегко организовать массовый и крупный переход.
Но мы-то основным воинством уже готовы. А Шуйский в лучшем для него случае знает, что мы в Туле. Уверен, и это для него будет шоком. Факт, что такой крупный город, мощная крепость перешел под нас, нанесет по легитимности власти и ее уважению удар.
Эх, Некрас Булгаков, жив ли ты? Добрался ли, сделал то, что должно?
Мы добрались до терема воеводы. В целом архитектура не была уникальной. Все, примерно как везде, во всех городах, которые я брал и где бывал, попав в Смуту. Частокол, двор, какие-то постройки — единственное отличие в комплектации. А само здание управления — вход, коридор, приемный покой и спальни наверху. В остальном плюс-минус незначительные отличия по размерам.
Спешиться не успел.
Здесь меня ожидал пропыленный гонец. Видимо, примчался он в момент того, когда Яков отъезжал меня встречать. Подбежал, поклонился.
— Господарь, с севера я.
— Какие вести, сотоварищ мой. — Улыбнулся ему с коня.
Он еще глубже поклонился, покраснел от такого обращения. Непривычен был, что господарь его, простого служилого человека, так называет.
— Войско московское в сорока верстах примерно лагерем встанет к ночи.
Видимо, уже сейчас размещается, вечер-то уже и вот-вот солнце за горизонт заходить начнет.
— Так. — Я начал считать, выходило где-то по пятнадцать километров они выдавали в день.
От Москвы до Серпухова плюс-минус сотня. Четыре дня идут — шестьдесят прошли, осталось меньше половины. Еще три дня и они будут здесь. Шел бы я с обозом, успел бы впритык. Скорее всего, налетел бы как раз на их авангард у реки Оки на бродах. Столкнулся бы, и сеча была. А там кто верх возьмет — не ясно. В текущих реалиях есть время подготовиться.
А еще сделать несколько неприятных сюрпризов для идущих войск.
И здесь меня осенило.
Калуга же тоже на Оке стоит. И только после нее русло забирает на юг. Точнее течет Ока с юга и поворачивает у города на восток, а дальше к Серпухову примерно сотня километров. Получается, Василий и войско его решает две задачи. Водный путь, порой проще сухопутного, особенно в это нелегкое Смутное время. А если пушки проломные тащить и обозы. По воде — сподручнее.
Стало ясно, почему так много посошной рати идет. И артиллерия зачем.
Не против меня орудия. Против Воровского царика.
Вот как история-то повернулась моими руками. И в голове Василия сформировался гениальный, по его прикидкам план. Выходило, своим маневром Шуйский решил сразу нескольких зайцев убить.
Получается так.
Раз. Доходит войско до Серпухова. Здесь начинается строительство лодок и плотов для того, чтобы проломные пищали к Калуге доставить. Добить Лжедмитрия. Два. Пока идет работа, основные силы бьют меня где-то на юге. Считай в Поле. Они же уверены были, когда из Москвы выходили, что Тулу я не возьму. Где мне? Моими-то, как думалось, скромными двумя тысячами город такой взять.
