Патриот. Смута. Том 7 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Патриот. Смута. Том 7

Глава 1

Дело шло к вечеру, солнце клонилось к горизонту.

Мои основные силы были уже на подходе. Скоро, может час, и встанет у Тулы большой военный лагерь объединенных сил юга. Начнут мои, проверенные походом, стычками, а кое-кто и боем, люди учить молодежь рязанскую уму-разуму.

Вот диво будет со стен.

Надеялся я, что замочек этот, что на Упе реке стоит — уже не первый в моем пути на Москву откроется бескровно или, по меньшей мере, кровью малой. Так-то уже мы ее изрядно пролили у стен в посаде тульском. Окружили и заперли здесь чуть больше сотни дезертиров, перебежчиков, трусов, вставших против Ляпунова за второго рязанского воеводу Сумбулова.

Больше смертей видеть мне не хотелось.

Эти люди нужны для иных целей. Ляхов выдворять, страну поднимать, а не гибнуть под ударами друг друга.

Но сейчас дело было в ином. Сейчас предо мной предстал отряд во главе с воеводой над былыми силами Лжедмитрия второго — князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким. Его люди сопровождали Марину Мнишек. И здесь мои опасения не подтвердились. Только вот хорошо это или нет пока что неясно.

Ее не распяли и никоим образом не угнетали. Не было на ней ни пут, ни следов каких-то истязаний. Наоборот, выглядела она весьма гордо и чинно.

Только вот мои бойцы из сотни Якова, коих я потребовал здесь находиться в качестве караула, смотрели на нее с презрением.

В глазах холодный гнев виднелся. Не люба она им была.

До отвращения эта шляхтянка неприятна.

Хотя, чего уж там, девка что надо — хороша собой. Даже, пожалуй, по некоторым канонам — очень красивая. Только вот эта внешность, на мой взгляд, была не природной, любимой мной русской красотой. В ней виделось больше милого, наивного, что ли. Какого-то детского, игрушечного, кукольного.

А за такой внешностью вполне мог скрываться двуличный монстр.

Когда надо глазки строит и пищит. А повернешься, нож в спину засадит. Всем, вроде бы угодить пытается, а сама свою игру ведет.

Всмотрелся в нее. Глаза выдавали. Хитрые, лживые.

Взгляд холодный, расчетливый, пронзительный.

Продолговатое бледное лицо, широкий лоб, длинный, тонкий, чуть приподнятый в горделивом посыле нос. Миниатюрные губки. Темные волосы забраны в какую-то витиеватую прическу.

Облачена в красивое, но достаточно удобное, больше походное чем для приемов, платье. В пол. Из-под подола, когда она двигалась, выглядывали изредка носы сапожков или ботинок. Как здесь разберешь.

На плечах лежала снятая с головы накидка.

С первого взгляда можно понять: роковая женщина, сильная и умеющая стоять на своем. Только умело это скрывающая за милым личиком и глупенькой, с виду, улыбкой. Эта и глазки построить может. И пококетничать когда надо. И посмеяться, вроде бы наивно.

Но, все понимает и ошибок не простит.

Ох, не она ли верховодила этим запойным Матвеем из Северской стороны?

Гордость, наглость, умение вести дворцовые интриги. Хотя в случае со Лжедмитрием, больше становые, лагерные. Все же двор у него, больше походный, и состоял из воевод да бояр назначенных.

Смотрел я на нее, взвешивал ситуацию. Думал, а что она скажет, какую роль займет. Нелегко будет. Нельзя же просто взять и приказать на кол ее посадить или под замок. Это уже политика. Нужно таким ресурсом ценно распорядиться.

Лучше всего, чтобы она от схваченного мной Димитрия ложного отреклась. Да и от первого тоже. Но поглядим.

Перевел взгляд.

Князь. Стоял прилично напряженный, поглядывал по сторонам. Чувствовал силу мою и не очень понимал как себя вести. Как с царем, царевичем, князем или воеводой. Власть он мою над собой признавал, это было сразу видно. Но нюансы, связанные с недопониманием, были.

Не мыслилось мне как-то, что настолько хорошо он с Мнишек обойдется.

Что за причина-то? Засвидетельствовать тебе свое почтение до всей рутинной работы по постановке лагеря.

Странно, государем зовет, а ведет себя как с чуть более высоким чином. Ну ничего.

Поднялся, вышел неспешно из-за стола, за которым сидел и до этого момента принимал всех вестовых, сотников и прочий народ, снабжающий меня информацией и ждущий распоряжений.

— Здрав будь, князь. — Улыбнулся.

— Государь. — Трубецкой слегка поклонился. — Мы прибыли раньше воинства нашего, чтобы выразить свое уважение. А также договориться о будущем. О планах.

Что за планы у тебя, поглядим.

Мнишек тем временем сделала шаг вперед, потупила взгляд. Улыбнулась кокетливо, чуть присела в приветствии, сделала реверанс, смотрела на меня, взгляд не отводила.

А я внимание перестал обращать. Пока. Последить хотел, что дальше будет, если ее вообще игнорировать. Может вылезет ее истинная натура.

— Вижу, князь, ты с… — Я искал подходящее слово и никак не мог выбрать, что подходит лучше.

Ведьма, распутница, блудница, обманщица, чертовка, сучка… В целом — все это слова могли в некоторой мере охарактеризовать эту женщину. Но, здесь нужно не ошибиться в посыле. И, молчание казалось лучшим вариантом.

Взглянул на Трубецкого многозначительно. Мол давай, говори — какого черта тут происходит.

Но девушка проявила себя сама. Вновь сделала реверанс и еще один шаг в моем направлении. Заговорила.

— Маршия Мнишжек, к вашжим усшлугжам, ясшновельмошжный пан. — Она неплохо говорила по-русски, хотя акцент, конечно, имелся значительный. Шипящие звуки сильно выделялись.

Князь, это было видно, пребывал в растерянности. Это стало почти сразу бросаться в глаза. Причем, уверен, не только мне, но и бойцам. Слишком уж явно он это транслировал, не скрывал. Замер, ее чуть вперед выпустил и молчал, поглядывая по сторонам на моих служилых людей.

Бойцы за его спиной нервничали, но не то чтобы сильно.

Раз тогда, несколько дней назад все обошлось, то и сейчас обойдется. Уверен, так все они думали.

А мне было безмерно интересно, каким образом эта баба убедила князя, весьма опытного человека, воеводу, вести себя так и взять с собой на эту встречу. Что пообещала? Да и вообще, как у них диалог-то построился? Ведь за ней нет ничего. Насколько я понимаю и помню историю.

— Пани просила… — Он нервно начал, сбился, продолжил. — Просила поскорее увидеть вас. Того, кто освободил нас. Снял со всех заклятие этого проклятого колдуна.

Я не сдержался, поморщился.

— Колдуна? — Процедил сквозь зубы, зло уставившись на Трубецкого.

Князю было явно нелегко говорить. Он, насколько видел по мимике и жестам, по языку тела — все понимал. Весь идиотизм ситуации. Но по-иному почему-то не мог. В чем проблема? Страх признаться, что служил марионетке? Или что с того. Смута. Многие вещи творятся потому что так выгодно и нужно.

Не поймут тебя твои же люди?

Так они такие же. По факту подчинялись черт разберет кому. Некоему хрену с непонятного бугорка, вытащенному то ли ляхами, то ли самими северцами — раз он попович, Матвей сын Веревкин из Северской стороны.

Эти игры все понимали, но смысл какой-то сакральный в них был.

Свалить ответственность за свои крамольные решения на колдовство, обман и прочие около мистические моменты.

Околдовали? И ее, что ли, тоже? Так что угодно отмазать можно! Заговор наложили — человека убил, чары проговорили — под другого легла, мужем признала, да еще и не просто так, а целым царем.

Нет, я все понимал. Уже думал об этом.

Выбор у Мнишек был невелик. Кому она у себя на Родине нужна такая? В эти то годы.

А здесь — законная жена государя. А что подле нее вообще другой человек — так это дело десятое. Царь же. Но, здесь проблем стало все больше и больше. Если с первым Лжедмитрием ей удалось шустро взлететь и сесть подле престола, как будущая супруга царя, невеста. После свадьбы началось падение. Убийство и чудесное воскрешение. Новая ипостась суженого. Бегство, походная жизнь, политические интриги.